срыв. Она ждет, когда уйдет последний из них, затем берет меня под локоть и помогает сесть. Я приваливаюсь к стойке и пустым взглядом смотрю на Бетти. По спине бегут мурашки, и лишь отчасти это следствие недавней мучительной боли. Я закрываю холодильник, и моя рука безвольно опадает.
– Элизиум, – говорю я. – Там что-то неладно. Я должна…
Я доблестно пытаюсь подняться, но ноги не желают повиноваться. Бетти беззвучно встает, а затем поднимает и меня. Кухня кружится перед глазами, и я чувствую, как все выпитое за вечер подступает к горлу. Я дважды сглатываю и предостерегающе сжимаю плечо Бетти. Она уже достаточно долго здесь проработала, чтобы догадаться, в чем дело, поэтому быстро отступает в сторону. Я жду, пока прилив рвоты закончится, и киваю.
Бетти ведет меня в зал, и по пути я задеваю бедром дверь кухни. Sunday Morning все еще льется из колонок, но из-за звона в ушах я едва слышу это.
– Солнце, иди сюда, – говорит Бетти. На короткий миг мне кажется, что это она так посмеивается надо мной, но пару мгновений спустя рядом возникает Джуд. Он забирает меня из рук Бетти и поддерживает за плечи. – Она слегка перебрала и не взяла с собой велосипед. Ты не подвезешь ее домой?
– Конечно, – отвечает Джуд, и по его тону ясно, что он даже луну для Бетти готов с неба достать, если она попросит его об этом таким голосом.
Джуд помогает мне добраться до дверей и выйти на улицу. Он приехал сюда прямо с работы, поэтому его патрульная машина припаркована совсем рядом. Я падаю на пассажирское сиденье и всю дорогу до Элизиума смотрю в окно.
Меня уже не в первый раз подвозит домой коп, и в частности Джуд, но сегодня завести светскую беседу он не пытается. И даже ничего не спрашивает про крики, ведь Бетти сказала, что все в порядке, и выводить меня на неприятный разговор в годовщину Джуд не хочет. Я благодарна ему за тишину, потому что сейчас мне слишком плохо и хороший собеседник из меня все равно не выйдет.
«Сглаз» находится у реки Саванна, и до дома оттуда ехать недалеко – пара миль к юго-западу по дороге и пара поворотов направо. Поскольку Джуду не впервой меня возить, он знает, как добраться до места. И даже знает, что, если предложит проводить меня до двери, я снова откажусь, но все равно предлагает.
Я знаю, что он перед отъездом подождет, пока я войду в дом, поэтому по пути к крыльцу достаю ключи и не обращаю никакого внимания на своих так называемых стражей, которые восседают на постаментах по обе стороны от входа. Джуд их не видит, потому что в нем нет ни капли магии, но ко всяким необъяснимым явлениям внимание полиции лучше не привлекать.
С третьей попытки мне удается открыть замок, и, переступая порог, я чувствую знакомый трепет колдовства Элизиума. Затем оборачиваюсь, чтобы помахать Джуду. Он машет в ответ и отъезжает. Стоит ему скрыться из виду, как полупрозрачные драконы, призванные защищать дом, начинают шипеть и недовольно плеваться. На самом деле они даже не драконы, а скорее драконьи феи, но зваться драконами эти двое любят – чувствуют себя от этого солидными персонами. Для пущей важности я даже сказала своим ревностным стражам, что Фалькор и Смерг, в честь которых я их назвала, были устрашающими мифическими чудовищами.
– Что случилось? – спрашиваю я.
Фалькор не обращает внимания на мой тихий, но строгий вопрос.
– Кого, кого, кого она впустить на наш двор?
– Вам уже доводилось видеть полицейских, – говорю я. – И во двор он не заходил. Даже не выходил из машины. – Я осторожно касаюсь ладонями дверной рамы и закрываю глаза. Колдовство Элизиума, словно бальзам, унимает боль, которая все еще ноет в моих костях. Похоже, я ошиблась. Что бы ни случилось сегодня, это было связано не конкретно с моей лей-линией, а с линиями вообще. Моя стала лишь посредником. Я неспешно делаю вдох, чтобы успокоиться, и снова спрашиваю:
– Что произошло с лей-линиями?
Смерг очень занят – как всегда, грызет себе плечо, которое постоянно чешется, – поэтому отвечает мне Фалькор.
– Хронос пал, пал, пал. Снова началось или не кончалось? Скучно, скучно, скучно. Мы думали, они будут спать вечно.
– Стоп, – перебиваю я его, заглушая лихорадочный стук сердца. Хронос – это врата у Солт-Лейк-Сити, шестые по величине в континентальной части США. Я знаю, что означать слова Фалькора могут лишь одно, но просто не могу в это поверить, поэтому все равно спрашиваю: – Что значит «Хронос пал»?
Драконы запрокидывают головы, разинув пасти и беззвучно смеясь. Представить не могу, что здесь смешного, но, в общем-то, Фалькор и Смерг живут в Элизиуме тоже не по своей воле. Возможно, феи и не настоящие драконы, но точно такие же собственники. Хранители врат подарили им меня, а значит, теперь я золото в их сокровищнице. И пока ничего дороже меня у Фалькора и Смерга нет, они будут ценой своей жизни охранять Элизиум. А поскольку я здесь застряла, выходит, что и они не могут покинуть это место и ненавидят меня за это так же сильно, как и любят.
– Как мы могли потерять очередные врата? – спрашиваю я резко.
– Мы, мы, мы, – эхом отзывается Смерг. – Она забывать, забывать, что человек.
– Но она драгоценна для нас, – встревает Фалькор. – Так что мы оставить ее себе.
– Навсегда-навечно, – соглашается Смерг.
– Навечно-вечно-вечно, – поддакивает Фалькор, и они снова безмолвно хохочут.
Ясно, что больше толку от них не добиться, поэтому я захожу в дом и захлопываю за собой дверь. На первом этаже свет не горит, но древесные духи мгновенно возникают вокруг. Ручейком сверкающих огоньков они вьются над полом, направляясь ко мне, и облепляют мои ботинки в тихом, но волнительном приветствии. Древесные духи обитают в этом доме так же долго, как я, и поскольку они не могут говорить, из всех жителей Элизиума они наименее невыносимы.
Духи смиренно ждут, пока я согреюсь у дверей. Отопление в Элизиуме впечатляющее, поэтому уже через минуту я забываю, что на улице холодно. Через пару часов станет даже жарковато, но пока что – замечательно.
Перед тем как двинуться дальше, я предостерегающе покашливаю, и духи первыми устремляются к лестнице головокружительными вихрями.
У дверей спальни меня встречает Каспер, скрестив руки на груди.
– Бетти просила от ее имени послать тебя куда подальше, – докладываю я ей вместо приветствия.
– Не Бетти, а наместница Александра, – поправляет меня Каспер слегка мечтательно.
Я хмуро смотрю на нее.
– Откуда ты знаешь, что у нее есть титул?
Каспер сочувственно смотрит на меня.
– Она так представляется, когда на звонки отвечает. Какой вообще толк быть призраком, если нельзя шпионить за людьми? Эй, а вот
