Ни разу прежде не довелось ей увидеть демоническое обличье брата. Но представить его себе Михар могла довольно легко, потому что она помнила того демона из свиты Деркэто, который был отцом Табасха. Тогда Михар была маленькой девочкой, она пробралась в тайное святилище матери и, притаившись там, видела все то, чему подвергала себя стигийская колдунья, чтобы дать возможность своей дочери через много лет обрести невиданную силу. Тогда Михар больше всего поразило, с какими гадкими тварями имеет почему-то дело сиятельная богиня… Табасх, на взгляд Михар, и человеком-то был весьма премерзким, а уж демон из него должен был получиться поистине чудовищный.
Михар была уверена в том, что офирец быстро найдет ее брата и не будет медлить. Пусть короткие роковые слова поскорее коснутся ушей этого маленького ублюдка, пусть поскорее он придет сюда… Никакого душевного трепета, ни капли жалости или сожаления. Ненависть и брезгливость к брату, круто замешанные на острой зависти — такой закваске все нипочем. Душевные силы могли Михар понадобиться только для того, чтобы заставить себя проглотить содержимое серебряной чаши, после того, как она наполнится кровью Табасха. Вкус этого пойла должен быть под стать плоти демона.
Но это были такие мелочи. Ради своей цели Михар еще не то согласилась бы глотать!
— Ша Мрэль, Ша Мрэль, Ша Мрэль… — Эти слова она повторяла, как стихи, как заклинание. Эти два слова должны принести ей удачу, счастье, силу, власть, вечную молодость и красоту. А уж она знает, как правильно распорядиться всем этим. Ошибиться будет невозможно, если все предшествующие годы прошли в размышлениях на эту тему.
Рассеянный взгляд Михар остановился на пестром пятне в дальнем углу пещеры. Едва выйдя из возбужденного состояния, в котором она пребывала с той самой минуты, когда вдохновленный ею Эльрис бросился на поиски Табасха, Михар с досадой узнала в пестром пятне немедийца, кутающегося в шерстяную ткань.
— Ах, это ты, Бриан! — Она с удивлением увидела, что немедиец не разделяет радости своей госпожи. — Что ты такой кислый?
— Разреши мне уйти, госпожа, уйти и переждать где-нибудь, пока это все не кончится. А потом я вернусь! — заверил он жалобно. — Я вернусь обратно, жизнью тебе клянусь!
— Чего ты боишься? — нахмурилась Михар.
— Пусть простит меня моя госпожа… — Бриан едва дышал. — Ради госпожи Михар я готов на все, но не могу я сидеть и ждать здесь прихода этого демона!
Михар нетерпеливо взмахнула рукой:
— Да ты, видно, совсем обезумел, Бриан. Ты же все слышал и знаешь, что Повинующийся Заклятью будет безобиден и пальцем не пошевелит без моего приказа.
— Пусть так, госпожа моя! — Бриан упал на колени, целуя каменный пол рядом со ступней стигийки, обутой в короткий сапожок. — Милости твоей прошу!
— Пошел прочь, убожество! — разозлилась Михар. Нет, этот годится не на многое. Держать его рядом с постелью еще можно. Но если душонка у него до того отравлена страхом, что он не способен просто сидеть и ждать, даже когда от него ничего не требуется… Такие типы всегда были ненавистны Михар. Поэтому она брезгливо сморщилась и повторила:
— Пошел прочь. Можешь переждать где-нибудь поблизости. Но смотри мне, если попробуешь удрать, я пошлю за тобой Фипона и превращающее заклинание заодно.
Увидев мгновенное облегчение на лице Бриана, она рассмеялась и безнадежно махнула на мужчину рукой. Неловко кланяясь, немедиец попятился и исчез.
Переведя дыхание, Михар откинула волосы со лба, прикрыла глаза, и состояние радостного ожидания снова вернулось к ней. Ох, как это приятно, не просто ждать неизвестно чего, а знать, что все так близко и уже почти реально.
Снаружи послышался истошный вопль. Причем такой, что Михар в замешательстве оказалась бессильна определить источник. Этот крик звенел, словно уже жил сам по себе, не затихая и не усиливаясь.
— Что там происходит? — удивилась Михар. Пройдя коротким и низким каменным коридором, она вышла из храма. И счастливо заливисто засмеялась. Лучшего зрелища она и пожелать себе не могла.
В нескольких шагах от входа, опираясь на вытянутые руки, сидел на земле Бриан. Полный ужаса крик исходил из его луженой глотки, и оставалось только удивляться, почему запаздывает лавина горного камнепада.
Виной приступа ужаса, охватившего несчастного немедийца, было буро-коричневое существо в безрукавке и коротких штанах. Только эта скудная одежда и указывала на то, что какое-то отдаленное родство с человеком у этого существа есть.
Лохматый, покрытый редкой шерстью, длина которой составляла чуть ли не ладонь взрослого мужчины, чудовищный урод стоял невдалеке и внимательно рассматривал немедийца. Казалось, что чудище смотрит на Бриана с крайним любопытством и хладнокровием.
— Здравствуй, Ша Мрэль! — спокойно сказала Михар, не надеясь, однако, что чудовище расслышит ее. Голос женщины потонул в крике Бриана.
Но демон всегда расслышит свое имя, и панические вопли людей этому не помеха. Урод поднял голову, и на Михар взглянули черные, блестящие глаза, казавшиеся из-за слез совершенно выпуклыми и объемными шарами на плоской морде. Увидев женщину, чудовище задрожало и судорожно поджало передние лапы, по заячьи согнув их у груди.
— Здравствуй, братишка, — улыбнулась Михар и быстро подошла к Бриану. Положив руку на плечо мужчины, она сдавила его и требовательно произнесла: — Заткнись, не то плохо будет!
Бриану уже было плохо. Да еще как плохо. Это Михар поняла сразу же, как только заметила, что Бриан сидит в лужице весьма недостойного происхождения. Он был всего лишь простой солдат, и такое испытание оказалось ему во второй раз не под силу. Заткнуться-то он заткнулся, но помертвевший взгляд его сказал Михар о том, что бедняга, кажется, потерял рассудок.
— Что мне теперь делать с этим живым трупом? Ты не голоден, Ша Мрэль? — усмехнулась Михар. — Бриан довольно молод и не слишком жилист. Я не настолько жестока, чтобы заставить тебя умереть голодным.
Демон заскулил. По-прежнему поджав лапы, он пускал слюни и слегка ворочал языком.
— Что, братишка, язычок не слушается? — озабоченно спросила Михар, обходя вокруг и оглядывая чудовище. — Жаль, что ты не разговариваешь, я хотела бы расспросить тебя о твоем здоровье. Все-таки давно не виделись… Да, ты плохо выглядишь, Ша Мрэль. Исхудал… Не хочешь ли все-таки подкрепиться? Съешь немедийца, так уж и быть.
По шерсти на морде демона потекли капли, величиной с мелкие виноградины. Это доставило Михар неслыханное удовольствие.
— Плачь, маленький ублюдок, плачь, но от своей судьбы ты не уйдешь, — Михар потерла руки и указала чудовищу на вход в храм: — А ну, вперед!
