Они приняли его, как всегда, с шумом, треском, но вполне удачно… Он только задохнулся, потому что, оказывается, не дышал во время полёта — то ли всё-таки от волнения, то ли от воспоминаний о том, как Учитель заставлял его привыкать к таким прыжкам. Задержавшись на ветках, Трол проверил высоту и, когда убедился, что теперь она не превышает двадцати футов, спрыгнул уже сам, отменно приземлившись на ноги, перекатившись через спину. И тут же огляделся — не видел ли кто-нибудь, что его приземление была безопасным, как детская игра. К счастью, никого поблизости не оказалось.
Тогда он измазался кровью, выдавленной из немного расцарапанных рук, и притворился лежащим без малейшей способности двигаться. Люди появились скоро, сначала это были стражники из бастиона, потом слуги из Сеньории. Потом прибежали принц Кола и Ибраил. Пришлось изобразить, что Трол не хочет лечения, мечтает только об одном — чтобы его отнесли на кровать и оставили в покое.
В общем, так и сделали. От Ибраила с трудом, но удалось отбиться, хотя Трол заметил, как сначала удивлённо, потом с обидой и, наконец, недоверчиво врач встретил этот отказ. Всё-таки Ибраил был умным человеком, а такие, если их начинаешь водить за нос, всегда опасны. Хотя бы потому, что могут догадаться о реальном положении дел.
Оказавшись в своей комнате, Трол немного успокоился. Кола и неотлучный от него Буж принесли Тролово оружие, какие-то мази, какие-то дополнительные одеяла и полотнища для перевязки якобы сломанных конечностей. Потом ещё раз появился Ибраил, но Трол опять попросил его не слишком беспокоиться, правда, описал симптомы разорванных лёгких, сломанных рёбер, отбитых суставов ног и сотрясения мозга… то и дело напирая на параноидальную боязнь отравления неизвестными лекарствами. В общем, Трол так и не понял, что про него стал думать Ибраил, но от вмешательства лекаря всё-таки отказался.
А потом появился Перес. Он пришёл с таким строенным лицом, что Тролу его стало немного жаль. Уж очень он переживал. Тем более что сам он Тролова полёта с башни не видел, а слухи, передаваемые по всей Сеньории и даже, наверное, дальше, в город, все преувеличили. По ним получалось, что Трол трепыхался в воздухе, как подстреленная птица, что у него сломанный позвоночник пробил кожу с мускулами и торчал наружу, как окровавленный стержень, что в голове нашлась такая трещина, что в неё Ибраил и каждый, кто хотел, засовывал ладонь до половины и таким образом мог копаться в живых мозгах…
Трол объяснил, что сорвался из-за внезапного порыва ветра, переоценив свои силы. И что теперь ему придётся как можно скорее выздоравливать, ведь враги не дремлют. Перес, повздыхав, ушёл, предложив оставить в Троловой башне охрану. Против охраны снизу Трол не возражал, а вот в его башне это было не нужно. Он лишь попросил поставить магическую завесу, чтобы его не могли отслеживать проникающим взглядом. Объяснив ещё раз Тролу, что магии в городе быть не должно, Перес согласился сделать требуемое, разумеется, ближе к вечеру, потому что дело это было непростым.
Потом Трол остался один. Наконец он получил возможность заняться собой. Он осмотрел неизбежные травмы и чуть подлечил растянутые при ударе о ветви плечи, отмассировал брюшину, которая тоже пострадала, хотя и меньше, чем Трол рассчитывал. Затем он проверил внутренние органы, они были целы, но им требовалась небольшая энергетическая помощь, чем Трол и занялся…
Но не надолго. Под вечер, когда он только-только по-настоящему нацелился медитировать и восстанавливаться, вдруг пришла… Джанин. Разумеется, с дуэньей, которая к кровати Трола близко не подходила, видимо, не любила раненых чужаков сомнительного происхождения.
Зато Джанин была само милосердие. Она предложила прислать к нему умелую патронажную сестру, спросила, не нужно ли чего-то особенного, например, какого-то редкого лекарства… Потом объяснила свой интерес к состоянию Трола следующим образом:
— Знаешь, Трол, все только о твоём несчастье и говорят. — Она тряхнула слегка вьющимися, собранными в нетугой пук волосами удивительного цвета, похожего на старое, выдержанное дерево. — Есть даже такие, кто поспорил, выживешь ли ты. Но этих сейчас уже немного, все почему-то решили, что ты выживешь, хотя инвалидом скорее всего останешься… Похоже, когда ты выйдешь из этого, — она обвела рукой башню, — заточения, тебе придётся доказывать, что ты по-прежнему умеешь драться. Слишком много дураков желает сразиться на мечах с человеком, одолевшим Визоя, хотя бы и после его падения с башни.
От её голоса почему-то начинала кружиться голова, тем более что Тролу и на самом деле было не очень-то здорово после утреннего трюка с падением. Но прогонять её не следовало, она обязательно должна была рассказать, как Трол плох, каким больным и вялым он выглядит в своей кровати.
— Я ещё долго не смогу взять в руки меч, — слабым голосом промямлил Трол.
— Мы все так думаем, — безжалостно проговорила Джанин. — Особенно Лорна волнуется… — Она прикусила язык, оглянулась на дуэнью, которая уселась на какой-то сундучок и, кажется, прикорнула. Решив, что сказанного не воротишь, Джанин решила объяснить ситуацию. — Она так рвалась сюда, так хотела подняться вместе со мной… Её королева не пустила. В самом деле, что хорошо для нас, простых девушек, не подобает принцессе, правда?
— Передай принцессе, что я тронут её заботой и непременно поблагодарю её лично, как только поднимусь на ноги, — ответил Трол этой «простой» девушке, отчётливо понимая, что именно это и требовалось сказать.
Джанин осмотрела Трола слегка скептически. То, ради чего она пришла — вид страшных переломов и синяков, — отсутствовало. А значит, делать ей больше тут было нечего. И она с лёгким сожалением, видимо, от того, что Трол не умер у неё на руках, удалилась.
А Трол откинулся на подушки и попытался смеяться не слишком громко, чтобы спускающаяся по ступеням девушка его не услышала. А то раскрылась бы вся его провокация. Пока, хоть она и была детской и не очень-то изощрённой, всё получалось. Но, разумеется, в какой степени — могли дать ответ только ответные действия противника. В том, что теперь они последуют, Трол не сомневался ни на миг. Ради этого и был устроен весь цирк.
Трол проснулся. Это был не сон, это было что-то очень похожее на то ощущение, какое у него возникло, когда на их пещеру напали кинозиты. Отвратительное ощущение, смесь ужаса, неизбежной смерти, нерассуждающей ярости и восторга от крови и убийства. Он подошёл к пролому в стене.
Кадот спал, до рассвета оставалось часа два, на разделе слабо мерцающего под ночным небом моря и тёмной, почти неразличимой земли, горел маяк. Его свет успокаивал, но успокаиваться Трол не собирался. Он был уверен, что дождался. Вот только было неясно, что они на этот раз придумали.
