Экипаж - Олег Николаевич Борисов

— Арфисты — белая кость. Они до таких плебейских фокусов не опускаются, — презрительно оттопырил губу акустик. — И карту района не составляют, им это не интересно. Поэтому понять, от какой из пещер изменился отклик — не смогут… Так мне искать место? Недавно мимо одного острова проплывали, там как раз что-то такое булькало.

По дороге к будущей стоянке с палубы разбросали бочки с осьминожным моторчиком. Каждую бочку сверху венчала гнутая труба, издали похожая на перископ. Теперь практически половина гряды была подобным образом “заминирована”. Течения и шевеление осьминогов-пилотов довершат начатое.

Попутно заглянули в несколько мест, где напихали гостинцев на пляжах и в бухтах. Конечно, на всю цепочку вулканических островов нас не хватит, их здесь больше тысячи. Но в самых удобных для отсидки местах эльфам подгадили. Пусть проверяют, будем только рады.

Еще через час подлодка лежала на песчаном грунте в подводной пещере. Мы даже выпустили водолазов, чтобы те облазали округу. Отличное место подобрали — закрытый свод на глубине, надежные скальные стены. Если не знать, что здесь кто-то спрятался — то никогда и не догадаешься. Автономности у нас на две недели хватит легко. Остается лишь ждать.

— Перископ по левому борту! — капитан миноноски аж подскочил от радости. Наконец-то! Вот он, вражина! Сейчас ему зададут.

Орки не стали прятаться и поперли в атаку. Но скорость маловата. Поэтому удалось обогнуть по дуге и пройти над чужим корпусом. Серия бомб сброшена, миноносец спешно уходит дальше, вздрагивая от близких разрывов.

— Перископ больше не наблюдаю, — рапортует наблюдатель, опуская бинокль.

— Шума винтов нет, — вторит ему ушастый арфист.

— Масляного пятна нет. Лодка ускользнула, — вздыхает дежурный офицер.

— Вот зараза, — вздыхает капитан. Не успевает он сообразить, куда делись зеленые вражины, как сбоку орут:

— Перископ справа, на пятнадцать! Дальность двести!

— Право руля! — оживляется командир и в море снова летят бомбы. К вечеру все запасы растрачены и в судовой журнал вписаны потопленными как минимум четыре вражеские субмарины. Но веселье только набирает обороты.

Мы слушали канонаду примерно трое суток. Всю округу пробомбили с максимальной ненавистью. До базы эльфам — меньше суток хода, доплюнуть можно. Вот и мотались туда-сюда, истребляли набежавшую орду. Размолотили в мелкую щепку все, что хоть как-то могло напоминать чужие подлодки. Потом еще для надежности завалили взрывчаткой все глубокие места рядом с грядой. И под конец носились туда-обратно, прозванивая арфами любой закоулок.

Под конец на эту суету даже внимание обращать перестали. Ели, пили, спали, по мелочи что-то латали. Лодка лежала на песчаном грунте, все механизмы заглушены. Тишина и сонная лень в отсеках. Ждали, когда же у вояк запал пропадет. Ведь они только что десять раз уничтожили весь подводный флот соседей. С гарантией.

— Видим следы на берегу! — орет старшина, начальник поисковой партии. В бухту прискакал эсминец, пытаются понять — что за груда мусора валяется на пляже.

— Мы тоже видим, — отвечают ему с борта. — Давайте, гребите веслами, чего ворон считаете? Надо понять — это кто-то из наших барахло свалил или орки оставили.

Шлюпка приткнулась к берегу, пятеро эльфов полезли изучать чужое сваленное имущество. Они даже успели поворочать присыпанную песком доску, когда пляж вздыбился цепочкой взрывов. Заложенные мины снесли исследователей вместе со шлюпкой и окрасили красным песок. Минус пять. И ни одного орка рядом.

— Сволочи! Кто же так воюет! Это нарушение конвенции! — верещит капитан, спешно разворачивая эсминец на выход из бухты.

Бабам! — отвечает ему мина, которая дотянулась-таки до днища.

— Ой-вей! — орут матросы, вылетая от взрыва за борт.

Через час пожар потушен, на пробоину заведен пластырь и теперь можно медленно и аккуратно ковылять на базу.

Вести о неприятностях моментально разносятся по всем поисковым командам и теперь никто не лезет ближе к берегу. Расстреливают острова издали, перемалывая пляжи и вулканическую пемзу снарядами. Где-то это вызывает детонацию заложенных мин и тогда канониры вздрагивают. Вдруг орки дадут сдачи? После чего стрельба продолжается с еще большим ожесточением.

— Ну, что там? — шепчет в приоткрытую дверь каюту акустика капитан. — Ищут еще?

— Ага. Но уже без особого рвения. Похоже, надоело им.

— Так третья неделя идет. Сколько можно?

— Эсминцы пока рядом. Но уже где-то половина.

Кэп роется в памяти и довольно лыбится:

— Значит, скоро конвой погонят. Кто сейчас прыгает по волнам, вернется домой на дозаправку и ремонт. А кто уже на базу приполз, будут охранение формировать. Вот по ним и вломим.

Акустику пофиг. Он никогда столь сложными вопросами не заморачивается. Его дело простое — найти, кто воду баламутит и доложить. А дальше пусть кэп их топит. У него отлично получается.

Еще через неделю мы выкарабкиваемся из убежища и всплываем продышаться. Вокруг — пусто, лишь ветер рвет пену с волн. Завтра явно будет шторм. Учитывая погоду и общий настрой эльфов, как раз после него и пойдет нужный нам караван. Вспоминая, как мы помотали нервы, никакой дурак напрямую не помчит. Нет — все будет максимально серьезно: противолодочный зигзаг, любую деревяшку сначала обнюхают эсминцы и миноноски, каждую тень станут фаршировать снарядами и забрасывать глубинными бомбами.

Но мы — успеем оценить боевой ордер, посчитаем купцов по головам и побежим вперед. Чтобы примерно на середине пути устроить засаду. Там и курицу выпустим с сообщением. Мы уже морально готовы к последнему этапу. Главное — все рассчитать правильно. Дембельский аккорд — штука серьезная. Его надо исполнить со всем старанием.