– Вы же знаете, на дворе кризис. Я никому не продам компанию и за семь миллионов. Но это сейчас, когда у всех проблемы. А через год-два, когда ситуация наладится, компания будет стоить в два раза дороже!
– И вы можете ждать два года?
Краснов вскочил.
– Вы же видите, что я не могу ждать ни дня!
– Тогда о чем речь? Берите семь миллионов и решайте свои проблемы. Не я вас поставил в такое положение, и не нужно меня ни в чем обвинять.
– Да, но вы пользуетесь тем, что я в безвыходной, катастрофичной ситуации! Мне буквально нож к горлу приставили!
Теперь Андрей окончательно разозлился. Ему был противен этот униженный, заискивающий человек, который еще смел давить на совесть и взывать к морали. Если бы на его месте был кто-то другой, Гумилев воспринял бы эту историю гораздо проще. Но у Краснова была возможность перевернуть мир, его разработки были уникальны и сверхсовременны. Вместо этого он банально проиграл свой шанс в казино.
– Вы сами себе приставили нож к горлу, Анатолий Евгеньевич. Скажите лучше, сколько вы украли из своей компании?
– О чем вы? – слишком наигранно возмутился Краснов.
– Если я проверю бухгалтерию, то наверняка найду недостачу. Так не будем терять времени. Сколько?
– Несколько сотен… восемьсот тысяч долларов… примерно… – Краснов опять сник.
– Так вот, я погашаю все ваши долги и прикрываю вас от любых проверок. Итого ваша компания обойдется мне почти в восемь миллионов.
– Но я не получу на руки ни копейки!
– Это ваши проблемы.
– Как я объясню все своей семье?
– Придумайте что-нибудь. Вы ведь успешно врали им весь год? Вам не привыкать.
Краснов растерянно вытер пот с толстых щек – вернее, не вытер, а просто размазал ладонями. Гумилев внимательно смотрел на него, в молчании прошла минута или даже больше.
– Хорошо, – сказал Андрей. Толстяк встрепенулся. – Хорошо. Во сколько вы реально оцениваете компанию?
– Пятнадцать… двенадцать миллионов… – пробормотал Краснов. – Вы же понимаете ее перспективы…
– Десять.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул Краснов, и Андрей понял, что толстяк вряд ли рассчитывал на такую сумму. – Все бумаги у меня с собой. Угодно прямо сейчас оформить сделку?
– Этим займутся мои юристы, – сказал Гумилев и нажал кнопку селектора.
Когда рассказ закончился, казалось, пространство камеры сжалось. Кто-то из троих был в ней явно лишним. Краснов-старший покрылся красными пятнами.
– Папа, это правда? – медленно и тихо спросил Дмитрий.
Краснов молчал. Тяжело дыша, он судорожно зашарил по карманам, выудил покореженную облатку, трясущимися руками разломал ее и кинул в рот две таблетки.
– Вам плохо? – безучастно спросил Гумилев. Он видел, что мужчина уничтожен, но не испытывал к нему сочувствия. Краснова убивало не подскочившее давление, а сознание собственного позора и чувство вины. Из-за его порочности, слабоволия, трусости и подлости единственный сын вскоре окажется на скамье подсудимых.
Краснов кивнул.
– Папа, это правда?! – с нажимом повторил Дмитрий.
Краснов снова кивнул, теперь уже сыну.
– И где… где оставшиеся деньги?
– Дима, понимаешь, я не мог… я не мог так сразу… У меня были еще долги, я не сказал Андрею Львовичу…
– Он пошел в казино, – сказал Гумилев. – Верно, Анатолий Евгеньевич?
Краснов молча поднялся и, шаркая ногами по бетонному полу, удалился. Это было красноречивее любого признания.
Дима Краснов тоже был уничтожен. В глазах больше не было вызова и уверенности – только опустошение и растерянность.
– Я ведь только чудом вас не убил… Я не думал, что отец… что он может так поступить с нами…
– Да уж, чудом, – Андрей вспомнил видение прозрачного человека. – А еще ты ранил моего водителя. Очень хорошего парня, который тут уж совершенно ни при чем. А ведь там еще и рядом были люди, в других автомобилях. Женщины. Дети.
– Я идиот, какой же я идиот, – парень даже не мог закрыть лица руками, чтобы не видеть Гумилева, потому что они были скованы за спиной. – Но я не виню отца. Он просто слабый человек, попавший в ловушку. Игромания – это же болезнь! Я слышал, от этого лечат. Значит, точно болезнь. Значит, он не виноват. Он просто больной человек… несчастный больной человек. А вы – вы все равно поступили с ним жестоко!
– Но это не повод меня убивать. И потом, купи я «Русбиотек» не за десять, а за шестнадцать миллионов – чем бы это кончилось? Куда отнес бы деньги твой отец?
Дима промолчал. Андрей видел, что несостоявшемуся убийце очень страшно от того, что по его вине могли погибнуть невиновные люди. Но гораздо больше страданий Диме причиняло падение отца с пьедестала. С детства Дмитрий гордился, что его папа занимается наукой, думает о том, как подарить человечеству вечную жизнь. Мальчик свысока смотрел на своих более обеспеченных друзей, чьи родители занимались торговлей или строительством. Пусть у него не было таких шмоток и аппаратуры, но у него было к чему стремиться. Дима хотел только одного – быть достойным своего отца. А когда Краснов нашел инвесторов и его бизнес стал приносить доход, парень убедился: деньги и наука вовсе не противоречат друг другу, вопреки расхожему мнению неудачников о том, что своими мозгами капитал не заработаешь. Теперь все это потеряло значение и смысл.
Они сидели напротив друг друга и старались не встречаться взглядами. Дмитрий Краснов изо всех сил кусал губы, но в глазах уже стояли слезы, их не получалось сдержать. Даже ладонью не вытрешь – мешают наручники.
Из уважения к парню Андрею хотелось выйти, оставить Диму наедине с самим собой, дождаться, когда он возьмет себя в руки. Гумилеву казалось, что он вторгается в личное пространство Краснова, подсматривает, делает что-то постыдное. Быть свидетелем слабости сильного человека – не самая легкая участь. Но разговор надо было закончить.
– Я видел твое досье, практические работы и заявку на диплом, – сказал он.
– Это больше не имеет цены.
– Ничего подобного. Знания всегда имеют цену. Как ты ни старался, ты не смог окончательно испортить себе жизнь. Я найму тебе хорошего адвоката, возмещу весь материальный ущерб, который ты нанес своей глупой бомбой. Думаю, отделаешься условным сроком или какой-нибудь мелочью типа год или два колонии-поселения. А уж занятие по специальности я тебе потом найду.
– Решили кого-то взорвать?
– Не хами, это выглядит слишком по-детски. Тебе придется повзрослеть.
– Но что вам тогда от меня нужно?
– Правильный вопрос. Ты же не думаешь, что я сумасшедший альтруист, который помогает всем оступившимся дуракам?
– Вы второй раз называете меня дураком. Хватит.
– А что будет? Снова попытаешься меня убить? Не перебивай. Мне было бы наплевать на твою судьбу, если бы не твои мозги. Мне нужны способные люди, горящие своим делом, верящие в то, что они могут перевернуть весь мир. С таким интеллектом и характером ты сможешь многого добиться для меня и для себя – если снова не наделаешь глупостей. Поэтому я буду за тобой присматривать.
