тяжелый и громоздкий. Он поднял его обеими руками, пытаясь защититься…
Хвитра ударила снова, и молот Никлиса треснул и разлетелся вдребезги. Сам он отлетел назад, осыпаемый каменными обломками.
Но хвитра осталась стоять и замахнулась своим молотом для нового удара, целя Никлису прямо в голову.
– Держитесь! – закричал кто-то. – Мы идем!
По склону с высоко поднятыми мечами бежали солдаты под предводительством одного из рыцарей в доспехах.
Хвитра тоже их увидела и, зашипев, попятилась назад, к отверстию в земле. После чего резко развернулась и, сиганув в дыру, исчезла под землей.
– Стой! – дико закричал рыцарь.
Он соскочил с коня и с мечом наизготовку бросился к дыре, но ответом ему стала лишь тишина. Хвитра уже удрала в темноту.
Снова все смолкло. Никлис закрыл глаза: он совершенно выдохся.
– Молодцы парни! Справились!
Никлис открыл глаза. Над ним склонился тот самый рыцарь и, подняв забрало, помог ему встать на ноги. Никлис узнал его.
– Биргер из Боргхольма, – благоговейно прошептал он. – Вы бились с русичами…
Рыцарь кивнул. От его прежнего лоска и элегантности не осталось и следа: доспехи были погнуты и покрыты кровью, щит отсутствовал, в руке Биргер держал один лишь меч.
– А вы бились с хвитрами, – сказал он.
– Да, – медленно кивнул Никлис, – мы бились с хвитрами.
Рыцарь показал на поверженного воина.
– Можете связать?
– Сию минуту, господин Биргер, – отозвался Самуэль. – У нас есть веревка.
– Хорошо, – кивнул Биргер. – Тогда до встречи.
Он бросил последний взгляд на разверстое отверстие в земле, в котором исчезла хвитра в серебряном шлеме, и поспешил обратно на поле битвы.
Тогда Самуэль достал веревку и связал воина-хвитру, скрутив ей длинные руки за спиной. Никлис сторожил рядом, с мечом наизготовку, готовый в любой момент ранить врага, если тот очнется и вздумает оказать сопротивление.
Покончив с хвитрой, Йоран с Самуэлем принялись собирать разбежавшийся арьергард. Довольные поросята рылись в земле, выкапывая вкусные корешки, так что братьям оставалось лишь собрать животинок одну за другой.
Кюхен с Келлером успели удрать довольно далеко, но в конце концов взрослые свиньи вместе с поросятами были водворены обратно в восстановленный загончик.
Из подземных туннелей больше никто не показывался.
– Мы победили, – сказал Никлис.
В руках он сжимал рукоять Урагана, лезвие меча было испачкано чем-то темным – кровью хвитры.
И тут он услышал, как сверху донесся победный крик. Солнце высоко стояло над горой, и холод промозглого северного утра отступил перед пеклом жаркой битвы. Дым рассеялся, Никлис увидел, что хвитры покинули крепостную стену, и солдаты карабкались на вершину горы, оставляя позади себя дымящиеся руины.
Двор замка заполонили сражающиеся фигурки. Хвитры отчаянно размахивали своими молотами, но их продолжали теснить.
Кнехты забрасывали на стены замка веревки с крючьями на концах и по ним взбирались наверх. Всем хотелось заполучить серебряный венец.
Над горами громко и торжественно протрубил рог.
Победа, подумал Никлис. Замок вот-вот падет.
Нет пути назад
Ристин с Кари бегут через анфилады дворцовых зал к покоям принца Дхора. Вот они взлетают вверх по Завитушке и устремляются в один из боковых проходов. Они были здесь всего раз, но знают, что он ведет к спальне принца.
В стенах верхних этажей замка прорублено больше оконных щелей, отчего здесь светлее, чем в тронном зале. Звуки битвы лучше долетают сюда и тревожным эхом разносятся по опустевшим каменным коридорам – но пока еще ни один меченосец не проник во внутренние покои замка.
Вот и двери в покои принца. Кари без стука отворяет их.
Они с Ристин входят в спальню Дхора, но комната пуста. Принца нигде нет.
Чей-то крик доносится из коридора.
Кари быстро выглядывает наружу. Она поет песнь-предостережение и кивает в сторону Завитушки.
– Меченосцы!
И Ристин понимает – враг уже в замке.
И все же она делает еще несколько шагов вперед и оглядывается. Кругом царит еще больший беспорядок, чем в прошлый раз. На полу валяются украшения из серебра, а на постели высится целая гора подушек.
В комнате совершенно тихо, никакого движения, но внезапно Ристин замечает желто-белую длань, торчащую из-под вороха одеял и подушек. Скорчившись, словно совсем желая исчезнуть, на постели покоится тощее тело, облаченное в желтые шелковые одежды. Принц Дхор. Он болен или крепко спит.
Ристин дотрагивается до руки принца. Она безжизненна и холодна как лед.
– Ваше высочество?
Нет ответа. И тогда Ристин понимает, что Дхор не спит. Он без сознания.
– Ваше высочество? – Кари делает шаг вперед и приподнимает голову принца. – Просыпайтесь!
И внезапно отскакивает назад.
– Кеш-пиявки! – выпаливает она задыхающимся голосом.
Кеш? Ристин знакомо это слово. Оно обозначает кое-что, чего следует избегать.
Только теперь она замечает, что на изжелто-бледном горле принца поблескивает нечто узкое и темно-красное. Сперва она принимает это за кровоточащую рану, но потом понимает, что эта штука шевелится.
Склизкие существа, один из видов пиявок. На лбу у принца сидят еще три.
– Его усыпили пиявки, – говорит Кари.
И Ристин понимает, в чем причина глубокого сна принца. Кеш-пиявки живут глубоко под землей в горнорудных туннелях. Кровососущие твари, в которых нет ничего хорошего, но хвитры ценят их за яд, который делает сон крепким, а сновидения более яркими и незабываемыми.
Принц Дхор затерялся в мире собственных грез.
Ристин пытается отодрать пиявок, но те держатся крепко. Ристин дергает еще раз, рискуя порвать кожу. Принц Дхор слабо стонет во сне, и Ристин в страхе отдергивает руки.
– Мы понесем его!
Вдвоем хвитры вытаскивают принца из-под вороха подушек и одеял. Дхор еще не совсем покинул этот мир. Его ноги слабо подергиваются во сне, и он тянет за собой с пола кожаную сумку.
На полпути к дверям принц неожиданно поднимает голову и обводит взглядом спальню.
– Яте?
– Нет, ваше высочество, здесь нет принцессы Яте.
Голова принца снова падает на грудь. Кари смотрит на Ристин. Если бы только Яте была здесь. Сильная и неустрашимая сестра принца. Но принцесса Яте в своем серебряном шлеме сейчас сражается на склонах горы Салаяк.
Ристин сдергивает с постели одно из одеял и закутывает в него принца.
– Бежим!
Все вместе они выбегают из комнаты – две крылатые хвитры и один спящий принц-хвитра с четырьмя присосавшимися к нему пиявками.
Но в коридоре натыкаются на людей. Враги!
Снаружи идет битва. Стены спальни принца заглушали звуки боя, но сейчас до Ристин явственно доносятся дикие крики и жуткие ругательства.
В коридоре пятеро меченосцев сражаются с двумя хвитрами, вооруженными лишь каменными молотами. Драка разгорелась всего в десятке шагов от покоев принца Дхора.
– Сражаться! Любой ценой!
Воины-хвитры еще совсем молоды и бьются с неистовой яростью. Они что есть силы, насколько позволяет тесный коридор, размахивают своими молотами и пока что сдерживают людей, не давая им продвинуться дальше.
Но порой до них достает конец чьего-нибудь меча, и тогда сталь выжигает на коже воина страшные уродливые пятна. В коридоре пахнет горелым мясом.
Люди рубят снова. Одна их хвитр вскрикивает, получив сильный ожог. Она роняет свой молот и падает замертво.
На дальнем конце коридора появляются
