Ассур прекрасно её слышал.
— Нет, — он никогда не задумывался на религиозные темы, — Сун-Мариум… это изначальное название Пантеона Технобогов, верно?
— Верно, — кивнула Ирша, — от него происходит всё живое на всех уровнях бытия Вселенной Эсота Релит Аменум. Так, по крайней мере, говорится в древних свитках айвари. Свет, что создал ноосферу, разум и душу. Порядок, что символизирует гармонию материй и энергий. Тьма, олицетворяющая всевозможные чувства. И Хаос, всеобъемлющее Начало циклов жизни и смерти. Они есть в каждом из нас: в тебе, во мне, остальных людях и анимагенах. Но в ком-то одного Начала больше. Я, лично, считаю, что в людях больше Тьмы. Её всепоглощающая суть прекрасно проявляется в человеческом поведении и его безграничной жажде ресурсов и власти.
— Но ведь существовали и другие люди. Со светлой идеей, альтруисты, герои, мученики. Да даже такие как вы, — он поднялся с места и открыл бутыль, разливая вино по бокалам, — новусы — это тоже проявление Тьмы?
— В какой-то степени — да, — Ирша печально вздохнула, — я могу по пальцам одной руки перечислить Истоки, совесть которых осталась чиста. Многие жалеют о прошлом, раскаиваются, но историю не переписать. Что сделано, то сделано, — она поднялась с места и взяла в руки бокал, наполненный душистым вином, — а анимагены, как мне видится, больше порождения Порядка, — красные блики от свечи играли в её синих глазах, и Ассуру показалось, что её зрачки впитывают в себя этот свет.
— Тогда — за Тьму и Порядок, — он поднял свой бокал, — за людей и анимагенов!
— Лучшие слова, что я когда-либо слышала.
Прайм не соврал — вино и вправду было изумительным. Насыщенный букет оставлял сладкое послевкусие, через мгновение сменившееся теплом. Судя по довольной улыбке, Ирше оно тоже понравилось, что сразу исключало все его недостатки для Ассура. Соланис провела пальцами по воздуху, и музыка сменилась на медленный танцевальный темп.
— Обычно, нейге приглашает тайли к танцу, — она положила ему руки на плечи, благо туфли компенсировали её рост относительно нота, — но для вас, мой пламенный Старший Советник, это недоразумение простительно.
— Я оказался ослеплён вашей красотой, светлая тайли, — Ассур осторожно положил руки на её талию. Хрупкое тело девушки пылало жаром, тут же наполнившим его разум.
Пламя свечей колыхалось в такт их движениям. Ирша молчала, с обворожительной улыбкой глядя ему в глаза и чувствуя, что сгорает в их красном пламени. «Осторожнее, Старший Советник, — мысленно обратилась она к нему, — ещё немного вашего обожания, и я начну отвечать вам взаимностью. Ваша вторая тайли будет очень недовольна таким положением дел». Однако какая-то её часть совсем не хотела, чтобы он прекращал. За ней так давно никто не ухаживал, не приглашал к танцу под доброе вино и аппетитный ужин. Никто не зажигал свечи и благовония, чтобы создать романтическую атмосферу и не вёл себя с ней как с возлюбленной тайли. Без маски лицемерия и тайного похотливого желания.
Под медленную музыку фортепиано колыхались две души, красная и синяя, в такт свечам, в такт друг другу.
Ирша положила голову ему на грудь, ощущая внутри твёрдого тела гул генератора. «Как жаль, что ты анимаген, Ассур, — новус остановилась, осознав, что к ней возвращаются давно забытые эмоции. Смятение, эйфория, страх, грусть, любовь… то, что было забыто, вновь вернулось к ней, оживляя душу, — а я всего лишь человек».
— Мне так хорошо сейчас… — прошептала она, закрыв глаза.
— Мне тоже…
— Я оживаю… ты и правда удивительный анимаген, Ассур. Ты зажёг во мне душу… последние столетия пролетели словно во сне… я была в Хоре, но я была одна… и сейчас я вновь оживаю, будто вернулась в далёкое детство. Спасибо тебе… мой дорогой нейге…
Он промолчал, прижимая её к себе и ощущая, как расцветает её душа, подобно цветку. «Это тебе спасибо, светлая тайли, — только сейчас он стал понимать истинную цену тех чувств, что обуревали им сейчас и когда-то, — без этого вечера, я бы всё ещё блуждал во тьме собственного неведения и предрассудков, чтобы в итоге сгореть со стыда и отчаяния. Но теперь всё изменится! И я помогу тебе в твоём деле, чего бы мне это ни стоило!»
— Ассур, — она медленно подняла голову и чуть отстранилась, — это всё, конечно, прекрасно, но мы должны исполнить нашу задумку.
— Они всё ещё следят за нами, — чутьё подсказывало, что внимание Роривера давно угасло, но вот многогранное око Баастара Омилума, продолжало довлеть над ней, — боюсь, моя вина в этом. Всё же, следовало отправиться за пределы Шпиля.
— У меня есть одна идея, — Ирша по-змеиному улыбнулась и прикусила губу, — и она надолго отвлечёт Омилума от нас.
Не успел Ассур спросить, в чём же заключается её план, как она прильнула к нему и поцеловала в губы, одновременно с этим расстёгивая пуговицы на мундире. Он и опомниться не успел, как уже отвечал ей взаимным поцелуем, полностью одурманенный страстью и желанием. Они начали медленно отступать в сторону спальной комнаты, оставляя после себя шлейф из одежды. Со стуком упала пряжка ремня, с шелестом соскользнуло вечернее платье. «Она и правда светится изнутри, — в темноте Ассур отчётливо видел кипенно-белые очертания фигуры Ирши, все её формы и изгибы, — и Омилум действительно отвернулся!» Баастар, вовремя осознав, что сейчас станет невольным свидетелем интимных подробностей жизни своей подруги, нехотя снял надзор. Однако Ирша не остановилась. Стерилизация меуконом лишила её возможности иметь детей, но не сексуального возбуждения.
— Это наш шанс, — прошептала она, с жаром целуя Ассура, увлекая за собой на кровать, — сосредоточься!
«Легко сказать! — возмутился тот про себя, лаская пальцами её груди. Ирша застонала, подавшись вперёд. — Но другой возможности и правда не будет!» Он слабо представлял, что нужно делать, но послушно вошёл в псионический мир, где его уже ждала Соланис. Аура души и облегающая её форма выглядели несколько тусклей, чем остальные обитатели, но засветилась чуть ярче, когда он оказался рядом.
— Тебе нужно сосредоточиться на мне, — почти пропела она, обволакивая его синими лучами энергии, которые, словно вода, начали растекаться по нему, — давай, мой нейге, сделай это! Войди в меня!
Сладострастный стон сорвался с её губ. Соланис вскинула голову, тяжело задышав, но тут же опомнилась, прильнув к груди Ассура и начиная двигаться. «Я таю! — его руки переместились на её зад и бёдра, приятно щекоча и лаская. — Я таю в этом пламени…» С каждым толчком она чувствовала, как разум затуманивается, а тело горит, моля о том, чтобы они не останавливались.
Всплеск позитивной энергии озарил пространство. Эйфория любви и удовольствия с головой накрыли обоих, и Ассур
