Драконида поднялась. Теперь Трол не выпускал из поля зрения её свод между лап. Он находился довольно высоко, почти в ярде над полом, и был обращён строго вниз. Достать его в нормальной позиции было невозможно… Разумеется, если не опрокинуть её.
Зулла снова бросилась вперёд, но уже без прежнего пыла. Трол легко ушёл в сторону, тогда зулла остановилась, согнулась в поясе, как борец во время отдыха, упёрлась руками в колени, стала сильно двигать грудными пластинами, вывалив вперёд окровавленный раздвоенный язык, восстанавливая дыхание. Тогда и Трол понял, насколько он устал. Рана в брюшине разошлась и стала кровоточить, правда, пока не сильно. К тому же оказалось, что зулла достала его своими когтями. От этого на левом предплечье была глубокая царапина, к счастью, кровь тут тоже текла вполне умеренно.
Трол нашёл глазами ослоп, от которого, как от алебарды, остались только щепки. Определённо, зулла была слишком тяжёлой, чтобы он мог удержать её. Может быть, не будь на дубинке металлических накладок, он даже не опрокинул бы её… Что же делать, думал Трол, что?.. И вдруг понял, как именно может выйти на ударную позицию. Только это было очень рискованно. Очень. Но ничего другого не приходило в голову.
Зулла снова бросилась вперёд, на этот раз надеясь достать Трола ударом кулака. Удар пришёлся в воздух, отмашка была столь же мощной, задела довольно тонкую кладку на заложенном наблюдательном окне, и старые кирпичи посыпались вниз с башни, как игрушечные кубики. В стене образовалась дыра шириной в два фута, Трол ещё раз поразился силе чудовища.
— Всё, человек, — проговорила зулла. — Я устала и убиваю тебя… Теперь я тебя не люблю!
Трол серьёзно кивнул:
— Принято к сведению.
Опять зулла кидалась вперёд, словно в воду, собираясь захватить и смять его. От одного из её ударов, под который Трол едва успел присесть, треснула основная центральная стойка, зато левая лапа зуллы повисла почти бессильно. Потом она обрушила ещё один заложенный кирпичами оконный проём. А потом… бросилась, когда Трол был у окошка, выходящего в сторону маяка.
Этого он ждал, этот трюк он и готовил. Старательно, с опаской, нежеланием и даже страхом, понимая, что, если ему не удастся его сделать, зулла наконец сумеет схватить его, и тогда — конец. Отбиться от её захватов он не сумеет…
Она пролетела над ним, потому что он сжался почти в комочек, присев под окно, откатившись чуть вбок. Зулла, желая придавить его всей массой, попала прямиком в окно и чуть наклонилась вперёд, потому что лишь в последний момент сумела схватиться за какой-то штырь, торчащий из боковины окна. На крохотное мгновение она потеряла равновесие, и Трол понял, что это его мгновение. Он подхватил лапу зуллы плечом и, скрипя зубами от напряжения, попытался выпрямиться. Он и выпрямился… почти.
А зулла оказалась задрана вверх на подоконнике, как преступник на козлах для порки. Длилось это не очень долго, она уже схватилась за крошащиеся кирпичи другой, повреждённой лапой, сумела сгруппироваться и ударила по спине Трола свободной лапой. От этого удара у Трола потемнело в глазах, и он не улетел к противоположной стене башни только потому, что был нагружен зуллой, придавлен к полу её тяжестью. Но внутри его что-то определённо сломалось, звук был такой, словно лопнула толстая пружина…
Плохо соображая от боли, Трол сдвинул с плеча лапу зуллы, тут же повернулся на месте и вогнал Беставит, который не выпускал из руки, в незащищённый пах зуллы. Снизу вверх, как этого нельзя было делать, потому что при таком выпаде, промахнись он, меч ушёл бы вбок, он «провалился» бы, и зулла тут же схватила бы его лапой… Но он попал.
И Беставит, славный клинок, вошёл почти до гарды в мягкую, трепещущую плоть. Трол даже удивился, насколько это было легко… Он попытался, как и собирался, повернуть клинок в ране, раздирая её, потом отскочить… Не успел. Зулла снова отпихнула его, а потом встала на пол, выпрямилась.
Беставит всё ещё торчал у неё между ног, кровь хлестала так, что пол гудел от давления этой струи, как будто его поливали из корабельной помпы… А зулла шла к Тролу, вытянув правую, здоровую лапу, потому что снова хотела схватить его, задушить, сломать кости… Трол отступил, попытался скакнуть вбок, и тут-то стало ясно, что он не может. У него была сломана рука, из бока вперёд, пробив кожу, как странно крупная гребёнка, торчали обломки рёбер.
Его крови было на полу башни не намного меньше, чем крови зуллы. И всё-таки он доковылял до одного из тренировочных мечей, подхватил его. Рукоять его имела накладку из моржового клыка, которая сразу стала скользкой от пота и крови. В тренировке это было даже неплохо, учило более точной постановке пальцев и ладони во время ударов, а вот сейчас… К тому же и клинок вдруг сделался очень тяжёлым — чтобы его поднять, Трол захрипел от натуги. И всё-таки поднял, повернулся к зулле и рассмотрел её сквозь затягивающий сознание кровавый туман.
И тогда ему стало ясно, что биться он не может, зато по ступеням сюда, наверх, бегут чьи-то быстрые, свежие ноги. Должно быть, это топали стражники, наконец они услышали, что тут что-то происходит. Трол облизнул пересохшие губы и шагнул к зулле.
— Ухожу, — прохрипела она и вдруг изменила направление, чтобы идти к окну.
Она и в самом деле могла улететь. А потом вернулась бы, когда снова будет здорова. В планы Трола это не входило. Он прошептал:
— Не пущу.
И пошёл к ней, намереваясь удержать её хотя бы немного, пару минут… Хотя нет, две минуты для такого поединка — огромный промежуток времени, целая эпоха. Он покрепче подхватил меч, попытался поднять его повыше… И вдруг уронил на пол. Он глухо зазвенел, покатался с боку на бок по круглой гарде и затих у ног Трола.
А зулла подняла лапу, чтобы перелезть через подоконник, уже раскрыла одно крыло, другое… И вдруг рухнула на спину, подняв странную смесь из крошечных капель своей крови и пыли. Она была ещё жива, когда Трол подошёл к ней. Но у неё уже стали дёргаться губы… Вернее, это была не судорога, она пыталась что-то сказать.
Трол кивнул, давая понять, что понимает.
— Я… слушаю, зулла, — произнёс он и проглотил комок боли, вдруг поднявшийся из груди после этих слов.
— Зулла Бага-Ро. Ты спрашивал, как зовут… Бага-Ро. Только не чучело — похорони.
Глаза зуллы, которыми она пыталась рассмотреть Трола, закатились и упёрлись в крышу башни. А потом помутнели, и из них ушла жизнь.
Трол дошёл до своей кровати и тут обнаружил, что она превратилась в груду щепок и разорванного тряпья, а он этого и не заметил. Он доковылял до стены, сел на пол, опёрся об неё спиной, подумал, что хорошо бы перевязаться или добраться до меча, чтобы сопротивляться, если к нему в башню поднимаются не вполне друзья и если они попытаются добить его…
