— С корабля на бал?
— Как здорово! — захлопала в ладоши Нэнси и не удержалась от дурацкого вопроса: — Прием в нашу честь?
— Нет, в честь Помпилио дер Даген Тура, — угрюмо ответил Фредерик. — Он прибыл на Кардонию вчера.
Лица двух старых профессиональных дипломатов, приписанных к миссии от министерства иностранных дел Кааты, вытянулись. Фредерик дер Саандер, Чрезвычайный, так сказать, Посланник, тоже не выразил радости, а вот его молодые подчиненные: дер Маардак, второй секретарь дер Скеето и военный атташе дер Хиинтер, а в особенности — их жены, принялись бурно обсуждать появление на Кардонии известного лингийца.
— Что он тут делает?
— Путешествует, он ведь путешественник.
— Давно хотела с ним познакомиться, — не стала скрывать Марта дер Скеето.
— Познакомиться? — Ее супруг удивленно приподнял брови.
— Он такой… необычный.
— Ходят слухи, что Помпилио заносчив и необычайно чванлив.
— Все лингийцы чванливы.
— Но дер Даген Тур в этом спорте чемпион, — рассмеялся Майк. — Его брат — дар, и поэтому нос Помпилио всегда задран к звездам.
— Рискнешь повторить шутку в его присутствии? — негромко поинтересовалась Лилиан.
Негромкое, но резкое замечание Лилиан могло привести к серьезному скандалу. Молодая женщина открыто обвинила адигена в трусости, и выйти из положения Майк мог двумя способами: вызвать Фредерика на дуэль или сделать вид, что не услышал унизительной реплики. И решение дер Маардаку следовало принять быстро, поскольку окружающие с интересом ожидали развязки и каждая секунда промедления играла против молодого секретаря.
— Змея, — едва слышно прошелестел Майк. Он знал, что Лилиан его недолюбливает, но не ожидал удара сейчас. — Змея…
И легкая улыбка в ответ.
Фредерик побледнел — дуэль со старым другом не входила в его планы, Лилиан мягко взяла мужа под руку и, глядя дер Маардаку в глаза, вопросительно изогнула тонкую бровь.
«Что скажешь?»
— Я слышала, ужасная катастрофа сильно изменила дер Даген Тура, — громко произнесла Нэнси. — Ему крепко досталось.
Она считалась глупенькой, недалекой, но сейчас именно Нэнси спасла положение и, возможно, своего непутевого мужа.
— И никто не знает, где Помпилио провел полтора года, — немедленно поддержал тему Фредерик.
— Уверен, память к нему вернется, — выдохнул Майк, с ненавистью глядя на молодую жену друга.
— А еще я слышала, что теперь у дер Даген Тура ужасный шрам через все лицо, — продолжила щебетать Нэнси. — Его вид столь омерзителен, что Помпилио несколько месяцев прятался в замке, не рискуя показываться в свете.
— Ноги, — тихо сказала Лилиан. — Помпилио повредил ноги, особенно — правую.
Но услышал молодую женщину только муж. Услышал и бросил на Лилиан задумчивый взгляд.
* * *
— Кто виновен в гибели канонерок?! Террористы или ушерские диверсанты?!
— Брюбнеры! Жаренные в сахаре брюбнеры! Чищенные! Два гроша кулек!
— Кто хочет сорвать переговоры?! Полиция в тупике!
— Этель Кажани! Последние билеты на завтрашнее выступление! Только у нас! Этель Кажани!
— Сладкая вата! Два гроша! Сладкая вата!
— Выставка! Выставка! Билеты в ложу! Лучшее предложение!
— Прохладительное! Грош стакан, три гроша бутылка! Шипучее прохладительное!
Площадь Конфедерации — центральная, как можно догадаться, — гордо носила звание самого шумного в Унигарте места. Ну, не в абсолютной категории, конечно, поскольку с грохотом порта, круглосуточным гудением грузового вокзала и даже стуком ремонтных мастерских площадь сравниться не могла, но среди повседневных мест равных ей не находилось: верещали юные газетчики, надрывались торговцы, наигрывали модные мелодии уличные музыканты, сигналили автомобильные клаксоны — в ответ ржали лошади многочисленных извозчиков, важно переговаривались прогуливающиеся по набережной и расположившиеся за столиками уличных кафе богатеи, орали чайки, приветственно гудели проходящие суда… Всего и не перечислишь. А бедлам в итоге стоял такой, что глушил даже привычных к военным действиям цепарей.
— Пять тысяч геллеров за информацию о взрыве канонерок! Сенсация! Полицейское управление Унигарта объявляет награду за помощь в поимке преступников! Только в нашей газете!
— Модные кожаные корсеты в стиле «Валеман»! Специальный кармашек для пистолета! Первым покупательницам скидка!
— Консул Махим заявляет, что Валеман принадлежит Приоте!
— Лучший кофе Унигарта! Посетите наш ресторан!
— Этель Кажани!
— Состоятся ли переговоры?!
Получить традиционную увольнительную в первый же день на Кардонии у офицеров «Амуша» не получилось: цеппель прибыл в Унигарт слишком поздно, ехать в город не имело смысла, и команда завалилась спать, с наслаждением предвкушая замечательное завтра — весь день целиком и каждый его час в отдельности. День в новом, еще неизведанном порту. Самые нетерпеливые предлагали мчаться в Унигарт как можно раньше, дабы с пользой потратить каждую секунду увольнительной, но цепари опытные, во многих мирах побывавшие, прекрасно понимали, что торопиться не следует: настоящая жизнь любого сферопорта разгорается ближе к вечеру, а потому ведомые Хасиной офицеры оказались в центре Унигарта лишь к трем пополудни и теперь озирались на огромной, выходящей к океану площади, пытаясь сообразить, что делать дальше.
— Купите газету, добрый синьор! Последние новости…
— Да чихать я хотел на ваши новости, — поморщился Хасина.
— А на что вам не чихать, добрый синьор? — тут же осведомился мальчишка.
— На то, где можно пообедать, — машинально ответил медикус.
— Могу посоветовать…
— Гвини патэго, — вздохнул Альваро, — я что, похож на человека, которому нужен совет?
— Вообще-то, да, — хихикнул газетчик.
— Но не от тебя.
— Откуда вы знаете, добрый синьор?
— Проваливай. — Мальчишка понятливо растворился в толпе, а медикус повернулся к друзьям. — Ну и где здесь обедают, месе карабудино?
— И что здесь можно есть? — добавил Бедокур. — На некоторых планетах пищу готовят так, что лучше оставаться голодным. Никакого понимания о ритуалах умерщвления животных и правилах приготовления еды.
— И сколько э-э… за это надо платить? — не остался в стороне Мерса.
Количество заведений на площади и прилегающей набережной зашкаливало за все разумные пределы. Столики на улице, столики в залах, официанты, зазывалы, запахи… Пахло свежим хлебом, специями и кофе. И еще — жареными орехами, или брюбнерами. И морем, разумеется, пахло — солоноватый привкус Банира служил Унигарту главной приправой.
