Если там, на верху башни, выставить наблюдателя, всё море вокруг острова будет видно, никто не подкрадется незаметно.
А в здешних местах промышляли все, кто только хотел, – и берберы, и испанцы, и генуэзцы.
Причем надеяться на грозную силу Порты не стоило, и Каравулык это прекрасно понимал.
Османов тут не жалуют, никто им помогать не станет, а если нападут, то горе побежденным.
И вот Маджар с Силахтаром пыхтели, устраивая пранги на плоской вершине скалы – отсюда открывалась вся бухта.
– Перетащим еще хотя бы штуки четыре, – говорил Каравулык, играючи поднимая объемистый бочонок с порохом. – Отбиться, может, и не отобьемся, но беду врагу наделаем! Елена, ты умеешь стрелять из мушкета?
– Разумеется, – спокойно ответила Мелиссина, скидывая тюк с плеч.
– И я, – тихо добавила Пилар.
– А остальные будут заряжать ружья!
– Мы не умеем! – хором сказали Бейхан, Гюльфем и Фейруза.
– Научитесь! Куда вы денетесь…
Турки возмущенно сопели, им было невмоготу такое равноправие женщин, но они помалкивали. А то, не дай бог, самим всё делать придется.
Весь день ушел на то, чтобы перенести, перетаскать, переволочь с корабля сотни нужных и не очень нужных вещей.
Женщин устроили на втором этаже, турки разместились внизу.
К вечеру во дворе сложили очаг из отвалившихся глыб, развели огонь.
А тут и охотники пожаловали, очень гордые собой – оленя подстрелили!
Разделали небольшую тушу быстренько, да и насадили на вертел.
Скоро умопомрачительный запах поплыл над скалами, мучая голодных людей.
Женщинам было полегче – они не ждали, пока мясо прожарится, а пекли лепешки.
Елена, не принимая участия в готовке, отошла прочь – оленина пахла одуряюще, даже голова кружилась.
Обходя башню, она столкнулась с Абдулкеримом. Турок сразу ухватил ее за руку, потянул жадную руку к груди – и заработал удар ногой в пах.
Застонав, он согнулся в три погибели. Мелиссина хотела было добавить, попортив женолюбу небритое личико, но передумала.
– Я – не портовая девка, – холодно сказала она, – и не позволю какому-то уроду лапать меня. Если свербит и невтерпеж, поймай козу!
Абдулкерим упал на колени и вдруг вскочил, сжимая в руке нож. Дуло пистолета, выхваченного Еленой, закачалось перед его глазами.
– Только дернись, козлодер, – ласково проговорила женщина.
– Мы еще встретимся, – процедил турок, отступая.
– Если это случится, тебя похоронят.
Развернувшись, Мелиссина зашагала обратно к огню. Происшествие не напугало ее, скорее, взбодрило, усталость сменилась веселой злостью.
Тоже мне, нашелся герой-любовничек!
– Елена, ты куда пропала? – обернулся к ней Каравулык. – Мясо стынет!
– Учила кое-кого вежливому обращению с дамами, – небрежно ответила Елена.
Кызлар-агасы оглядел мужиков, жмущихся к огню, вычислил «недостачу», и усмехнулся.
Мелиссина, изо всех сил сдерживая жадность, приняла дымящийся кусок мяса и впилась в него.
Что сказать? Кто сутки голодал, работая, как проклятый, а после угостился свежениной, тот легко поймет наслаждение, испытанное Еленой!
Первый день робинзонады окончился весьма сносно. Жить можно! А дальше видно будет…
Глава 27,
в которой Олег играет в морской бой не по-детски
Эскадра Авраама Дюкена следовала вдоль западного берега Сардинии, изрезанного укромными бухтами.
Как на картинке: лазурное небо, бирюзовое море и белый песок. Классика!
Олег стоял на шканцах, как то и подобает капитану, обозревая окрестные земли и воды в подзорную трубу. Всё начало происходить на его глазах.
«Ретвизан» как раз проходил мимо тихого глубокого заливчика, когда по его водам заскользила большая красная шебека, влекомая одним лишь треугольным парусом, поднятым на передней мачте.
Остроносая, с сильно вытянутой кормой, она вызывала ассоциации с чем-то хищным и опасным.
Недаром шебека являлась излюбленным кораблем берберских пиратов.
В ее носовой части Сухов различил целую погонную батарею из четырех пушек для стрельбы прямо по курсу.
По восемь орудий на каждый борт, четыре ствола под кормовой надстройкой да еще столько же в самой надстройке – по паре справа и слева.
Двадцать восемь пушек, готовых стрелять в любую сторону!
Мало того, следом за красной шебекой выплывала черная – Олег насчитал на ней «всего» две дюжины пушек.
– Бербе-еры! – разнесся крик.
– Гляди, Олег! – завопил Шурик. – Вон они! И вон!
Да их тут миллиард тыщ! Угу…
Далеко впереди, буквально под носом у французского флагмана, постепенно появляясь из-за скалистого островка, вырисовывался большой фрегат.
– Это Мезаморта! – крикнул Айюр, взбегая по трапу на шканцы. – Это его корабль! «Аль-Музаффар»! А вон – «Аль-Мансурия»!
Было хорошо видно, как матросы-мураши ползли по вантам «Аль-Мансурии», как тяжелые полотнища парусов расправлялись на ветру, надувались, обретая «пузо».
И за кормой «Ретвизана» тоже происходили нехорошие события – шесть шебек вышли из потаенных бухт, устремляясь к французским кораблям.
– Это засада, капитан!
– А то я не вижу… – проворчал Сухов. – Понч! – Всё готово! Угу…
Едва слышный, с «Сен-Эспри» донесся звук горна, и тотчас же флагман украсился цветастыми сигналами – это была знаменитая трехфлажка, изобретенная незабвенным де Рюйтером.
Олег направил трубу на флажки.
– Эй! Нам приказано атаковать шебеки! Красную и черную!
В ту же минуту прогремел гром залпа – первыми открыли огонь пираты «Меццоморте».
«Аль-Мансурия» и «Аль-Музаффар» окутались тучами дыма, обстреливая «Сен-Эспри».
«Дюк» де Турвиля двинулся к западу, чтобы, меняя галсы, подойти флагману на выручку.
Приходилось лавировать, что для фрегата с полусотней орудий на борту было непросто.
Однако делать было нечего – встречный ветер с юга, задувший так не вовремя, помогал берберам и мешал французам.
Громадный «Сен-Эспри» заворочался, ломая строй, и ахнул всем бортом, поражая молодцев Мезаморты, но и самому флагману досталось – Олег даже дымки различил на его палубе.
Надо полагать, пираты стреляли калеными ядрами. – Еще один! – закричал Бастиан. – С с-севера!
В самом деле, третий по счету фрегат турецкого дерья-бея приближался, следуя за шестеркой шебек.
Он не стрелял, медленно продвигаясь под углом к ветру. Зато шебеки, выставившие косые паруса, шли довольно-таки шустро.
Первым от них пострадал пинас «Хамекон» – два пиратских корабля, обходя француза, открыли огонь из носовых и части бортовых орудий.
