заканчивались, на место выбывших вставали все новые и новые.
— Соап, кошки, за мной! Прорвёмся вперёд. Остальных должно хватить, чтобы задержать толпу.
Перепрыгнув через спину Джука, Пожиратель двинулся вперёд, размахивая алебардой, дабы создать вокруг себя пространство без противников. Лидеру это явно было не по душе, ведь следующими через него перепрыгнули рыболюд со своими учениками. В голосовом чате раздался жалобный шёпот: «Я что вам, трамплин?». Но в ответ услышал лишь задорный смешок Соап: «Нет! Ты стена! Через которую пришлось перепрыгнуть».
Коридор не был забит обороняющимися, отчего добраться до дверей какого-то зала было гораздо проще, чем отбиваться от нескончаемых противников. Ударив ногой в дверь, мужчина выбил ее, открывая вход в большое помещение.
— Раз… Десять… Сорок… Сто пятнадцать…
Соап прислонил один палец к губам, пытаясь посчитать количество противников. Громко хмыкнув, он двинулся вперёд, закрывая рукой путь для Шина.
— Помнишь, я показывал на тренировке «комбо из двухсот»?
Скелет кивнул.
— Так вот, там была не полная форма этого стиля. А сейчас самое время продемонстрировать его во всей красе. РиниДин, на подхвате.
Буквально пропев их имена одним сплошным звуком, рыболюд зашагал вперёд, расставляя руки в стороны. Позади него стали появляться мечи, закрытые синей дымкой инвентаря. Сыграв пальцами, словно дирижер оркестра, Соап взмахнул руками вверх, выбрасывая сотни мечей в воздух. Схватив первый попавшийся короткий меч, он проскользнул под противником, ударяя его лезвием в шею. После одного удара меч сразу исчез, а мечник сделал пируэт в сторону, ловя кинжал и тут же бросая его в очередного противника. Кошки стояли недалеко, ловя оружие и чуть ли не жонглируя им, бросали его в руки своего наставника, пока тот прорывался вперёд. Одноручные, двуручные, парные, на цепи, кривые, ржавые, светящиеся. Мечей было так много, что мужчина не успевал следить за каждым ударом своего соратника. Но главного он не заметил.
С потолка грузно начал падать меч. Хотя его тяжело было назвать мечом. Словно огромная стальная рельса была расплющена для того, чтобы выглядеть как оружие. Небольшая рука рыболюда схватилась за рукоять, явно не в силах удержать меч, но неожиданно для всех тело Соап стало расширяться, как у рыбы Фуго, превращая невысокого худого парня в трёхметрового пухлого здоровяка, который тут же нанёс сокрушительный последний двухсотый удар по толпе людей, буквально разделив десяток человек на две части. Зал опустел, в нем остались лишь часть отряда Миротворцев и один мужчина, важно стоявший на другом конце помещения.
— Что ж, неожиданно. Я думал, что силой нескольких гильдий мы сможем прижать вас к ногтю. Но, видимо, не судьба. Объявляю войну оконченной, альянс Легендарных потерпел поражение.
Мужчина театрально поднял руки, показывая, что сдаётся, и уселся на стул подле маленького чайного столика. Он налил себе содержимое чайника в кружку и сделал небольшой глоток. Но Пожирателя переполняла злоба.
Подойдя к столу, он снес его ногой, хватая за грудки мужчину:
— Где… Мой… Гриб!
Голос Шина изменился, как и манера общения, но сам он этого не заметил. Единственное, на что он все-таки обратил внимание, это имя игрока. Франс. Оцифрованный, который захватил Эвелину.
— Погоди-погоди, злой парень. Я же говорю, мы проиграли. Сдаём пленных, все честно.
Щёлкнув пальцами свободной руки, Франс создал портал, из которого вывалилась Эвелина, будто мешок. Она с трудом подняла голову. Её глаза… Уверенность, решимость и искры юмора превратились в нечто тусклое, как взгляд мертвой рыбы. Челюсть хрустнула, разламывая череп Пожирателя, дабы увеличить радиус укуса и тут же обхватила голову оцифрованного, раздрабливая ее.
*Вы получили осколок Оцифрованного*
Уведомление появилось и моментально исчезло. В тот же миг и Банан принял свое привычное обличье. Блондин склонился над девушкой, обхватывая ее голову руками, прижимая к себе. Та не реагировала, словно не понимала, что происходит. Потянув Эвелину на себя, мужчина поднял ее на руки и посмотрел на отряд, к которому уже присоединились остальные члены. Битва была окончена, победа, но радости в глазах не было.
Путь домой он не помнил, как и не запомнил то, каким образом очутился в общем зале, за столом. Сана сидела рядом и что-то искала в игровой панели, а остальные молчали, сверля глазами стол.
— Мне тяжело говорить это, но над Эвелиной надругались. Слабое место Оцифрованного — это все-таки его разум. И если большая часть нервных всплесков блокируется системой, то периодическая атака по этим самым нервам заблокировала ее разум от всего, дабы спасти от тяжёлых последствий насилия. Я уже направила запрос императору на аудиенцию и получила положительный ответ. Если у него действительно есть доступ ко всем Оцифрованным, то мы сможем удалить этот эпизод из памяти Эвелины и вернуть ей здравый рассудок.
Все молча кивали, стараясь переварить всю жестокость ситуации, а Шин лишь поднялся, положив руку на плечо Саны:
— Отправляемся сейчас.
Толпа ликовала, превращая победу в нечто абсурдное. Никому не было дела до причин войны и жертв, понесенных в битве. Потому что это игра. Сказочный мирок, созданный для утешения своего эго. Пожелал испортить кому-либо жизнь, ради собственного веселья — пожалуйста. Захотел превратить мирный город в обугленное месиво — и это не запрещается. Вседозволенность событий в мире, где всем плевать на других.
Чем яснее Шин понимал это, тем явственнее ощущал густой ком где-то в районе легких, медленно поднимавшийся вверх, стремящийся исторгнуться слизью из организма прямо на брусчатую дорогу. Шин вытер губы, представляя себе это извержение, но все же продолжал идти через толпу. Они всего лишь радовались новому «ивенту», когда в душе все болело от искусственности.
Каждый новый шаг оборачивался болью, отчего Оцифрованный скрючивался всё сильнее. Рука Саны обвила плечо мужчины, стараясь поддержать его. Вдали их ожидали стражники в ярко-синих доспехах, похожих на ясное небо в летнюю жару. Они сделали несколько шагов вперед, после чего расступились в стороны, сопровождая компанию во дворец.
Монументальное строение, словно вырезанное из картины неизвестного художника. Белые колонны поднимающиеся в небо, венчались такой же синей крышей, растворяющейся в небе. Механически переставляя ноги, он не замечал пути, пока через мутное стекло собственного зрения Шин не увидел двери, возникшей перед ним. Стражники открыли ее настолько синхронно, что это вновь ударило по нему. «Ненастоящее, все вокруг ненастоящее…», — крутилось в голове. Но стоило мужчине переступить через порог и коснуться красного ковра ногой, как тяжесть на сердце ушла. Сана медленно опустила
