Логика Ганы оказалась неотразимой. Во всяком случае, ни Соня, ни Север не нашлись, что ей возразить.
— Скажи, Гана,— спросила шадизарка, старательно нарезая мясо,— а что за жизнь такая странная в вашей Яме? Что там, вообще, творится?
Север, отрезая от куска небольшие дольки, ел сам и кормил Задиру, сидевшую у него на правом плече, и вороненка, устроившегося на левом. Вестница, как ни странно, еду из рук не брала и, хотя от угощения не отказывалась, есть предпочитала в сторонке, отдельно ото всех.
— Две дороги сходятся в Яме,— пустилась в объяснения девушка,— и делят ее на четыре части. Или четыре шайки, которые враждуют между собой. Каждый день какая-нибудь из шаек дерется с другой. Иногда две шайки объединяются и идут против двух других, и тогда начинается большая драка, но такое происходит нечасто.
— А зачем все это?
— Как зачем? — удивилась девушка, принимаясь за следующий кусок.— Тренировка.— Она пожала плечами.— Издавна они нанимаются к купцам охранять караваны, идущие через Пограничное Королевство. К тому же драки позволяют установить очередность найма.— Она помолчала.— Правда, в последнее время все переменилось. Какой-то человек начал нанимать шайки для ловли людей.
Едва только девушка произнесла последние слова, как Соня насторожилась, словно взявшая след гончая.
— Что за человек?
— Какой-то бледный заморыш с жидкой бороденкой.— И имя у него какое-то нездешнее… Хан… Хан…— пыталась она вспомнить.
— Ханторэк,— внезапно севшим голосом подсказала Соня.
— Точно! — обрадовано подтвердила Гана, уминая очередной кусок. Соня наблюдала за ней в немом восхищении.— Я еще, помнится, тогда подумала, что для такого, как он, имя больно мудреное.— Тут только девушка заметила, что ее новые друзья, посерьезнев, переглянулись.— Да вы никак с ним знакомы? — спросила она, переводя взгляд с одного из них на другого.
— Сталкивались,— нехотя ответила Соня,— Ну и что этот Ханторэк? — напомнила она.
— Ну так вот я и говорю: нанимал он шайки отлавливать каких-то людей, бежавших неизвестно откуда. Платил хорошо, а работа казалась легкой, но из последнего похода шайка Руха не вернулась. Так что теперь шайка Хвама самая сильная в Яме.
— И когда это произошло? — поинтересовалась Соня.
— Да уж пару лун как ушли, и с концами.
Соня опять посмотрела на Севера, и тот кивнул: все сходится.
Ей стало вдруг ясно, почему Ханторэк перестал требовать ее смерти. Вот только на что он рассчитывает? Ясно ведь как день, что бойцы из деревенских никудышные и уж если они и умеют что-то делать хорошо, так это напиваться до бесчувствия.
— Бойцы-то из них никудышные,— вслух повторила Соня, и Север понял, что она имеет в виду, но и Гана неожиданно обрадовалась и согласно закивала.
— Верно говоришь,— подтвердила она.— Раньше-то я думала, что они парни хоть куда, но теперь-то понимаю, что драться они горазды только друг с дружкой, а как увидели Вожака,— тараторила она, восхищенно глядя на Севера,— так и обгадились. Он ведь половину Хвамовой шайки положил голыми руками!
— Как бы они там не поумирали,— мимоходом бросила Соня.
— Да ты что?! — со смехом отмахнулась от столь нелепого предположения Гана.— Для того чтобы вышибить из них дух, понадобится нечто большее, чем простой кулак. Пару лет назад,— затараторила она,— Хвама лошадь лягнула. Прямо в лоб угодила копытом. Так что ты думаешь? Хваму хоть бы что — выпил винца и думать забыл, а конягу перековывать пришлось. Подкову сорвал, бедняга! Так-то вот! — победно завершила она свой рассказ.
Соня, однако, скептически покачала головой. Судя по словам девушки, шайка Руха не вернулась с охоты, а охота, по всей вероятности, велась на них с Севером. Но от стрел пали только пятеро. Где остальные, остается непонятным.
— А больше этот Ханторэк в Яме не появлялся? — спросила Соня.
— Не-а.— Гана отрицательно помотала головой, вгрызаясь в следующий ломоть жаркого.— Раз приезжал от него гонец. В начале лета. Тогда дело сорвалось, но все вернулись. А через пару лун наведался сам, и ушедшая шайка сгинула, но об этом я уже говорила. Ф-фу, не могу больше,— заявила она, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— У нас говорят, что и маленький человек за столом способен на большие дела,— ухмыльнулся Север.
Гана застенчиво улыбнулась. Соня, однако, лишь рассеянно кивнула и задумалась.
— Что будем делать? — спросила она Севера.
— Да ничего.— Он равнодушно пожал плечами.— Пусть себе охотится.
— А ты уверен, что…— начала было она, но Север жестом остановил ее.
— Сейчас у нас нет времени заниматься этим. А там посмотрим.
Наступила тишина, и некоторое время каждый думал о своем. Сумерки сгущались. Стало слышно, как шелестит листва на ветру, как с тихим журчанием несет свои воды речушка. Чистый и ароматный, словно в преддверии весны, воздух сам вливался в легкие. Соне захотелось закрыть глаза и забыть обо всем: и о путешествии, и о задании, не говоря уж о связанных с его выполнением трудностях, и даже о Гане, которую она непонятно почему решила опекать. И не только опекать, но и настояла, чтобы та отправилась с ними. Зачем? Если бы она сама это знала…
Издалека, с востока, донесся леденящий душу волчий вой. Почти сразу на него ответили с противоположной стороны. Гана испуганно вздрогнула. Волки устроили какую-то странную перебранку. Казалось, звуки отличаются один от другого, как слова человеческой речи. Паузы между ними становились все короче, а сами завывания звучали все более громко: они приближались. Тут Гана испугалась уже не на шутку и начала тревожно посматривать на своих спутников, которые не обращали на звериную перепалку ни малейшего внимания.
— Они уже совсем рядом,— побелевшими губами прошептала девушка. Похоже, она здорово перетрусила.
— Вулоф! Вилва! Прекратите! — крикнул Север.— Что вы хотите сказать?!
— Не обращай внимания,— объяснила Соня.— Это волчьи шутки. Они тебя пугают.
— Волчьи шутки? — недоверчиво переспросила девушка, но в этот миг из-за елей выскочили два огромных волка и остановились перед Севером.
— Все… тихо…— в два приема выдохнул Вулоф, мельком взглянув на девушку, и, как показалось Соне, уже привыкшей к гримасам разумного зверя, довольно ухмыльнулся.
— Чтоб я сдохла… Оборотень…— изумленно прошептала та.— Вот это да!
Так и закончился день, в который их маленький отряд увеличился до трех человек. На ночь они устроились под ветвями дуба, расстелив одеяла на траве. Соня с наслаждением расслабилась, обняв Севера и уютно пристроив голову у него на груди. Прошедший день неожиданно показался ей долгим и утомительным. Она радовалась тому, что в предстоявшем им долгом путешествии у нее появилась подруга. Как ни странно, но, обычно осторожная, Соня с первого взгляда прониклась к ней симпатией. Может, тут действительно сказалось некоторое сходство Ганы с Альрикой, а может быть, ее расположило к себе грубоватое простодушие девушки, за которым, казалось, не могло скрываться и тени коварства. Так или иначе, но заснула она вполне умиротворенная.
