class="p1">В других подворотнях он пару раз видел гоблинов-доходяг. Они провожали его тоскливыми взглядами, а Имва никак не мог оторвать от них глаз. Рядом с его родиной появлялись лишь торговцы – и то не часто, – а девушка сказала, что здесь спрятался целый город гоблинов. Тех, кто тоже мог считаться его народом. Хотя Имва и плохо представлял себе, каково это – быть гоблином? Вот почему очень хотелось поскорее хоть что-нибудь про них узнать. Однако образы в шумном городе сменялись так часто, из-за угла все время появлялось что-то новое, чего Имва никак не мог объяснить. Голова кружилась от такого количества событий, и он перестал оглядываться по сторонам.
– Район выглядит не очень. Нам точно сюда? – спросила девушка.
– Если ничего не изменилось за десять лет. Мы почти пришли.
Имва наблюдал за слегка покосившимися домами, стоящими слишком близко друг к другу. Как старые деревья, они склонились над дорогой под большим углом, и их маленькие башенки были готовы столкнуться друг с другом. А позади, за крышами, поднимались столбы черного дыма, будто город решил загореться. Сначала Имва застыл, борясь с желанием побежать, но, заметив равнодушие спутников, понял, что все не так просто.
«Да, я уже не в родном лесу», – с тоской подумал он, наблюдая за клубящимся дымом.
Под одной из арок, образованных домами, стояло несколько оживленно спорящих людей. Один мужчина с залысинами обратил внимание на их маленькую группу, и лицо его вытянулось. Он сделал пару шагов назад, потом запнулся и чуть не свалился на землю. А потом он побежал.
– Только не говори, что это твой знакомый, – вздохнула девушка.
– Я сказал, что знаю его, а не то, что он будет рад меня видеть.
Рантар уже несся вперед, расталкивая удивленных мужчин, и Имве ничего не осталось, кроме как последовать за ним. Он прижал к себе Навната и надеялся, что это погоня завершится благополучно, а не очередной неприятностью.
Наверное, мужчина был очень напуган, потому что то и дело спотыкался и налетал на стены. Завидев его, все расступались, а кто-то даже прятался внутри домов. Рантар выхватил один из своих топоров и бросил его закручивающим движением вперед. За пару секунд топор долетел до ног беглеца и тот, запнувшись о рукоять, свалился на землю, громко постанывая.
– О, боги, ну почему всегда я? – причитал мужчина, зажимая ногу.
Имва испугался, что тот ранен, но на лезвии не было видно следов крови. Человек на земле держался за ногу, но, как прикованный, не отводил взгляда от Рантара. На его лице появилась натянутая улыбка.
– О, Антар, это ты… рад видеть.
– Не стоит врать, Гуго, – грубо ответил Рантар и повернулся, представляя Имву и девушку: – Все – это Гуго. Гуго – это все. Ты-то нам и поможешь.
– Ты уверен, что он нас не выдаст? – спросила Виктория, следя за тем, как незнакомый мужчина копошится на кухне и гремит посудой.
– Он слишком меня боится, – помотал головой Антар.
Виктория толком не знала, как его называть, а потому использовала имя, которое ей нравилось больше всего. Кажется, она слышала это имя прежде – Антар Два Топора. И вроде бы даже что-то хорошее – поначалу. А вот Гуго был ей совсем незнаком. Она не стала говорить, что страх толкает людей на самые неожиданные поступки.
Огромная шишка на голове пульсировала уже второй день, и что-то ей подсказывало, что ее спутники знали, как она появилась. Рука болела, ожог все еще нарывал, хотя уже слабее. Вопросы вертелись на языке, но там и оставались. Вместе с расспросами о целой группе в ее голове. Потрясений и так было предостаточно.
Пока посуда гремела, она решила осмотреться. Все лучше, чем сидеть на старых стульях, покрытых таким слоем пыли, что его можно принять за обивку. По правде говоря, она бы предпочла оказаться на улице, где был свежий воздух и ровное пространство. Часть комнаты будто торопилась сползти вперед, прямо на улицу, а потолок – последовать вслед за ним. Из-за этого даже голова немного кружилась. Каждый шаг по скрипучему полу вселял страх, что сейчас дом рухнет. Вся мебель была грубо прибита к полу. Оставалось только догадываться, зачем кому-то понадобилось жить в кривом доме.
На потемневшей от времени мебели, да и вообще везде, куда падал взгляд, валялись самые разные отрезы ткани, кружева, подушечки, истыканные булавками. На старом диване, который мог прежде стоять и у графа, лежали набросанные друг на друга костюмы и платья. Они лежали даже на полу. От такого бардака Виктория чуть челюсть не свихнула – так сильно она ее сдавила. Пришлось проявить чудеса самообладания, чтобы не переложить вещи в другую сторону.
Имва тоже с любопытством рассматривал вещи вокруг, но его внимание привлекли книги на одной из полок.
«Интересно, а читать он умеет? Что вообще делают эти амеваны?»
Имва не был похож на жестокого фанатика или на лесного колдуна. Виктория только слышала рассказы об амеванах, но и выглядел он иначе. Он должен был бы быть куда выше и бледнее.
Паренек представлял куда большую загадку, чем Антар. Здоровяк был мрачноватым воином, уставшим от жизни, а вот амеван-полукровка – удивительной экзотикой. Загадкой, которую еще только предстояло разгадать. Что-то подсказывало, что его история далеко не единственное, что стоит знать. Вот только торопиться не хотелось: решение очередной загадки всегда откликалось в ней сладким предчувствием, которое вызывало желание растянуть его подольше.
Это открытие тоже приятно приободрило ее, показывая, что хотя бы часть воспоминаний может вернуться совсем скоро. Знакомый город должен помочь вернуть часть памяти. Виктория уже успела узнать ворота и улицы, а значит, была способна вспомнить и другие вещи. Что-то копошилось в ее разуме, готовое выбраться наружу. И она надеялась, что это не одна из личностей, про которых говорили Антар и Имва.
– В общем, вот, не обессудьте, – сказал Гуго, выходя с кухни.
В руках он держал поднос со стаканами, и Виктория заметила, что он успел накинуть атласный халат со старинными узорами. Гуго пытался изобразить радушного хозяина, но сморщенное лицо выдавало его с головой.
Виктория не торопилась присаживаться и осторожно взяла в руку чашку. Для начала нужно выяснить, в таком ли печальном состоянии чашки, как и все вокруг, или нет. Но, увы, ее содержимое доходило почти до самых краев, а те выглядели, как обычный фарфор. Только липкий. Виктория скривилась. Узоры на чашке были схожи с таким же на халате хозяина.
– Что
