сращивает себе кости, при этом тяжело дыша:
— Как подлечитесь, догоняйте. Куда мы поехали вы знаете, но на нашу провизию не рассчитывайте. Нужно было закупаться самим вместо того, чтобы просто слоняться за нами. И помни, повторять по два раза я очень не люблю.
Когда мы выехали за ворота, Кира с Эми нагнали меня.
— Как ты это сделал? Я даже на тренировках не могла победить командира своей охраны, а ты его за несколько ударов уложил.
— Так я ветеран. Для меня он даже не турист.
— Всё равно он невероятно силён и никогда не отступает от поставленной цели. Скоро он приедет с подкреплением и тогда нам придётся туго. Как ты понимаешь, убивать его нельзя.
— Я и не собирался. Но, если он не понял с первого раза, то в следующий раз проваляется значительно дольше. И ощущения будут значительно больнее.
— Его это не остановит. Он будет защищать меня ценой своей жизни.
— Так пусть и защищает. К нам-то чего он лезет? Я же ему защищать не мешаю, а вот указывать, куда мне со своей невестой ехать, а куда нет, он не будет.
— Ты не понял, у него приказ, и он его не ослушается. Если ему не хватит сил, он вызовет подкрепление, если и оно не поможет, он запросит больше людей у моего отца.
— Вот и замечательно. Когда придёт время запрашивать подкрепление у твоего отца, ему придётся всё рассказать. И если твой отец пришлёт охрану, чтобы остановить нас, я их покалечу так, чтобы они лечились месяца два, но мы выполним то, что задумали, если ты этого пожелаешь.
— А если ты ненароком кого-то убьёшь?
Королевство АОрия.
— Не думаю, что твой отец пришлёт сюда крестьян с вилами. Их я могу ненароком убить, но тренированных бойцов, вряд ли. Они, как показала практика, выдерживают слабенькие удары, правда, кости при этом ломаются, но это не смертельно, — ответил я.
Ехали мы до самого вечера, а вечером разбили лагерь. Я поставил девчонкам палатку, себе же нашёл небольшое полено под голову. Развёл костёр и, усевшись с девушками перед ним, мы поужинали и молча смотрели на то, как горит огонь.
— Сэм. Мы бывали в бою на портальных заставах, мы даже сражались против ветерана, для того чтобы получить право входить на отчуждённые территории, но поверь, те ветераны, которых мы знаем, не смогли бы так быстро в одиночку уложить охрану Киры. Они, правда, очень сильные, но глядя на тебя, я теряюсь в догадках. Неужели те ветераны, которых мы встречали слабые? — поинтересовалась Эмилия.
— Не бывает слабых ветеранов. Это я немного сильнее, чем остальные. Так уж вышло у каждого есть свои сильные и слабые стороны, — ответил я.
— Мне почему-то кажется, что слабых сторон у тебя нет. Боль есть, равнодушие к жизни, как у любого ветерана, тоже есть, но слабых сторон у тебя нет, ты будто что-то нерушимое, что-то от чего нельзя защититься и в то же время рядом с тобой самое безопасное место. Я почему-то даже страха не ощущаю когда ты рядом. Ты не подумай, я не набиваюсь к тебе в невесты. Я просто никогда не встречала таких, как ты.
— А вот я встречал одного. Встретил ещё в детстве, а на портальных заставах потерял. Отсюда и боль, и равнодушие к жизни. И сейчас бы я сидел в трактире и напивался, а может и истреблял кого-нибудь вроде некромантов. Но ваше общество мне интересно. Не могу точно сказать почему, но в вашей компании мне хочется жить, я даже иногда испытываю какие-то другие эмоции кроме ярости и злости. Иногда даже душевная боль отступает ненадолго. Спасибо вам за это.
— Я даже боюсь представить то, каким ты будешь в ярости, — честно призналась Эмилия, а Кира всё это время просто сидела молча и смотрела на меня, даже подумал, что после этих слов, она во мне разочаровалась.
Я достал хлеб, свой сыр и немного очень длинных и тонких кусочков бекона. Взял ветку насадил на неё кусок хлеба, приложил сыр с обеих сторон и обмотал беконом так, чтобы он не размотался и не выпал сыр. Потом сделал ещё два таких бутерброда и нагрел их на костре так, чтобы не просто поджарился бекон, а ещё и подплавился сыр, после чего отдал эти веточки девчонкам.
— Как вкусно, — призналась Кира.
— Если бы мой отец видел, как ты обращаешься с этим сыром, он бы высказал всё, что думает о таком варварском отношении к столь дорогому продукту. Но ты знаешь, я рада, что его здесь нет. Это самый вкусный бутерброд из всех, что я пробовала, — призналась Эми, дожевав горячий бутерброд.
— Сделать ещё?
— Нет, мы с тобой так растолстеем.
Я рассмеялся и ответил:
— Маги не толстеют, если этого не хотят.
Кира встала и подошла ко мне. Я тоже поднялся.
— Я могу оплатить сегодняшний день? — тихо спросила она.
— Да, — ответил я. Девушка буквально набросилась на меня и стала с жадностью целовать. Честно говоря, я думал, что она разочаровалась во мне или начала опасаться, но, судя по этому поцелую… Да нихрена я не могу судить, я реально поплыл. Я даже потерял счёт времени и не контролировал себя. Я наслаждался ею и не хотел отпускать. Меня будто окунули в жидкий огонь, при этом лишив меня всего сопротивления. Такое со мной произошло впервые и, честно говоря, я не понимаю, как это вообще произошло. Очнулся я только тогда, когда она отстранилась от меня.
Мы стояли и смотрели друг на друга, тяжело дыша и задыхаясь. Нам обоим не хватало воздуха и оба мы не понимали, что тут вообще происходит.
— Спокойной ночи, — пожелала мне Кира и тут же скрылась в своей палатке. Я огляделся вокруг и заметил, что Эмилии уже не было. Сначала я забеспокоился, что она могла куда-нибудь уйти и попасть в неприятности, но, когда в палатке зажегся магический светильник, я увидел, что девушек там двое, поэтому моё беспокойство тут же прошло.
Я достал флягу с водой и полил себе голову, пытаясь окончательно привести себя в чувства. Жаль, рядом нет наставника, он бы объяснил, что со мной происходит. Неужели я поддаюсь чарам этой девушки? Вспомнил, что говорил Джон Брайни и
