Скажете, что я рассуждаю как эгоист? Возможно. Но я говорю правду. Просто удивительно, в скольких плоскостях сразу может досадить младшая сестра.
– Картер, ты даже не понимаешь, о чем говоришь, – бросила мне Сейди, не отрывая взгляда от стелы.
– А ты даже не даешь парню шанс, – стоял на своем я. – Что бы с ним ни происходило, это никак не связано с тобой.
– Спасибо, успокоил. Но это не…
– К тому же Анубис – бог. Уж не думаешь ли ты…
– Картер! – рявкнула Сейди.
Заклинание, обеспечивающее невидимость, очень чувствительно к эмоциям. Из облака вылетела еще одна золотистая искорка. Плохо дело. Так и всю невидимость разрушить недолго.
– Если хочешь знать, я смотрела на эту плиту вовсе не из-за Анубиса.
– Серьезно?
– Представь себе. И спорить с тобой насчет Уолта я тоже не собираюсь. Ты решил, что с утра до вечера я только и думаю о парнях? Ошибаешься, братец. У меня есть мысли поважнее.
– Может, и не с утра до вечера, но бо́льшую часть времени.
Сейди выпучила глаза.
– Лучше посмотри на стелу, цыплячьи мозги! Видишь, изображение находится в рамке? Это похоже на оконную раму или…
– На дверь, – подсказал я. – И чему ты удивляешься? Ну да, фальшивая дверь. Таких надгробных плит полным-полно. Символические врата для ба умершего, чтобы душа могла улетать в Дуат и возвращаться обратно.
Сейди молча достала жезл и обвела края стелы.
– Этот Ипи назван писцом. Сам знаешь, что «писец» – синоним слова «маг». Возможно, он был одним из нас.
– Ну и что?
– А то, мой дорогой ученый брат, что этот камень светится неспроста. Вдруг дверь совсем не ложная?
Я вперился глазами в стелу, но никакого сияния не увидел. Наверное, у сестренки от усталости начались галлюцинации. Или зелье на нее так подействовало. Но Сейди коснулась жезлом середины стелы и произнесла самое первое заклинание, которому научилась:
– В’пех.
Это было приказом открыться. На камне вспыхнул золотистый иероглиф:
Из надгробия, как из кинопроектора, вырвался луч света. Неожиданно перед нами возник настоящий портал. Он напоминал обычный прямоугольный проем в стене. Проем выходил в другое помещение, подернутое сумрачной дымкой.
– Как тебе удалось? – спросил я, удивленно глядя на Сейди. – Раньше у тебя такое не получалось.
Сестра равнодушно пожала плечами.
– Раньше мне было двенадцать. А теперь тринадцать. Наверное, поэтому.
– Но мне уже четырнадцать, а у меня до сих пор такие штуки не получаются! – чуть ли не закричал я.
– Женщины взрослеют раньше.
Я скрипнул зубами. Терпеть не могу весенние месяцы: март, апрель, май. Мой день рождения – в июне, и потому Сейди может целых три месяца заявлять, что всего на год младше меня. Она всегда пользовалась этим коротким преимуществом. Однажды, по ее утверждению, ей приснилось, будто она стала моей старшей сестрой. По-моему, кошмарный сон.
Контуры проема слегка светились. Сейди сделала церемонный жест, приглашая меня внутрь.
– Старшему брату предоставляется право войти первым. И потом, ты же у нас отвечаешь за невидимость.
Я уже чувствовал, что начинаю терять самообладание, и поскорее шагнул в портал.
Вот и первый сюрприз! Я едва устоял на ногах, больно ударившись щекой. Портал выходил прямо в… зеркало, висевшее в пяти футах от пола. Мне удалось задержаться на мраморной каминной доске и поймать Сейди, иначе моя самоуверенная сестрица шмякнулась бы на пол.
– Ого! – прошептала она. – Кто-то тут сильно начитался «Алисы в Зазеркалье».
Если сравнивать помещение, откуда мы пришли, и то, в котором очутились, разница между ними была как между прихожей и бальным залом. Высокий потолок покрывали безупречные геометрические узоры, отливающие медью. По стенам тянулись темно-зеленые колонны, а между ними блестела позолота дверей. Мраморный пол выложен массивными белыми восьмиугольниками с золотой инкрустацией. Наверху горела роскошная люстра. Она усиливала блеск золотой филиграни, зеленого и белого мрамора, наполняя зал нестерпимо ярким сиянием. Я невольно прищурился.
Вскоре я понял: основная часть света исходила вовсе не от люстры. Она шла от мага, находившегося в другом конце зала. Маг произносил заклинание. Он стоял к нам спиной, но я сразу догадался, что это Влад Меншиков. Сейди точно обрисовала его: невысокий плотный человек с вьющимися седыми волосами. Он и сейчас был в белом костюме. Меншиков стоял внутри защитного круга, пульсирующего изумрудным светом. Маг поднял посох, конец которого вспыхнул, как электрод сварочного аппарата. Справа от Меншикова, за пределами круга, находилась зеленая ваза высотой с человеческий рост. Слева, закованный в сияющие цепи, бился и извивался демон с волосатым, почти человеческим телом, вот только кожа его носила красновато-пурпурный оттенок. Вместо головы из плеч торчал громадный штопор.
– Сжалься! – металлическим, булькающим голосом завопил демон.
Я не знаю, как может кричать демон со штопором вместо головы. Но я собственными ушами слышал этот крик. Вас же не удивляют звучащие камертоны для настройки музыкальных инструментов. Только здесь вместо вилки камертона был резонирующий штопор.
Влад Меншиков продолжал нараспев произносить заклинание. Зеленая ваза все ярче озарялась магическим светом.
– Смотри, – шепнула мне Сейди, толкнув в бок.
– Смотрю, – ответил я. – Похоже, этот «мороженщик» кого-то вызывает.
– Я не про него, – сердито прошипела сестра. – Туда смотри.
Кивком головы она указала вправо. В углу зала, в двадцати футах от камина, стоял старинный письменный стол красного дерева.
Я уже знал о подсказке Анубиса. Нам нужно было найти письменный стол Меншикова. В среднем ящике лежал свиток «Книги Ра». Неужели русский маг хранит свиток в ящике стола? Уж слишком просто для его коварной натуры. С максимальной осторожностью мы спрыгнули на пол и стали пробираться вдоль стены. Я молил всех богов, чтобы наше «облако-невидимка» не выбросило больше ни одной искры.
Мы успели пройти половину расстояния до стола, когда Влад Меншиков закончил произносить заклинание. Он ударил посохом о пол. Посох приклеился к полу. Конец посоха по-прежнему ослепительно сиял. Такое ощущение, что он раскалился до миллиона градусов. Маг слегка повернул голову. Блеснули его очки с белыми зеркальными стеклами. Меншиков что-то искал у себя в кармане. Тем временем зеленая ваза продолжала сверкать, а демон – биться в цепях и вопить.
– Хватит мельтешить, Смерть Пробкам, – отчитал демона Меншиков.
Голос у мага был еще противнее, чем я представлял. Он звучал так, словно заядлый курильщик пытался говорить сквозь лопасти вентилятора.
