руку.
– Едва ли я умерла. Я бы знала, будь это так, верно?
Никто из здешних обитателей не осознавал, что мертв. Чувствуя, как к горлу подступает комок, я спросила:
– Что ты помнишь о том, как попала сюда?
– Мы ехали в машине, потом она вдруг исчезла, а я плюхнулась на опушку зимнего леса. Еще там были пещеры… Роуэн, мне кажется, я все еще жива.
Я натужно сглотнула.
– Я и сама оказалась здесь точно так же. – Взяв подругу за руку, я добавила: – Давай-ка посмотрим, сможем ли мы вытащить тебя отсюда. Вдруг ты наполовину демон. Как, по-твоему, такое возможно?
Шай вытянула руку и пошевелила пальцами.
– Мама упоминала, что по отцовской линии мы происходим от самого Люцифера, но я никогда не задумывалась, правда ли это. Может, поэтому у меня так легко получается исцелять животных, как думаешь? Я всегда была лучшей в своем классе. И магия дается мне без труда.
Я бросила взгляд на хижину.
– А тут-то ты как выжила?
Она глубоко вздохнула.
– Лечила больных коров. В обмен на помощь стаду мне разрешили жить в этом старом домике. Коров здесь очень ценят. И коз тоже. Но все равно нужно сваливать, пока местные не смекнули, кто я такая, иначе болтаться мне в петле.
Я взяла ее за руку и потащила вдоль берега.
– Я покажу дорогу обратно в наш мир.
– Роуэн, я неописуемо счастлива, что ты меня нашла. Здешние люди пугают меня до смерти.
– Поверь, я это знаю. Меня саму тут успели разок повесить.
– Как это?
– Не переживай, я поправилась. Можешь считать это тренировкой. Умирающий Бог научил меня, как убить короля.
– Ты тут совсем рехнулась, что ли?
– Идем, Шай. Я все тебе объясню по дороге.
Сунув руки в карманы длиннополого пальто, я шагал по улицам Салема. К тому времени, как добрался до центра города, наступила ночь, и бушующие черные волны забились о берег. Я ощущал вкус соли на губах. Окна деревянных домов светились оранжевым светом, а их обитатели сидели у жарко пылающих очагов, отдавая должное вечерней трапезе. Пахло жареным мясом. Если бы не гадкие людишки, подземный мир был бы не таким уж плохим местом.
Вдохнув поглубже, я уловил цветочный аромат Роуэн, хотя, пока находился в Городе Шипов, не сомневался, что ее больше нет в живых. Но в мире мертвых в моей груди снова затеплилась надежда. Я ощутил, что и сам возрождаюсь.
«Может, Роуэн где-то поблизости?»
Морской ветер обдувал лицо, обостряя чувства, и я напомнил себе, как опасно надеяться. Встреченная мной в чистилище Мортана тоже твердила об этом. Черт, каждое последующее прохождение через треклятую пещеру оказывалось хуже предыдущего.
Шагая мимо Дома о семи фронтонах с мерцающими на темных стенах оранжевыми окнами, я продолжал терзаться воспоминаниями о чистилище.
Я видел, как Мортана держала на ладони сердце моей матери и дико хохотала, а эхо многократно усиливало ужасный звук в подземелье. За ее спиной на веревке болтался мамин труп, а у ног валялось исхудавшее тело Ашура. Насаженные на колья отрубленные головы лилит отбрасывали на стены зловещие тени.
– У тебя была одна-единственная цель – отомстить за тех, кого ты любил. Ты обещал Ашуру поквитаться со смертными. Сказал, что убьешь меня, – ликовала Мортана. – А сам что сделал? Снова влюбился в меня. Ну а я, разумеется, тебя одурачила. Неужели ты до сих пор не понял, как глупо надеяться? Ты был идиотом, когда доверился мне. Я-то думала, ты хорошо усвоил урок, но похоже, придется приложить больше усилий. Я солгала тебе, а теперь завладею твоим троном, Орион.
Я тряхнул головой, изгоняя ее из своих мыслей, и посмотрел на колодки. Сегодня в них висела другая женщина. Ее волосы были вымазаны грязью, а глаза с мольбой устремлены на меня. Я собрался разломать дерево, чтобы освободить ее, но потом подумал, что если сделаю это, женщину, скорее всего, повесят как ведьму.
Слева располагалась освещенная теплым светом таверна матушки Патнэм, и я заглянул в окно, надеясь увидеть копну роскошных рыжих волос Роуэн, но ненароком встретился взглядом с самой хозяйкой, чьи щеки тут же зарделись.
Мое сердце упало. Я развернулся и направился в сторону Осборнского леса, но не успел сделать и пары шагов, как она окликнула меня:
– Господин Ашур!
Пришлось повернуться. Матушка Патнэм прижимала к груди сцепленные бледные руки, в глазах сверкали искорки безумия.
– Досточтимый господин Ашур, горе-то какое! Очень я опечалена тем, что случилось с вашей женой.
Своим притворным сочувствием она словно вонзила нож мне в грудь.
– С моей женой? – повторил, надеясь, что она, черт возьми, снизойдет до дальнейших пояснений.
– Плохо дело, – проговорила она, подходя ближе. – Я как только ее увидала, так сразу и смекнула: лицо-то мне знакомо. Ну точно из ночного кошмара явилась. Грязное нечестивое создание! Поймали ее прошлой ночью в лесу, с самим дьяволом якшалась!
Я натужно сглотнул, разрываясь между желанием услышать подробности и как следует стукнуть матушку Патнэм головой об стену.
– Где же она сейчас?
Уголок ее рта дернулся, и женщина облизала губы.
– Я перед всем честным народом так и заявила, что сам вы знать ничего не знали, что вы добропорядочный человек. А женушка ваша как есть ведьма. Демоница. На рассвете судья Корвин вздернул ее на Холме виселиц.
Земля ушла из-под ног, а перед глазами потемнело. Это я был виноват в том, что оттолкнул Роуэн.
Я схватил треклятую бабу за плечи.
– Она до сих пор там?
– Муж мой много лет как преставился, господин мой, вот я и надеялась…
Я отшвырнул ее в сторону и поспешил к Гэллоуз-Хилл, не сомневаясь, что мое сердце вот-вот разорвется на куски.
* * *
С ветвей дерева свисали четыре разлагающихся женских тела, но Роуэн я среди них не обнаружил. Снова вернулась надежда, моя опасная спутница. Вдруг матушка Патнэм лишилась рассудка и потому болтает невесть что? Я углубился в темный лес, ожидая встретить там Роуэн или хотя бы Таммуза.
Умирающий Бог должен был знать, что происходит.
Пока я брел по заснеженной земле, луну заволокло тучами. Мы с Роуэн проходили здесь совсем недавно, но почему-то казалось, будто миновала целая вечность.
Я мельком взглянул на скрытый за стволами деревьев маленький домик. Его окна заиндевели. Толчком распахнув дверь, я шагнул внутрь.
Запах Роуэн ощущался здесь вполне отчетливо, но обстановка была не той, что две ночи назад. Над огнем сушились полоски мяса, на очаге стояли корзины с ягодами. В
