чаю, кофе? – ухмыльнулся я. Пальцы приятно жгло: огонь границ я сделал родным огнем оружия, и он тоже был мне, конечно, рад.
– Алкогольные напитки только для взрослых, прости, малышка, – я хихикнул, показав Рэйчел язык. О нет, никакой мстительности, но позвольте и мне хоть раз мелкую пакость, а?
Она поднялась, все еще злясь. Не на то, что я влез в ее пути, потому как она прекрасно осознавала, что без моего вмешательства эти поля душистых трав были бы чуть другими, и не теми, которые нам нужны. Нет, злилась Рэйчи на то, что мне для всего этого не понадобились чертежи.
На горизонте приветливо раскинулись каменные развалины. Не иначе как замка, чем-то мне даже знакомого. Ага…
Мы дошли до них и пошли вдоль полуразрушенной кладки. Я прямо слышал и старинные песни в этих стенах, и звон кубков – и звон мечей. А еще огонь. Тот, который огонь оружия, брат-близнец коловшего мне пальцы.
За углом мы набрели на виселицы в ряд. И на одной из них висел человек.
– Хе-е-ей! А вот и вы! Привет, пирожки с котятами! – заорал он, адски ухмыляясь и во всей красе демонстрируя клыки, кстати, неплохие.
Он висел, зацепившись ногами за перекладину и держась за счет согнутых колен. Руки сложил на груди, рисуясь, а обрывок веревки свисал почти до земли. (Так и хотелось за него дернуть!). В его глазах горели, не таясь, огоньки, как в тыквенном фонаре старины Джека на Самайн, [11] а волосы пожалуй что даже эффектно развивались на ветру в свободном полете.
Рэйчи пялилась на него, как на дрессированную обезьянку в первый поход в цирк.
– Повешенный. Мир. Жрец, – нараспев выдохнул он нам в лица наши карты Таро от чертяк прежде, чем я успел спросить, а Рэйчел все-таки дернула за веревку. – Да, и это я убил твоего дядюшку, девочка без головы! А из этого следует что? – он подмигнул нам, раскачиваясь и скалясь своей хамской улыбкой. – Из этого тебе, девочка – ключ!
Повешенный и впрямь сдернул с короткой цепочки на шее ключ грязного золотистого цвета и с поклоном, насколько можно было изобразить поклон, вися вниз головой, отдал его Рэйчи.
– Передавай ему привет, что ли!
И он расхохотался, закачавшись сильнее, а я подмигнул его тыквенноголовым глазам.
– Пошел к черту! – бросила ему девушка. (Обиделась на то, что ее дважды назвали ребенком за последнюю четверть часа, что ли? Необъяснимо…)
Тут сестренка быстро сунула ключ мне и, отпрянув в сторону, обернулась дуллаханом [12], выпустив из шеи столб сине-зеленого пламени прямо в звенящее чистотой небо. А я хохотал до рези в животе, глядя на лицо парня с виселицы. Каков везунчик. Отсмеявшись, сверкнул улыбкой и бросил ей мешочек с ключом – через ткань он не должен ее обидеть.
Вы когда-нибудь обнимались с безголовым всадником смерти? А вот Рэйчи расщедрилась на объятия для меня, и я крепко ее обнял, заодно нарочно попав пуговицей доломана в глаз зажатой под мышкой голове.
– Пригласишь на новоселье? – хихикнул я в ответ на ее шипение.
– Но алкогольные напитки будут только для взрослых, малыш, – пламя плясало вслед за словами, и я рассмеялся, принимая ответный удар.
Рэйчел стрельнула в меня глазами, щелкнула пальцами свободной руки – и исчезла. А я, все еще посмеиваясь, помахал Повешенному рукой и пошел вниз по полю душистых трав, вдыхая домашний запах до боли в легких. По курсу у меня был самый лучший бар из баров моего Яблочного Острова, зеленой моей Ирландии, и я хотел всерьез презреть издевку сестренки про «взрослые напитки».
Держись, Дублин!
Глава 2. Среди ирландских холмов
Легкий воин танцевал. Два кинжала, как продолжения его рук, даже не сверкали в воздухе – они были неразличимы, сливались в одно сплошное живое марево. И это марево-то было живым, а человек в грязно-черном балахоне упал на колени, с выражением еще искреннего изумления пытаясь задержать руками хлещущую из горла кровь, захрипел. Легкий воин на мгновение задержался, хмыкнул – и откинул длинную косу назад.
Голова человека просто съехала с его шеи, отделенная хирургически ровным срезом.
Воин задорно перепрыгнул ее и пошел дальше, шлепая по алой луже, пахнущей металлом и чем-то сладким, почти благовониями. Над головой его сияло теплое ласковое солнце, небо слепило искренней синевой. В замке на холме наступило лето.
– Это был кто? Чернокнижник?
– Вроде… или нет…
Вздох.
– Человек?
– Ну… человек.
– Сладким деревом и салатной заправкой пах?
– Ага, – скучающе.
– И зачем ты сделал его самого… кхм… салатной заправкой?
Ирьиллин Айбер запрокинул голову и перегнулся через спину каменного крылатого льва, вверх тормашками глянул на говорившего и паскудно улыбнулся.
– Лакс, не надо ныть, умоляю! – капелька крови со щеки побежала в обратную сторону, к глазу, и Ирьиллин украдкой ее смахнул. Облизнулся. – Он призывал тварь из Бездны и хотел, чтобы она сделала его главой гильдии. Он вот в этом самом месте призывал демона, и демон бы его сожрал, не удостоив даже участи салатной заправки, а я просто сделал его тем, кем этот чернокнижник и добивался стать.
– Главой какого конкретно ордена? – кашлянул названный Лаксом.
– Жижеобразного, – отмахнулся тот.
Двое друзей, один – залитый чужой кровью, другой – в чистейшей жреческой одежде, стояли посреди развалин древнего замка. Каменные львы еще охраняли парадную лестницу немыми привратниками, ангелочки еще хохотали с капителей колонн, но теперь, слава богам, были предоставлены сами себе. Замок на холме, Зеленый Замок короля-без-имени, теперь охотно принимал гостей из любых миров. Говорят, последний, кто пытался запретить кому-то сюда войти, был раскушен Хаосом напополам… Впрочем, Ирьиллин утверждал, что это все брехня, и он никого не кусал. Больно, мол, надо.
И сейчас они вдвоем расхохотались, собрали нехитрые пожитки, халтурно припрятанные за задницей другого льва, и покинули это место, унося пряное и свежее лето с собой.
Дорога, которую они выловили у подножия холма, к ночи привела их в крохотный городок. Число жителей на табличке при въезде путники забыли посмотреть, но неоновая вывеска над первым встреченным мотелем ожидаемо мигала домашним «vacancy». Не сговариваясь, они повернули туда.
– Лакс… Лакс, Бельтайн на носу.
Жрец поскреб бороду, деловито кивнул.
– Вряд ли мы все-таки соберем всех окрестных магов в очередной раз. Нельзя же каждый год попадать в одно и то же говн…
Ирь глумливо хохотнул и ткнул человека в спину, направляя к освещенному окошку мотельного администратора.
– В прошлый раз они сбежались на меня из четырех соседних городков,