Дверь оказалась запертой изнутри.
Конн, сделав огромное усилие, вытащил из ножен кинжал и ударил в створки рукоятью. Резкое движение отдалось в ране сильной болью, голова закружилась, он едва не упал.
Сзади слышались стоны, удары и проклятия.
Потом раздался спокойный голос Дагеклана: «Почему бы не кликнуть стражу, государь? Думаю, в сложившемся положении это не уронит нашей чести…»
Конн хотел сказать, что в этой внутренней части дворца, самой безопасной, где он поселил своих почетных гостей, стражи нет, и если он станет кричать, его навряд ли услышат в караульном помещении, расположенном с внешней стороны гостевого строения, куда выходят все остальные окна, и что кричать ему не хочется, он лучше умрет, чем станет звать на помощь… Он крепко сжал кинжал, прислонился спиной к двери, наблюдая, как десятка два людей в серых плащах теснят к нему Дагеклана, и приготовился умереть с честью.
В этот миг дубовые створки распахнулись внутрь, король упал навзничь, левую руку словно окатили кипятком, и он потерял сознание.
* * *
Из мутных глубин выплыло чье-то лицо. Когда черты прояснились, Конн узнал Богуза, чернокнижника с улицы Вздохов. Король поднял раненую руку, поднес к глазам и пошевелил пальцами. К его удивлению, рука не болела, пальцы двигались, и он легко сжал их в кулак.
— Была задета кость и перебито сухожилие. — Губы колдуна двигались, казалось, не в такт с произносимыми словами. — Кроме того, на шее обнаружился небольшой порез. Я сделал все, чтобы остановить действие яда…
— Проклятый Дулеван, — пробормотал король, — успел-таки задеть меня! Надеюсь, на Серых Равнинах он никого не сможет предать! Но… Где я?
Конн слегка повернул голову и осмотрелся. Он лежал на песочном ковре у себя в оружейной. Рыцарь Дагеклан стоял возле стены, внимательно рассматривая висящий на ней двуручный меч. Король заметил, что тяжелый шкаф, подпертый еще и столом, загораживает входную дверь.
— Где Эльтира?
Слабый стон долетел откуда-то из угла комнаты. Конн живо вскочил: там, в полумраке, розовым пятном проступало платье, словно брошенное на спинку глубокого кресла…
Эльтира полулежала на покрывавшей сиденье леопардовой шкуре. Лицо ее было бледно, в уголке губ запеклась кровь.
Конн с трепетом опустился на колени перед аргоской и взял в ладони ее холодные пальцы.
— Вы ранены, дона?
— Увы, государь, — услышал он за плечом голос Дагеклана. — Когда эта достойная дама впустила нас в свою комнату, вы были без чувств. Старая служанка стала греть воду, чтобы промыть вашу рану, как вдруг каменная плита в стене отъехала в сторону, и из черной дыры полезли какие-то люди. Служанка погибла под их ударами, прежде чем я успел вмешаться: признаюсь, решив, что все мы находимся в относительной безопасности, я удалился за ширму, дабы вид моей нижней одежды не оскорблял взора дамы…
— Что случилось с Эльтирой? — спросил король хрипло.
— Один из нападавших успел ее ранить, прежде чем отправиться на Серые Равнины. Простите, Ваше Величество, но я должен был защищать вас и ее одновременно… Мастер Богуз утверждает, что кинжал, которым задели дону Эльтиру, был отравлен.
Конн поднялся и пристально посмотрел на чернокнижника.
— Колдун! — воскликнул он гневно. — Ты излечил меня, но не смог помочь женщине?
Богуз не сделал попытки приблизиться. Он все еще стоял на том месте, где король увидел его, когда очнулся.
— Я сделал все что мог, — повторил чернокнижник, поеживаясь, словно от холода. — Если бы я не задержал действие яда, она была бы уже мертва.
Конн посмотрел на свое предплечье: сквозь разорванный, заскорузлый от крови рукав виднелась гладкая кожа с едва заметным белым шрамом.
— Но меня ты излечил полностью! Почему же она без сознания?
— Силы мои не беспредельны…
— Послушай, — заговорил король мягче, — тебе, кажется, грозит костер? Я дарую тебе прощение. Чего ты еще хочешь? Только пожелай, и я отдам все, что у меня есть… Только верни ее к жизни!
— Это можно будет сделать при определенных обстоятельствах.
— Говори! Умоляю, мастер Богуз, спаси мою возлюбленную! Я готов встать перед колдуном на колени, лишь бы она жила!
— Нет…
— Нет?!
— Я не мастер Богуз, и вам не придется ронять королевское достоинство.
— Кто же ты?
Голос колдуна зазвучал твердо и ясно.
— Меня зовут Кримтан Да Дерг, я супруг королевы Матген, повелительницы острова Фалль. Таким образом, я король, как и вы, и, чтобы скрепить наш союз, нам достаточно пожать друг другу руки.
Только сейчас Конн вспомнил, что именно этим именем величала странного горбуна госпожа Ишшу, бесплотный дух, помогший ему зажечь Сердце Аримана… Увы, лишь на время двух вздохов, потом волшебный огонь угас, и виной тому был человек, которого назвали Кримтаном Да Дергом! Конн невольно отдернул протянутую было руку и отступил на пару шагов.
— Если ты предлагаешь мне союз, я бы хотел знать, какой именно. И почему я должен верить чему-либо на слово?
— Договор о вечной дружбе, — слегка поклонился горбун, — выгодный обеим сторонам. Что же касается доказательств, Ваше Величество уже изволили заинтересоваться стихотворными строками, которые я имел честь процитировать на площади перед дворцом.
— Когда-то я нашел эти стихи в записках отца…
— И там было приписано еще имя…
— Да! Какое же?
— Арэль. Теперь вы мне верите?
Конн помедлил с ответом. Непонятные строки и столь же загадочное имя явно имели отношение к острову Фалль, на котором когда-то побывал отец. И все же он не мог понять смысла происходящего.
— Я буду краток, — заговорил снова горбун, — ибо все мы находимся в величайшей опасности. В Тарантии созрел заговор, во главе коего стоит жрец Обиус. Ему не удалось заставить вас, государь, отречься от престола, не удалось и убить на бугурте с помощью предателей. Тогда Светлейший решился на последнее средство — открытое восстание. Оно хорошо подготовлено, дворец кишит заговорщиками. Они уже пытались взломать дверь в оружейную, и рано или поздно им это удастся. Преданные вам люди частью перебиты, частью заперты в своих комнатах и вряд ли успеют прийти на помощь или поднять верные воинские части. Мне удалось выбраться из темницы, усыпив стражу, и я поспел как раз вовремя, чтобы подсобить месьору рыцарю перенести вас в оружейную и залечить рану. Увы, я не смог помочь женщине, ибо силы нужны мне, чтобы помочь вам бежать…
— Бежать?! Неужели ты думаешь, что я оставлю Тарантию на поругание бунтовщикам и скроюсь, как крыса в норе?
