Гарри Гаррисон - Стальная Крыса идет в армию

Выбора у меня не было, но мозги уже зашевелились, оправляясь от потрясения.

– Сержант, я бы хотел получить обратно птицу.

– Уж в чем-чем, а в этом я не сомневаюсь. Но с какой стати я ее отдам?

– Чтобы предотвратить кровопролитие. С ее помощью я свяжусь с флотом Лиги.

– Плевать мне на кровопролитие. – С его лица исчезла улыбка, а в голосе зазвучала жестокость, которой прежде я за ним не замечал. – Я – солдат, а вы – шпион. Я сдам полиции вас и вашу дерьмовую птицу. Сами понимаете, как это скажется на моей карьере.

– Подумайте о тысячах ни в чем не повинных безоружных людей! Неужели какая-то жалкая карьера вам дороже чистой совести?

– Дороже, клянусь всеми своими потрохами!

Я хотел было высказать все, что о нем думаю, но воздержался. Этим делу не поможешь.

– Сержант, вы берете взятки?

– Нет.

– Я говорю не о мелкой взятке. Предлагаю десять тысяч в кредитках Лиги. Поможете сорвать вторжение – они ваши. Подумайте хорошенько. Кредитки Лиги – твердая валюта.

– А какая гарантия, что я их получу?

– Мое слово.

– Слово шпиона! Что десять тысяч, что десять миллионов – шпионам верить нельзя.

Я уловил быстрое движение за его спиной и услышал смачный удар. Сержант рухнул наземь. Я быстро нагнулся, чтобы завладеть его оружием.

– Куда?! Стой, где стоишь.

Я поднял глаза. Бывший капрал, а ныне рядовой Аспайя держал меня на мушке.

– Так вот почему он торчал здесь всю ночь. – Щеря в улыбке кривые зубы, Аспайя убрал пистолет в кобуру и сообщил: – Я беру взятки, но десять тысяч мало. Двадцать.

Я показал на птицу.

– Отпусти меня с этой штукой и по возвращении домой получишь тридцать тысяч в надежных кредитках Лиги. Даю слово.

– Мой серийный номер – 32959727. В армии много Аспайя.

Он ушел. Я тоже не стал задерживаться, рассудив, что довольно с меня ночных свиданий. Схватил птицу под мышку и помчался к реке.

– Скорее в туннель! – крикнул я своим спутникам. Силы вдруг покинули меня, уколы больше не действовали. – Бежим, пока не поднялся переполох.

Мы скрылись в туннеле и выбрались из него посреди поля. Потом, должно быть, я упал, потому что вдруг обнаружил, что лежу в лесу. День уже наступил.

– Птица! – испуганно воскликнул я, озираясь.

– Здесь, – ответил Стирнер. – Вы потеряли сознание, и мы вас несли по очереди. Доктор решил, что вам необходимо отдохнуть, поскольку новая доза стимулятора может отразиться на вашем здоровье. Не волнуйтесь, здесь неподалеку укрытие, и скоро мы туда переберемся.

Схватив в охапку птицу, я недоумевающе покачал головой.

– Непостижимый вы народ. Однако спасибо. Солдаты далеко?

– Мы не слышали погони, но решили дождаться темноты. Здесь мы в безопасности. Если начнут обыскивать лес, перейдем в укрытие.

– Это хорошо. Ночью на электростанции я кое-кого повстречал, и теперь нас всюду ищут. Как бы там ни было, доведем дело до конца.

Я со стоном уселся, и доктор приблизился со шприцем в руке.

– Это обезболивающее, – пояснил он. – Возбуждающие средства пока противопоказаны.

– Доктор, вы гений.

Черная птица, свесив голову, покоилась в моих руках. От нее пахло ракетным топливом. Я дважды нажал на клюв. Птица открыла глаза.

– Говорит капитан Варод, – произнесла она и опрокинулась кверху лапками. – В зобу птицы есть панель управления. Открой ее.

– Сколько световых лет до него, а все командует, – проворчал я, ощупывая грудку птицы.

Стирнер и врач следили за мной, тараща глаза. Я нашел кнопочку, нажал, и откинулась покрытая перьями дверца, за которой поблескивала панель управления. Видимо, эта кнопка снова включила птицу, так как из нее посыпались новые указания:

– Установи на шкалах координаты светила и координаты планеты. Обозначения должны соответствовать действующему в настоящее время галактическому коду.

Я заскрежетал зубами.

– Откуда я их возьму?!

– Если это невозможно, поставь на предел регулятор мощности передачи и нажми кнопку включения.

Я сделал, как сказала птица, и отступил на шаг. Птица задрожала и заверещала. Из широко раскрытого клюва появилась тонкая антенна. Когда она выдвинулась на два фута, у птицы загорелись глаза. Антенна загудела, затем птичьи глаза потухли. Антенна медленно втянулась в клюв.

– Очень интересно, – заметил доктор Лум. – Вы можете что-нибудь объяснить?

– Нет. Наверное, эта дурацкая птица может.

– Объясняю, – каркнула птица. – Поскольку на панели не установлены координаты этой планеты, я не могу вести передачу на ССВ. Для ССВ-связи необходимо точно направить луч. Поэтому пришлось отправить сигнал на обычных радиоволнах. Как только радиостанции Лиги получат сигнал, будет установлено направление на источник и начнется передача на ССВ.

– Если к тому времени тебя никто не раздавит! – заорал я и поднял ногу. Но доктор удержал меня. Птица еще не договорила.

– Я выключаюсь – необходимо беречь энергию. Ты должен находиться рядом с радиостанцией, чтобы не пропустить вызов на ССВ.

– Находиться рядом! – закричал я. – Хорошо, я попрошу, чтобы тебя положили мне в гроб! – Поймав укоризненные взгляды Стирнера и Лума, я утихомирился. – Простите, я погорячился. На то есть основания.

– Слишком большое расстояние, да? – спросил Стирнер.

– Да, – буркнул я, вспомнив, что он инженер. – ССВ – это сверхсветовые волны, межзвездное расстояние для них пустяк. Но обычные радиоволны движутся со скоростью света. Далеко отсюда до ближайшей звезды?

– Три целых две десятых светового года.

– Замечательно! Один шанс на миллион, что неподалеку от звезды окажется станция Лиги, но даже в этом случае пройдет три года. А может пройти и десять лет, и двадцать, и пятьсот. До той поры даже косточки наши сгниют.

– Вам не в чем себя винить, – сказал врач. – Вы сделали все, что могли.

– Ну конечно, доктор. Я всегда играю до конца, поскольку не люблю проигрывать.

– Я вас очень уважаю – у вас огромное самообладание.

– Не самообладание это, а всего лишь поза. Вы не забыли на дереве флягу с водой?

– Не забыл, держите.

Я уселся под деревом, глотнул воды и отпихнул умолкнувшую птицу. И задумался. Потом вздохнул.

– Выход, конечно, есть. Но далеко не простой. Придется мне проникнуть на один из кораблей. Заберусь в радиорубку и определю координаты.

– Наверное, это очень опасно, – сказал Стирнер.

Я глухо рассмеялся.

– Не просто опасно – самоубийственно… – Издалека донесся крик, и я умолк.

– Вас ищут, – сказал Стирнер, помогая мне встать. – Надо уходить.

Доктор подхватил меня с другой стороны – и очень своевременно, иначе бы я свалился. К счастью, идти было недалеко – до опушки леса. Прячась за деревьями, мы разглядывали мирный сельский пейзаж. Поле пересекал ряд опор высоковольтной линии, между ними провисали тяжелые провода. Линия обрывалась неподалеку от нас.