– Недалеко от того двора, который бы я тебе советовала, есть забегаловка, где собираются наёмники. Можешь попробовать там. Вот только про него тебе здесь никто не расскажет.
Долли перевела взгляд на Морган, и Джон почувствовал её лёгкий испуг. Морган не обратила на это никакого внимания и продолжала.
– Если информация стоит десять штук, подумай, кто готов ей поделиться? Так что если вдруг что и услышишь – не верь.
– Нет. Я сейчас о немного другом человеке, – сказал Джон, бросив короткий взгляд на Долли, – по слухам, здесь видели кое-кого другого, за кого назначена награда. У кого можно узнать?
– Я думаю, за серебряную монетку можешь поговорить с кем-нибудь в том же кабаке, – сказала она.
– Это хорошо. Покажешь?
– Если твоя подружка не против.
Морган ехидно улыбнулась. Долли хотела было что-то съязвить в ответ, но Джон мягко дотронулся ладонью до её плеча, тем самым останавливая.
Гостиница, в которой они остановились, находилась на берегу реки. Её фундамент, выложенный из камня, уходил в воду. Такая близость нужна была для водяной мельницы, благодаря которой, в здании было электричество. Джону было бы интересно посмотреть на генератор, но сейчас у них были дела и поважнее.
Он, как и всегда, выбрал второй этаж с хорошим видом. Он брал двухместный номер, ожидая, что Долли возразит, но она, похоже, была только за. Морган взяла комнату на первом этаже, чтобы, как и говорил ей Джон, быть не так близко.
Миллстоун и его напарница вошли в комнату, и он почти физически ощутил, как уменьшилось её напряжение. Джон открыл окно. Река текла безмятежно. Внизу поскрипывало колесо мельницы и плескалась вода. Стоит немного привыкнуть, и эти звуки из мешающих сну превратятся в убаюкивающие.
– Пойдём прямо сейчас? – спросила Долли, подойдя к Джону, стоявшему около окна.
– Что если я попрошу тебя остаться? – он залез во внутренний карман и достал сигареты.
– Что? – возмутилась Долли.
– Подожди. Дай мне сказать. Я понимаю, что ты долго и хлопотно сюда шла, и что это то, чего ты ждала всё это время, но сейчас ты будешь проявлять лишние эмоции. Это может навредить.
– Так и скажи, что ты пойдёшь вместе с ней.
– Вообще-то нет, – сказал Джон, – у меня тут есть и другие знакомые. Должны быть.
Он показал ей пустой жетон.
– А, – кивнула Долли, – та подружка.
– Да, – честно ответил Джон, – и потом, мне больше некому довериться. Мне попросить девчонку посторожить контейнер и вещи? Здесь я доверяю только тебе и Везунчику, а он один не справится.
Слова о доверии произвели на Долли положительный эффект. Она ненадолго задумалась, понимая, что Джон прав.
– Но ты ведь расскажешь мне всё? Даже если будет что-то плохое.
– Конечно, – сказал Джон, – мы ведь за этим здесь.
– Тогда ладно. Но я всё равно боюсь её.
– Везунчик почует приближение, а пуль, насколько я понимаю, она боится. Да и не будет она нападать на тебя, если я правильно всё понимаю.
– Надеюсь.
Она вымученно улыбнулась. Только сейчас Джон понял, что у неё осталось совсем мало сил. Она никогда не уходила от дома так далеко, и никогда не подвергалась прямой опасности. Он очень хотел бы ей помочь, но пока это было невозможно. Самое большое, что он мог сделать, это разрешить дело.
– Закройся. Я постараюсь быть до полуночи.
Он загасил окурок в пепельнице и направился на выход.
– Я не буду спать до твоего прихода.
– Хорошо.
Миллстоун скользнул вниз по лестнице и легко постучал в дверь комнаты Морган. Девушка открыла почти сразу, как будто ждала его.
– Показывай мне тот бар, – сказал Джон.
– Сначала тебе нужно поменять повязку, зайди. Не бойся, убивать не буду.
Джон почему-то чувствовал себя спокойно и только поэтому вошёл в её комнату. Пожалуй, это было самое скромное помещение из всех. Маленькое окошко, кровать и старая потрёпанная тумбочка – вот все элементы интерьера.
– Проходи, проходи, – подбодрила Морган.
После этих слов Джон почувствовал себя мальчиком. Как будто мама звала его домой после очередной проказы, когда он пошалил, но не был готов сам залечивать свои раны, и целиком полагался на родителей, которые хоть и пожурят, но без помощи не оставят.
Тем не менее, он спокойно сел на табуретку и, засучив рукав, положил руку на тумбочку, предоставив Морган полую свободу действий. Было немного неприятно, когда она снимала старую повязку, но он это стерпел, как и вид раны, достаточно крупной, какой он никогда не видел на себе.
– Я работал сыщиком, – тихо сказал Джон, – и видел уже всякого. У тебя на руках шрамы, кто это тебя?
– Недобрые животные.
Её глаза забегали, хоть Миллстоун и понимал, что подобные поверхностные вычисления мог сделать много кто, даже вполне неопытный. Она не хотела говорить об этом, хотя он хотел поддержать её.
– Собаки, – тихо сказал он, хоть и знал, что реакция может быть бурной.
– Да, – она ответила нервно, руки её задрожали, но она продолжала делать перевязку.
– Прости, если Везунчик доставил тебе неприятности. Ты сама виновата.
– Ничего. Переживу.
– Эй.
Джон подхватил её руку и поднял немого вверх, чтобы заставить её смотреть ему в глаза.
– Если ты намерена работать вместе хоть как-то, то должна мне сказать.
– Ничего я тебе не должна! Сиди ровно.
Она вернула его руку на место и хладнокровно продолжила сменять один бинт на другой. Больше между ними не прозвучало ни слова. Он молчал, понимая, что она сама начнёт говорить, если ей захочется, а она, видимо, смущалась его чрезмерной догадливости.
Под свежей повязкой рана стала чесаться меньше. Девушка, похоже, была слишком зациклена на ней, как будто своей заботой хотела выпросить у Джона прощение. Он же размышлял над тем, не является ли это маской, как если бы она хотела просто подобраться поближе к нему и Долли. Но, по крайней мере, на данном этапе он мог извлечь из всего этого пользу, и это его удерживало от того, чтобы просто прекратить с этой девушкой всяческие контакты.
– Захочешь, сама расскажешь, – хладнокровно сказал Джон, – если, конечно, не решишь пришить меня раньше.
– С чего ты решил, что захочу? – всерьёз переспросила она.
– Мало ли, он тебя именно за этим подослал, – пожал плечами Миллстоун.
– Думай, что хочешь, – холодно сказала она, и с наигранной небрежностью отбросила его руку, потому что как раз закончила перевязку.
Джон сжал кулак, чтобы убедиться, что бинты сидят надёжно, и встал с табуретки, не обращая внимания на возникший небольшой конфликт.
– Теперь идём? – спросил он, обернувшись на девушку.
– Да, – коротко ответила Морган, направляясь на выход. Джон поспешил за ней.
