Он не знал, где во дворце могут находиться покои Каскара. Но от унизительных поисков его спасли ждавшие снаружи Джасмун и двое видинских стражников. Рамсей подумал, что они решили охранять своего признанного предводителя. Под их охраной он прошел в богато меблированную комнату, похожую на ту, в которой произнес, запинаясь, первые слова в этой жизни.
Он вежливо отпустил своих верных людей, желая остаться в одиночестве. Где сейчас Очалл и что делает верховный советник? Если бы только у него, Рамсея, был человек, которому он мог бы доверять! Императрица почти пообещала поддержать Каскара… можно ли полагаться на это обещание? Вряд ли. Он должен извлечь урок из предыдущего предательства. И быть императором… Он никогда не собирался им стать.
На столе Рамсей обнаружил поднос. На нем запечатанная хрустальная бутылка с тонким горлышком, такой же кубок и тарелка с печеньем. Рамсей опустился на груду подушек, которые здесь служат стульями, и с аппетитом принялся есть, неожиданно поняв, что не ел уже очень давно. Конечно, он предпочел бы более питательную пищу, но ему хотелось подумать, и потому он не стал звать слуг.
Проглотив печенье, он с большей осторожностью прихлебывал напиток. Затуманивать сознание сейчас совсем ни к чему. За окнами потемнело. В углу на столике горела одна лампа. Свет ее был ограничен, и Рамсей сидел в сгущавшейся тени.
Над глазами заболело. Он устал, так устал… пытаться разобраться в многочисленных впечатлениях дня – немыслимая задача. С чего началось все это невероятное приключение? Почему?
Сны…
Никакой сон не может быть таким невероятным.
Рамсею ужасно захотелось проснуться, понять, что все это длительное приключение рождено его воображением. Сон… Просвещенные велели ему видеть сны.
Предположим, он сейчас уснет и проснется в реальном мире. Несмотря на все доказательства, которые ему представили… может, это такая же ложь, как и другие их слова и дела.
Нет! Он не может позволить обезоружить себя. Рамсей распрямился, быстро осмотрел комнату. Ему оказалось достаточно легкого намека, чтобы насторожиться. Очалл… Возможно, верховный советник пробует на нем какое-то свое средство, чтобы заставить мыслить, как ему нужно. Нужно иметь дело с реальностью, не позволять увлечь себя в мир снов.
Во дворце Лома ему некому доверять. Во всем этом мире у него есть только…
В сознании Рамсея появилось лицо – Дедан! У наемника нет теперь вольного общества. Если он выжил после ужасных ран, у него нет занятия. Дедан…
Мысль о вольном капитане подействовала возбуждающе. Рамсей кивнул, хотя никто не мог видеть этот жест одобрения. Надо послать за Деданом, связаться с ним через Просвещенных… теперь Рамсей остро ощущал потребность в товарище. Дедан к тому же свидетель Рамсея против Очалла. Следовательно, посылать за ним нужно в тайне. А кто лучше Оситеса сохранит тайну?
Он должен…
Снова Рамсей напрягся. Он не слышал, как открылась за ним дверь. Но охотничий инстинкт, обостренный обстоятельствами, подсказал ему, что он больше не один. Он повернулся, чтобы из тени увидеть, кто пришел к нему молча и, вероятно, по важным причинам, тайно.
Она приближалась, закутанная в плащ и вуаль. Но он узнал ее. Именно так она была одета, когда склонилась у гроба мертвого принца, воскресшего человека.
Рамсей встал.
– Что тебе нужно? – Голос его прозвучал резче, чем он рассчитывал. В прошлом она выглядела по-разному: вначале забота о нем, причины которой он так и не понял, потом ложная забота, когда она убеждала его надеть маску кровника.
Текла остановилась у лампы и подняла свою длинную вуаль.
– Почему ты так сказал – что мы послали тебя на смерть? – просто спросила она.
Он удивился, зачем она пытается сохранить маску невинности или неведения.
– Потому что это правда.
Текла подошла ближе, она пристально смотрела на него.
– Я вижу, что ты в это веришь, – сказала она. – Но почему? Императрица, Оситес, они так не делают…
– Делали, – напомнил он ей. – Вспомни о Каскаре… и обо мне. Разве мы не должны были умереть под действием машины Мелколфа? Какую цену имеет моя жизнь по сравнению с их проблемами? Тем более сейчас, когда само мое присутствие в Ломе срывает их планы?
Теплая коричневая кожа Теклы вспыхнула.
– Они… тогда они тебя не знали. Ты был абстракцией… чем-то далеким… нереальным…
– А когда из-за какого-то недосмотра стал реален, то представляю тем большую угрозу, – возразил Рамсей. – Разве не так? Я кое-что узнал, миледи герцогиня: ваша сила в долге, и ему вы готовы все принести в жертву. Разве это не правда?
– Это правда, – без выражения ответила она.
– Поэтому, как требует долг, ты придумала правдоподобную историю, и остальные одобрили ее. Неведомый кровник, приконченный в гавани известным наемным убийцей. Такое происшествие не вызовет официального расследования – и я буду устранен.
– Нет! – Протест ее был быстрым и горячим. – Не было так! Я… я унижаюсь, когда прихожу сюда и прошу меня выслушать… – Она вздернула подбородок. И завернулась не в вуаль, а в прирожденную властность. – Только потому… – Она помолчала и продолжила, выпрямившись, со сверкающими глазами: – Только потому, что не хочу пятна на чести Олироуна. Я ведь из Олироуна, если ты можешь это понять. Поэтому я здесь. Нападение на пристани не мы планировали…
– Кто же тогда? – быстро спросил Рамсей, когда она снова смолкла.
Ей, казалось, не хотелось отвечать. Он видел, как она сжала руки, смяла край вуали.
– Не знаю точно и не хочу никого обвинять напрасно… – медленно сказала Текла. – Но клянусь чем хочешь, императрица, Оситес и я – мы не посылали тебя на смерть. Не знаю, через что ты прошел потом. И вот еще ты можешь сам проверить: стражник, который должен был отвести тебя на корабль, во дворец не вернулся. Глаза и уши ее великолепия были очень заняты его поисками, но даже они не смогли найти его.
– Ты и в этом винишь Очалла? – Сейчас Рамсей был почти убежден, что Текла не участвовала в направленной против него интриге. Может, он просто хотел в это верить.
Кто ему эта девушка? Он не мог бы честно ответить. Она, с бременем правления целым государством, не похожа на знакомых ему женщин. И все же, несмотря на это ее бремя, несмотря на их различия, Рамсей понял, что с того самого часа, как она спрятала его в своей спальне и помогла бежать, его тянет к ней.
– Очалл? – Текла произнесла имя верховного советника удивленно. – Нет, он не захотел бы смерти Каскара.
– Он знает, что Каскар мертв, – сообщил ей Рамсей. – Хоть и принял меня в качестве Каскара. – Теперь он так же в этом убежден, как если бы подтвердил сам верховный советник.
