– Здравствуйте, невежливая девушка, – раздался за спиной насмешливый голос. Очень знакомый голос.
Неприятно знакомый.
«Нашел все-таки», – Маруся стиснула зубы, повернулась.
Так и есть.
Чен собственной персоной.
Стоит, улыбается своей китайской улыбкой. Без шлема, на плече автомат.
И как вышло, что он говорит по-русски? Несколько дней назад, в Шанхае, он изъяснялся исключительно на английском!
Чен – или клон? Арк сказал, что клоны – это биороботы. Может быть, клоны могут говорить на всех языках? Существуют же киберпереводчики, почему бы не быть и биопереводчикам? Но нет, этот совсем не похож на робота. Шрам на щеке, капли пота на лбу. Бежал, наверное, торопился, боялся опоздать.
Не опоздал.
– Я вежливая, – процедила Маруся. – Вежливая с теми, кто не пытается выкачать из меня кровь.
Чен рассмеялся.
– Ваш прозрачный друг славно потрудился, пытаясь спасти вас. Мои бойцы… Я даже не знаю, уцелел ли кто-нибудь из них.
– А Арк? – с надеждой спросила Маруся.
– Арк… Значит, его зовут Арк, – Чен нахмурился.
«Я опять сглупила. Теперь он знает имя Хранителя», – Маруся решила больше не разговаривать с китайцем.
– Но это все в данный момент не имеет никакого значения, – улыбка вернулась на лицо Чена. – Ты – у меня, и это партия. Бинго. Сейчас мы пойдем к вертолету…
– Я никуда не пойду. Можете стрелять! – вскинула голову Маруся.
– Ай-я-я-яй! Ну зачем же так… – покачал головой Чен. – Я вовсе не собираюсь дырявить пулями такое замечательное тело. Отличный, уникальный экземпляр! Кроме того, турбопули не просто дырявят. Они в некотором смысле делают из человека фарш. Это некрасиво. Вы пойдете и так, без применения оружия.
Китаец вытащил из кармана небольшой красный баллончик с колпачком-распылителем.
– Всего лишь одно нажатие… Газ, парализующий волю. Отличная вещь!
«Как все просто!» – в отчаянии подумала Маруся. Но сдаваться без боя она не собиралась!
Главное – вывести этого улыбчивого урода из себя. А там посмотрим…
– Ради денег ты, наверное, и маму свою продал бы! – с вызовом крикнула девочка.
– Ай-я-я-яй! – повторил Чен. – Я не зря назвал тебя невежливой. Ты мне хамишь. Уверяю, совершенно напрасно. Вывести меня из равновесия у вас все равно не получится – перед операцией я сделал себе инъекцию боевого стимулятора. Помимо прочего он блокирует все сильные эмоции.
– Подонок.
– Это становится скучным.
– Негодяй!
– Скоро рассвет. Я намереваюсь убраться из этих диких краев до восхода солнца, поэтому поторопимся.
– Я буду кричать! Я не сдамся!
Маруся сунулась в карман «разгрузки» за ножом и вспомнила, что отдала жилет Арку.
Чен приблизился, держа баллончик в вытянутой руке. Уклониться от струи парализанта у Маруси не было никаких шансов.
– Ради твоего же блага прошу не шевелиться, – китаец опять рассмеялся…
За долю секунды до того, как палец Чена нажал на головку колпачка, Маруся кинулась ему в ноги. Но наемник, двигаясь с необычайной быстротой, отскочил в сторону и больно схватил ее за волосы.
От неожиданности девочка всхлипнула. Чен медленно наматывал ее волосы на кулак.
– Стоять! – резко приказал он. – Не вынуждай меня на крайние меры! Твой отец…
«Отец! – вспыхнуло в голове Маруси. Тяжелая, тупая ненависть затопила девочку, сделала ее нечувствительной к боли. – Арк мертв. Уф ушел. Мама неизвестно где. Все против меня, все! Сейчас вы увидите, какой бывает Маруся Гумилева!»
Они с Ченом стояли в двух шагах от обрыва. Чен прекратил свою пытку, но теперь Маруся не могла дернуться ни в сторону, ни назад, так как ее волосы были обмотаны вокруг запястья китайца.
Зато она могла прыгнуть вперед.
– Получай! – крикнула она, изо всех сил ударив Чена плечом в живот.
Китаец, стоявший спиной к пропасти, пошатнулся. Рванулся, чтобы отодвинуться от края обрыва…
Но у него больше не было свободы маневра: он был накрепко связан с Марусей. Китаец разжал кулак, отпуская ее волосы, но было уже поздно.
Пшикнул баллончик, но струя газа ушла вверх, не задев девочку.
Чен бросил бесполезный баллончик, судорожно пытаясь оторвать от себя клещом вцепившуюся в него Марусю.
– Нет! Нет! Не надо! Остановись! – заорал он, и в голосе его слышался смертельный ужас.
Несколько мгновений они балансировали на кромке обрыва, словно парочка безумных акробатов. Потом сила притяжения взяла свое, и опора под ногами Маруси исчезла.
Разжать руки она не успела – да и не пыталась…
Эпизод 16
«С днем рождения, Марусенька!»
Давным-давно кто-то придумал песню, в которой есть такие слова: «День рождения – грустный праздник». Маруся никогда не понимала смысла этой фразы.
Почему – грустный?
Наоборот, день рождения – это всегда весело!
Это подарки, это тусовка с друзьями, это домашняя суета, кутерьма, когда все вокруг поначалу таинственно шушукаются, делают многозначительные глаза, что-то прячут, шуршат упаковочной бумагой, чтобы потом, в самый торжественный момент, достать из укромных уголков коробки и коробочки, украшенные бантами.
День рождения – это торт, свечи, загаданное желание, красивое платье.
День рождения – это когда все можно.
Начинается день рождения утром. Папа входит в комнату, целует спящую Марусю в нос и шепотом говорит:
– Муся, поздравляю тебя!
Папа дарит подарок первым. На тринадцатилетие он подарил ей тур в Антарктиду: вулкан Эребус, кормление императорских пингвинов, погружение на мини-субмарине в подледное озеро, где обитают древнейшие на Земле существа. На четырнадцатилетие – суперскоростную машину.
Интересно – что будет на этот раз?
Полет на Луну?
Личный вертолет?
Или мечта каждого подростка – неделя в мировом турне вместе с группой «ПГГ»?
Что?
Сегодня особенный день, день ее рождения. Сегодня Марусе исполняется пятнадцать лет.
Подарок тоже должен быть особенным.
Солнце бьет в закрытые глаза. Надо было с вечера опустить шторы. Няня Марго, когда Маруся была маленькая, всегда говорила: «Вставай, тебя ждут великие дела!»
Или это говорила мама?
Мама…
Маруся почти не помнит ее. Не помнит лица, фигуры. Они знакомы девочке лишь по фотографиям. От мамы в Марусиной памяти остались только чувства: нежность, внимание, забота, любовь…
И еще: когда мама целовала свою дочь, наклонившись над кроваткой, ее волосы всегда щекотали маленькой Марусе ушко.
Маруся ощутила, как что-то прикоснулось к носу, и, не открывая глаз, сморщилась, улыбнулась – ага, это папа!
Тут же она почувствовала что-то на щеке, уху сделалось щекотно.
Мама?!
Жива?
Вернулась?
