верили.
Когда я была младше, я этого не понимала. Например, если бы люди знали, что демоны реальны, они могли бы защитить себя. Если бы они знали, что, скажем, убийство друг друга – это на самом деле билет в один конец в Ад, они бы действовали правильно. Но эти действия не всегда были бы по их собственной воле. Однажды Тьерри объяснил мне это.
Человечество всегда должно быть в состоянии проявлять свободную волю, не опасаясь последствий.
Но у Стражей Потомакского нагорья, исконного центра власти кланов Средней Атлантики и долины Огайо, где воинов обучали защищать человеческие города и сражаться с постоянно растущим населением демонов, была цель, которая выходила за рамки обучения воинов.
Они прятали меня.
Большинство из тех, кто жил в общине, этого не знали, включая Клэя с его дурацкими растрепанными волосами. Он даже не знал, что я могу видеть призраков и духов, и да – между ними была огромная разница. Я могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько людей знали правду. Миша. Тьерри и его муж Мэттью. Джада. Вот и все.
И это никогда не изменится.
Большинство Стражей полагали, что я – всего лишь сиротка, которую пожалели Тьерри и Мэттью. Но на самом деле я была не просто человеком.
Человеческая часть меня досталась мне от матери. Каждый раз, глядя в зеркало, я видела, как она смотрит на меня. Я унаследовала от нее свои темные волосы, карие глаза и оливковый оттенок кожи, очень мягкий из-за ее сицилийских корней. А еще у меня было ее лицо. Большие глаза. Может быть, даже чересчур большие, потому что я могла выглядеть измотанной без особых усилий. У меня были ее высокие скулы и маленький нос, кончик которого слегка загибался набок. У меня был ее широкий выразительный рот.
Но не только это досталось мне по материнской линии. Еще я получила дерьмовую генетику.
Моя нечеловеческая сторона… Ну, я не была похожа на своего отца.
Абсолютно.
– Человек не может ударить или сдвинуть Стража даже на сантиметр, – сказал Миша, указав на очевидное. – Не говорю, что тебе не следовало этого делать. Просто… будь осторожнее, Трин.
– Знаю.
– Правда? – тихо спросил он.
У меня перехватило дыхание, и я закрыла глаза. Я действительно знала. Боже, да нет же, я будто с катушек слетела. Клэй заслужил то, что получил, и даже больше, но мне нужно быть осторожнее.
Конечно, Тьерри должен знать, что случилось с Клэем (хотя бы потому, что если он повел себя так со мной, вряд ли я была единственной), но у него так много забот…
С тех пор как в январе умер лидер клана Стражей в Вашингтоне, ситуация здесь была напряженной. Было много встреч за закрытыми дверьми – больше, чем обычно, и я слышала (ну, подслушала), как Тьерри говорил об эскалации нападений. Причем не только на аванпосты, но и на общины, почти такие же большие, как наша, что было редкостью.
Всего пару недель назад демоны подобрались вплотную к нашим стенам. В ту ночь…
Та ночь была ужасной.
– Как думаешь, Клэй что-нибудь скажет? – спросила я.
– Если у него есть хотя бы две работающие клетки мозга, он этого не сделает, – Миша обнял меня за плечи и потянул вперед. Я прижалась лицом к его груди. – Наверное, он в ужасе, чтобы хоть что-то сказать.
– В ужасе из-за меня, – сказала я и ухмыльнулась.
Миша не рассмеялся, как я ожидала. Вместо этого я почувствовала, что его подбородок опустился на мою голову. Прошло несколько долгих мгновений.
– Большинство здешних Стражей понятия не имеют, что они скрывают. Они не должны узнать, кто ты такая.
Он сказал то, что я знала, то, что всегда было чем-то вроде аксиомы.
– Они никогда не узнают.
Судорожно вздохнув, я выпрямилась в постели, подскочив. За стенами комплекса находились демоны.
Не было никаких сирен, предупреждающих жителей о необходимости искать убежища, не было ничего, когда демоны приблизились к стене. В поместье царила тишина, но я знала, что демоны уже близко. Какой-то внутренний демонический радар говорил мне об этом.
Мягкое яркое сияние звезд, приклеенных к моему потолку, померкло, когда я включила прикроватную лампу и быстро встала.
Натянула черные спортивные штаны и майку, потому что выходить на улицу и заниматься расследованием в трусах с надписью «среда» на заднице было не самой лучшей идеей.
Вероятно, идти туда в принципе было плохой идеей, но я не дала себе времени подумать об этом.
Я надела кроссовки для бега, схватила с комода железные кинжалы – подарок Джады на восемнадцатый день рождения, и тихо вышла в ярко освещенный коридор. Все огни в доме были оставлены включенными для меня: на случай, если я захочу перекусить посреди ночи. Никто не хотел, чтобы я споткнулась из-за отсутствия восприятия глубины, и сломала шею, падая со ступенек. Так что весь особняк был похож на долбаный маяк.
Я даже не могла представить, каким был счет за электричество.
Холодный металл кинжалов согревал мою ладонь, пока я ловко пробиралась с третьего этажа на первый, торопясь, пока кто-нибудь, а именно моя вездесущая тень, не обнаружит, что я встала и собираюсь влипнуть в неприятности.
Миша взбесится, если поймает меня, особенно после всего, что произошло с Клэем прошлой ночью.
Как и Тьерри.
Но это был второй случай за месяц, когда демоны подобрались так близко к стенам, и в прошлый раз я сделала то, чего от меня ждали. Я осталась в безопасности, укрывшись в крепостных стенах дома Тьерри, охраняемая не только Мишей, но и целым кланом Стражей, которые готовы были отдать за меня свои жизни.
Двое умерли той ночью, выпотрошенные острыми как бритва когтями демона Верхнего Уровня. Разорванные на части так чудовищно, что от них почти ничего не осталось, чтобы похоронить, не говоря уже о том, чтобы показать близким.
Этого больше не повторится.
Делать то, что мне говорили и чего от меня ждали, – почти всегда это заканчивалось тем, что кто-то другой расплачивался за мое бездействие.
Ради моей безопасности.
Даже моя мать.
Я выскользнула через заднюю дверь в прохладу горного воздуха начала июня, затем побежала трусцой к левому ответвлению стены – этот участок, я знала, не контролировался так тщательно, как передний. Слабый свет фонарей померк, погрузив расчищенную территорию в кромешную тьму. Мои глаза никак не могли привыкнуть. Они никогда не делали этого ночью, но я знала эту тропу как свои пять пальцев, исследовав за эти годы почти каждый сантиметр общины длиной
