Могильный курган для Нордики.
Но не для Арианы.
Несколькими днями позже Брэк седлал коня на залитом солнечным светом дворе королевского дворца, принадлежащего Правителю Странну.
Рядом стоял принц Пемма, ставший теперь Правителем Пеммой. Подчеркивая весомость его нового положения, на голове юного правителя красовалась диадема из слоновой кости. Молодой человек был мрачнее тучи. Сбоку от Пеммы стояла Элинор. Она почти оправилась от выпавших на ее долю испытаний, но Пемма настоял, чтобы она, так же как и Амброз Столпник, оставалась гостьей его дома до полного выздоровления. Амброз все это время пребывал в состоянии, близком к коме, лишь иногда принимаясь невнятно возносить хвалы Безымянному богу.
Пемма шагнул вперед. Под его камзолом на левой стороне груди было заметно утолщение от наложенной лекарями повязки в том месте, куда его ранила неприятельская стрела. Повелителю Странну не так повезло, и тело его покоилось теперь в королевской дворцовой усыпальнице. Сын его выжил, чтобы унаследовать престол.
Брэк провел пальцами по чудесной серебряной упряжи, подаренной Пеммой.
— Я могу остаться, Правитель, — сказал варвар молодому человеку, — до той поры, пока доктора не будут уверены, что с Амброзом все будет в порядке. Я перед ним в большом долгу.
— И перед его богом?
Насчет этого Брэк не был убежден.
— Не беспокойся, мы позаботимся о нем, — ответил Пемма. — Хотя доктора так и не поняли истинной природы его болезни, они все же надеются, что он выживет и выздоровеет. Независимо от того, как повлияет на него ранение, отшельник всегда будет желанным гостем в моем доме. Он может оставаться здесь столько, сколько пожелает.
От колонны марширующих по двору воинов в доспехах отделился Искандер и приблизился к ним.
— Я был бы рад, если б ты остался, варвар. Я бы нашел применение и твоей храбрости, и твердой руке. Плата будет солидной, а жизнь достаточно вольготной — теперь, когда колдуньи больше нет.
Брэк покачал головой:
— Я должен закончить свое путешествие на юг, в Курдистан.
Глаза его глядели куда-то за линию горизонта, словно отыскивая там далекую страну.
Элинор порывисто сорвалась с места и подбежала к коню, схватила варвара за руку. Хотя она и прятала старательно глаза, румянец на щеках выдавал ее чувства с головой.
— Я многократно благодарила тебя, Брэк. Я могу повторять это снова и снова! Но и десяти тысяч раз не будет довольно. — Она подняла голову, чтобы взглянуть на него. — Быть может, твоя судьба ждет тебя здесь?
Она была необыкновенно хороша в этот солнечный день, но сердце Брэка было отдано другой — Рее, королеве Фриксоса, оставшейся где-то там, в туманной дали.
Вздохнув, северянин коснулся ее ладони.
— Я не привык жить при дворах королей, детка. Наверно, мне суждено скитаться по земле до самой смерти. Такой уж я…
Тут он заметил, как изменился в лице внимательно наблюдающий за ними принц. Он ревновал!
Брэк улыбнулся, впервые за много дней. Что ж, ревность Пеммы можно было понять, девушка выглядела просто обворожительно.
Варвар осторожно высвободил руку из руки Элинор.
— Злые чары колдуньи больше не отравляют жизнь этой страны, и у нее есть прекрасный молодой правитель. Может быть, когда я уеду, ты увидишь его другими глазами. Может быть, в один прекрасный день ты найдешь, что жизнь во дворце предпочтительней томительного одиночества в горах. По крайней мере, — тут глаза варвара озорно блеснули, — тебе стоит об этом подумать.
Удивленная его словами, Элинор взглянула на Пемму и быстро отвела глаза, еще более смутившись. Пемма улыбнулся ей, затем снова стал серьезен:
— Ты так и не ответил на мой главный вопрос, Брэк…
— …Хотя ты и донимал меня каждый час с тех пор, как мы вернулись из этого обиталища демонов, — проворчал гигант, устраиваясь на спине коня. Звякнула сбруя. Конь забил копытом, стремясь отправиться в путь.
— У ворот, — сказал Пемма, — помнишь? Ты назвал Нордику другим именем.
— Я был не в себе, — поспешно ответил Брэк, — сам понимаешь: напряженность ситуации и все такое…
— Ты рассказывал о Боге Тьмы, которому она служила, — упорствовал Пемма, — и был очень убедителен.
— Говорю тебе, я не понимал, что творю!
— Знание — лучшая защита, Брэк. И я хочу знать об этом все, чтобы быть готовым, если вдруг зло опять начнет прокладывать дорожку сюда.
— Не тебя станет она преследовать, — мрачно бросил северянин, опять посмотрев вдаль.
— Как властелин этой страны, я требую, чтобы ты объяснил, как…
Брэк тронул коня с места:
— На юг…
Пемма что-то еще говорил ему вслед, но Брэк уже проезжал через ворота под башней, где в молчании висел Колокол Судьбы.
Он пустил коня рысью по дороге среди выжженных виноградников, где снова работали крестьяне. Они вскапывали землю и сажали новые лозы взамен сожженных.
Варвар услышал песню, которую они пели. Слов было не разобрать, но бодрая мелодия сама по себе заставила его взбодриться.
За следующим поворотом дорога свернула на юг. Брэк остановился и бросил долгий, последний взгляд назад. Потом пожал плечами и, пришпорив коня, решительно поскакал вперед…
Руна 2
ДЬЯВОЛЫ В СТЕНАХ
(рассказ, перевод А. Тишинина)
Наследники, вот и сокровища,
Чьи стражи лишь крысы да галки,
Личинки да черви, чудовища —
Охотничьи леопарды.
Наследники, с вашей-то жадностью…
Прошу вас — остановитесь.
Пусть смерть с леденящею хладностью
Томится одна среди пыли.
Наследники, если желаете
Прожить чуть подольше родителей,
Подумайте о ненасытности
Когтей, что убили правителей…
Гамурские очарования.
— Что мне предложат? — закричал аукционист рынка рабов. — Что мне предложат за этого желтоволосого варвара, только что пойманного на дороге, ведущей из Самеринда?
Раньше чем кто-нибудь в толпе, которая могла бы быть и погуще, отреагировал на эти слова, Брэк зашевелился.
Он разорвал кольцо цепи, которая держала его прикованным к каменной колонне. Одним взмахом захлестнул он цепь вокруг шеи аукциониста. Большой, покрытый шрамами варвар кипел от ярости, и большая часть гнева была вызвана обидой на себя самого.
Холодным утром усталый Брэк проезжал в нескольких милях от этого проклятого городка, расположившегося на пересечении дорог, и тут на него налетели работорговцы — всадники с копьями и сетями. Сейчас же узколицый предводитель банды — человек с неприятным взглядом, которого звали Залдебом, — торчал среди зевак.
