И вот очередной раз, во время двухнедельных помпезных учений ОКФ, в которых участвовали даже бордианские корабли, Лаккомо вновь изобретал своему экипажу частные боевые задачи. А так же наблюдал, как по его указке личный состав успешно сходится к новыми цинтеррианскими техниками, которые поступили ему на борт в придачу к свежим полиморфам.
По итогу такой засланной деятельности Лаккомо рассчитывал получить рекомендации по каждому технику, которые должны были пополнить их скупые досье с морально-психологическим профилем. И в идеале, через несколько месяцев гарантированно знать, кому можно предлагать частную работу с переездом, повышенную оплату и обеспечение родственников жильем, где-нибудь на торийской колонии. В конце концов, с появлением полиморфов Лаккомо всерьез озадачился тем, что ему срочно нужны «прикормленные» техники, которые знают, как с ними работать. А Аллиет-Лэ непредвзято относился к чужой национальности, если взамен на хорошие условия ему обещали верность.
Так что в целом, официальные учения ОКФ Лаккомо провел с пользой для себя и личного состава. А потом по итогу опять виртуозно рассчитал время на бюрократическую волокиту и, на разнице в скорости перелета, получил целых два дня в личное пользование.
Но в первый день, родной брат находился в отъезде по делам колоний, и тогда чтобы не терять сутки, вице-король решил отдохнуть и порадоваться за чужой счёт, исполняя заветную мечту своего редкого… друга.
Фарэец управился с перелетом за пять часов. После чего его корабль вновь остановился в доках «Стремительного», а экипажи опять были принуждены к взаимному общению.
На своих командиров оба экипажа смотрели странно. Никто всерьёз не верил в дружбу вице-короля и фарэйского пирата. Но факты были на лицо. Лаккомо не пытался посадить гостя в карцер. А Жейк даже в сердцах не обещался его заколоть. Более того, в очередной прилет, нелюдимый Аллиет-Лэ даже позволил рослому пирату себя радостно и крепко обнять, похлопывая по плечам, что вовсе вызвало немой шок у всех свидетелей.
И на фоне того, что никто в командах не понимал, чем эти двое мотивируются, отношение людей друг к другу оставалось разное. Кто-то откровенно кривился от фарэйских рож с манерами, которые приходилось вынужденно терпеть на борту и присматривать за каждым жестом. Кто-то решил взять пример с командира, и с боевым настроем попытался сдружиться с непривычными союзниками. Фарэйцы тоже не обошлись без капризов, заочно считая всех торийцев вычурными снобами. Но потом какой-то гений заикнулся про боевые симуляторы на «Стремительном», и гости с командой надзирателей в них потерялись. После нескольких часов виртуальных полетов, вкусной еды и жарких бесед многие фарэйцы изменили своё мнение о торийцах и всерьёз обещали замолвить словечко перед Жейком, если кто-то вдруг подумает сменить официальную «фракцию».
В общем, за пару таких визитов Лаккомо и Жейк убедились, что две команды, занятые общим делом, лучше, чем одна. Вдохновленные старпомы, с одобрения своих командиров, организовали экипажам «ролевые игры» с участием нестандартных противников. Под дружный девиз «да не ударим в грязь хлебалом» фарэйцы стойко держались против вздроченного на ранних учениях экипажа торийцев. В то время как жители Лазурной тоже старались не уронить свою честь и звание лучшего экипажа. Жейк и Лаккомо наблюдали за этими соревнованиями, потом учениями, а потом и вовсе командными действиями с каким-то вдохновенным умилением. И молча радовались, что, оказывается, они недооценили своих людей. И их можно не просто оставлять друг с другом без присмотра, а они еще на удивление хорошо сочетаются в работе.
Поэтому, когда появилась возможность, оба командира спокойно отбыли вдвоём на Торию в обещанный ресторан. Не боясь, что «Стремительный» разберут на запчасти.
Всю дорогу на планету Жейк глазел из шаттла так, словно перед ним сверкал контейнер с энергоносителями. Иного такой жадный взгляд мог бы напрячь, но вице-король был уверен в пирате больше, чем в каком-нибудь адмирале.
Он был уверен в пирате… Как звучит. Иногда Лаккомо сам не понимал, как до такого дошло, и зачем ему друг-фарэец. Но почему-то в обществе бесстрашного не лебезящего свободного пирата вице-король Тории, второе лицо правящей династии, чувствовал себя живым человеком, а не священным дополнением к престолу.
- Да мы никак в саму столицу собрались! - восхищенно осознал Жейк, когда внизу под шаттлом на земле стал вырисовываться Лазурный Берег и его четко очерченный треугольный Дворец.
- Конечно, а ты ожидал чего-то иного? - изумился Лаккомо, привычно спуская шаттл по знакомому маршруту на космодром за чертой города.
- Думал, ты не рискнёшь светить моей мордой рядом с собой перед городскими! - хохотнул фарэец, свободно развалившись в соседнем кресле, несмотря на тугие ремни безопасности. - Максимум скатаешь куда-нибудь в ресторан на отшибе в пригороде.
- Я правлю здесь не для того чтобы скрываться от своих граждан, - с недоумением отозвался ториец, привычно оторвав одну руку от штурвала и жестикулируя в полёте.
- Ну а как же ваша обожаемая репутация и все такое? - ехидно спросил Жейк, даже не поёрзав от небрежности пилота.
Лаккомо отмахнулся.
- Она и без того у меня сомнительная.
Жейк аж отлип от окна и иронично заглянул сбоку Лаккомо в глаза.
- Дай угадаю! Престарелый холостяк с любовницей работой? Или кандидат в мастера по самому бессмысленному времяпровождению?
Лицо вице-короля вытянулось, когда он бессовестно обалдел. Но Лаккомо не растерялся и тут же ответил с тонкой улыбочкой:
- Нет, всего лишь жестокий тиран и массовый убийца.
Жейк пялился на его иронию, а потом прыснул и расхохотался в голос. Лаккомо поддался заразительному гоготу и тихо рассмеялся.
- Лады, величество, я пошутил! - отмахнулся фарэец, прокашливаясь.
- А я нет, - невинно пожимая плечами, ответил Лаккомо, не отводя взгляда от неба.
В шаттле зависла короткая немая пауза, пока Жейк недоверчиво оценивал собеседника. Пошкрябав грубыми пальцами бакенбарды он, наконец, спросил:
- Ты серьезно?
- Да, - равнодушно ответил вице-король, полностью погруженный в посадку и занятый приборной панелью, где ему сообщали глиссаду и номер площадки для приземления.
- Когда успел? - полюбопытствовал фарэец.
- По молодости, - все так же походя, ответил Аллиет-Лэ. - Казнил и уничтожил целую планету с населением.
Лаккомо ожидал, какого угодно ответа от собеседника, но только не такого:
- Всего одну!?
От изумления у него даже штурвал дрогнул.
- Этого мало? - вздернув брови, спросил Лаккомо.
- У нас бы с завистью сказали, что ты пиздец отбитый и бесстрашный! И бодро начал. Еще бы удачи вслед пожелали.
Аллиет-Лэ сжал губы, проглотил свои замечания про странных фарэйцев, опомнился и вернул шаттл на глиссаду.
- Наверное, я терплю тебя именно за честность, - пробормотал Лаккомо себе под нос, но Жейк все прекрасно услышал.
- Я б сам себя терпел, если бы вокруг меня крутилось только сборище ссыкливых жополизов…
- Это мои подданные, - якобы с предупреждением напомнил Лаккомо.
- Это не отменяет их качества! - парировал пират, на что ториец демонстративно закатил глаза.
И только застывшая улыбка на лице вице-короля означала, что с замечаниями фарэйца он более чем согласен.
Оставшийся спуск на планету прошел в молчании, хотя Жейк жадно насыщался впечатлениями и готовил целый список вопросов. Лаккомо по отголоскам ярких эмоций чуял, что фарэйца изумляет вокруг всё. От изумрудно-зеленого моря зелени, которая подпирает столицу с севера, до титанических статуй двух Духов, вырезанных в скалах над главным проливом. Он чувствовал изумленное внимание Жейка на малоэтажных жилых кварталах, на космодроме, почти лишенном обслуживающего персонала, на Дворце, который выбивался из всего столичного дизайна, даже на людях, которые не спешили к вице-королю в свиту, а только косились вслед на его странного гостя.
