куклами в соседней комнате под рухнувшей стеной и засыпанные досками потолка. Енисея рядом не было, его автомат замолчал ещё минуту назад во дворе. Как говорится, началось “всё, как мы любим”.
На противоположном конце села стрелкотня тоже усилилась многократно. АГС и СПГ работали постоянно, снося всё подчистую. Осколки и кирпичное крошево влетали в окно, горло начало саднить от пыли и пороховой гари, глаза слезились. Сквозь дымную и пыльную завесу я углядел через дыру в стене две тени, которые перебежали улицу и полезли через гору поломанных досок, бывших раньше сараем. На плече одной фигуры висела труба РПГ. Наши? Или нет? Или пристрелить на всякий случай?
Привычно вложив автомат и взяв прицел я заорал из окна:
- Эй, вы кто?
Фигуры замерли и бросились в разные стороны. Я успел убить одного, он безвольно рухнул лицом вниз на доски и мелко затрясся. Второй нырнул за кучу мусора и дал в мою сторону очередь. Пули высекли искры и кирпичные осколки рядом с моим лицом, глаза засыпало крошкой, я отпрыгнул влево вниз, отчаянно вытирая лицо грязной перчаткой.
- Аллаху Акбар!! - заорали совсем рядом в коридоре, почти одновременно с автоматной очередью. Я развернулся, полоснул из автомата в ответ, в отчаянии понимая, что не успеваю. Дальнейшее слилось в один бесконечно длинный миг: что-то ударило в грудь, посыпались искры из стальной брони и обожгло левый бицепс и ухо. Следом прилетело в шлем, и у меня чуть голова не оторвалась. Каска слетела от мощного удара, порвав ремешки. Я упал навзничь, стараясь удержаться в сознании и отчаянно давя на спусковой крючок. Длинная кривая очередь угодила куда-то в потолок и стену, при этом я чудом не прострелил ногу самому себе. В то же самое время очередь радикала угодила в стену и пол совсем рядом со мной, одна из пуль попала в автомат, разворотив ствольную коробку и вырвав оружие из рук. Онемела отсушенная ударом кисть правой руки, но боль немного привела в чувство. Одновременно с этим сквозь словно забитые ватой уши донёсся ненавистный визг циркулярки. Фигуру оппонента вдруг накрыла сверху крупная тень, и сквозь льющиеся из глаз слёзы я сумел разглядеть, как бьётся под тушей упыря тело врага. Его автомат заглох.
Я кое-как перевалился через бок и пополз на карачках в соседнюю комнату, роняя перед собой капли крови. Сзади раздался взрыв, видимо, боец подорвал гранатой и себя, и упыря. А может, что-то в очередной раз прилетело. Мне под зад ударил кусок не то двери, не то дивана, и я от полученного импульса уткнулся носом в ботинок лежащего под завалом тела бойца моей группы.
Подавляя подкатившую к горлу тошноту и пытаясь сфокусировать взгляд на теле, я зашарил руками под досками в надежде найти оружие. На мою удачу, автомат лежал в луже крови и не был придавлен обломками. Вырвав ещё и полный магазин из подсумка покойника, я отполз к стене и привалился к ней спиной. Потом меня мучительно вырвало - сказывалась контузия после удара пули в каску. Рукав левой руки, которую посекло осколками разлетевшейся в броне пули, начал промокать от крови, хотя сама рука в принципе слушалась и двигалась относительно неплохо. Видимо, осколки засели под кожей. Повезло. Обильно кровила и пораненная голова, где сбитой каской рассекло кожу, кровь лилась по уху и щеке за шиворот, и густо заливала усыпанный мусором пол. Потом я содрал с кровати простыню и протёр последовательно голову, шею, руку и наконец оружие от тягучих кровавых соплей. Точнее, размазал всё ещё больше. Сменил магазин. Прислушался. И похолодел.
По деревне сквозь уже редкие выстрелы автоматов и пулемётов, сквозь частые разрывы гранат АГСов, прокатился вой. Не один, не два, и даже не десяток. Все звуки заглушил вой сотен и сотен упыриных глоток. Улицу, и так скрытую клубами пыли, начало затягивать дымом начавшегося пожара. Но даже сквозь дым я увидел несущиеся со стороны центра посёлка во всех немыслимых плоскостях фигуры упырей, бывших в прошлой жизни стариками, старухами, женщинами, мужчинами, детьми. Они словно волна муравьёв, бежали по крышам, покрыли своими фигурами стены, выныривали из одних окон и заскакивали в другие. Боже! Да откуда же их столько?!
Тут какая-то фигура с рюкзаком тяжело ввалилась в двери моего полуразрушенного дома, развернулась и дала длинную очередь куда-то назад. Выругалась на незнакомом языке и в отчаянии задёргала заклинивший затвор. Бандит, сто пудово! Я взял его на прицел и рявкнул:
- Хенде хох, свинья! - меня внезапно переполнила ненависть.
Тот замер, медленно повернул ко мне бледное пыльное лицо с окладистой густой бородой.
- Эээй, не стреляй, солдат, - тяжело дыша выдавил кривую улыбку бандит, не бросая, впрочем, автомат. - Уходить надо, демоны, много демоны. Поможем друг другу, давай, да...
Меня снова затошнило.
- ...бьрат, не стреляй, как мужчина с мужчиной договоримся, бьрат...
Он договориться не успел. Вой упырей был уже близко, тошнота накатывала, и разговаривать с гнидой вдруг пропало настроение. В небольшой дырке его рюкзака я увидел торчащие в обрамлении ниток острия пуль. У чувака за плечами были явно патроны, которых не было у меня. Причём не мало, судя по виду рюкзака. И, самое главное, над окровавленным плечом поднимался уже знакомый мне лёгкий дымок. Оставлю его недобитым - будет ещё один упырь. Поэтому я ему просто выстрелил короткой очередью ниже брони. Проще говоря, прострелил задницу и, надеюсь, оторвал яйца. Когда он упал с утробным криком боли, я ударом ноги отпихнул его автомат, рывком перевернул и сдёрнул с корчившегося от боли ублюдка тяжелый рюкзак. Судя по весу, боекомплект там был внушительный. Меня нехило так шатало, но рюкзак я всё же тут же накинул себе на плечи.
Перехватив шею умирающего противника ножом, я вылез в окно и пригибаясь от летящих со всех сторон осколков побежал в соседний дом, который стоял чуть ближе к окраине деревни. Я хотел таким образом добраться до своих, но явно не успевал. Твари визжали уже почти за спиной и над головой.
В доме, где ожидал увидеть бойцов, оказалось пусто, точнее, не было живых. В панике ворвался в маленькую кухню, захлопнул за собой чудом уцелевшую дверь и заметался по помещению, ища укрытие. Сперва хотел по старому сценарию завалить окно шкафчиком, но единственный шкафчик на кухне представлял собой старое фанерное убожество с большим количеством стеклянных полок, уже осыпавшихся на пол грудой осколков и посуды. Стол оказался маленьким, а холодильник максимум
