неожиданно ощутил.
Направляю в него все мысли, чтобы не упустить, стараюсь удержать, прочувствовать, и…
Время будто замедляется.
Я вижу, как Беренгар взмахивает мечом и вызывает рядом с тёмным владыкой несколько вспышек, разрастающихся и пожирающих само пространство…
Вижу, как Ирандер без труда разрушает это заклинание и тёмная волна, дисперсия, повисшая в воздухе между нами, въедается в щит Беренгара.
Медленно-медленно, растянуто во времени я вижу, как тьма вгрызается в «нашу» защиту, проникает внутрь купола, уберегающего Сейнорай от смерти.
Частицы тьмы, просочившиеся через тончайшие трещины в защитном куполе, формируют тонкие струи дыма…
И они врезаются в моё тело сразу с нескольких направлений, опутывают, словно паутина…
Сейнорай не успевает среагировать, вскрикивает, меч в его руке исчезает, он спотыкается и падает.
А я ощущаю энергию Ирандера. Чувствую его заклинание, чувствую, как оно воздействует на моё тело.
Это гниль, гнусь и мерзость… Что-то древнее и отличное от нас, от нашего мира…
Непохожее на магию, которую я чувствовал… Что-то затхлое, непривычное и… сильное.
Сильное настолько, что каждая крупица колдовства Ирандера вгрызается в магию Беренгара, занявшую моё тело, и даже я, отрезанный от него, это ощущаю…
Ощущаю, что учителя отрезают от магии…
«Проклятье!» — Сейнорай рычит от боли — «Я… Я обманулся, Хэлгар…»
«Отличные новости, старик!» — я едва сдерживаюсь, чтобы не разразиться всеми бранными словами, какие знаю. Единственное, что меня останавливает — это всё равно ничего не изменит…
Я «вижу», как чёрная гнусь проникает в моё тело. Она облепляет энергоканалы, налипает на Источник и блокирует… нет, не блокирует — выпивает создаваемую им энергию!
И не просто выпивает — а отправляет её к тёмному владыке!
Я буквально нутром ощущаю, как крупицы дара Аулэ покидают моё тело, как если бы из него вытекала кровь.
— У Творения много сил! — грохочет противник. — Хорошо…
«Послушай меня, Хэл…» — стонет Сейнорай — «Ирандер не знает, что телом управляю я… Есть шанс… Есть крохотный шанс, что он не увидит… Решит, что тело освободилось… Не мешкай, если этот шанс тебе выпадет. Используй… то… что… увидел… Восприятие… тебе… поможет».
«Что?!»
— А-а-а!!!
Беренгар собирается с силами. На краткий миг ему удаётся вернуть контроль над магией — и учитель использует этот миг настолько эффективно, насколько возможно…
Выжигая гнусь Ирандера в «моём» теле, колдовство Сейнорай вырывается из груди и хлещет вокруг горячей, магической субстанцией, одновременно реальной и эфемерной. Она превращает остатки восстановленного зала в оплавленную массу, расширяется, отбрасывает тёмного владыку на десяток шагов, проминая его щит, закручивается по периметру зала, вбирая в себя куски самой реальности, оставляя на их месте пустоты бездны, а затем вновь сокращается, возвращается к «нам», собирается в одну точку и, сжавшись в жгут, устремляется к Ирандеру.
В этой субстанции столько силы, что перед ней дрожит сама реальность… В ней заключена мощь бушующего океана! Я даже не представляю, как можно облечь такую энергию в форму, и главное — как её вообще можно контролировать?!
Это последнее заклинание Беренгара, потому что учитель собрал все доступные ему силы. Источник опустел, каналы пусты, и новой энергии взять просто неоткуда…
Словно заворожённый я наблюдаю, как колдовство Сейнорай преодолевает разделяющее нас с Ирандером расстояние и без труда пробивает его щит…
«Получилось!!!»
Но за мгновение до того, как хлыст энергии касается тёмного владыки, Ирандер стремительным движением успевает выставить перед собой руку в кристаллической перчатке…
Он просто… хватает заклинание Беренгара! Словно оно — обычный кнут, которым идиот-пастух неумело замахнулся на закованного в латы рыцаря… От перчатки, шипя, валит дым, тёмный владыка делает шаг назад!
— Что, больно?! — довольно восклицает Беренгар, когда видит, как его заклинание взрывается, скрывая Ирандера за пеленой разломов реальности…
…Но оно тут же собирается обратно в хлыст!
— Я давно не чувствую боли, — глухо отвечает «наш» противник.
«Проклятье…» — шепчет Сейнорай, и в следующий миг Ирандер дёргает заклинание на себя.
«Нас» срывает с места, будто пробку, выпущенную из бутылки с игристым вином.
Короткий и быстрый полёт в два десятка шагов — и тёмный владыка ловит нас, ухватив за горло свободной рукой.
— Очень хорошо, — произносит он, держа «меня» перед собой. — Очень. Но это развлечение меня пресытило. Займёмся делом, ибо дальнейшее ожидание утомительно.
«Прости, Хэлгар… Прости, если сможешь…»
«Нет, нет, НЕТ!» — мой вопль может слышать только Беренгар, но ему уже всё равно…
Ирандер стряхивает заклинание хлыста с перчатки и оно рассыпается ворохом пепла, подхваченного ветром. Затем подносит артефакт к «моему» лицу…
От заострённых пальцев перчатки тянутся тончайшие полупрозрачные нити. Одна за другой они впиваются в кожу, и в этот момент Беренгар начинает кричать.
Громко, пронзительно, даже не пытаясь изображать боль — потому что он испытывает её на самом деле…
Я не чувствую физического воздействия, но… ощущаю магическое. Нити, попав в тело, размножаются с невероятной скоростью. Они опутывают каждый энергоканал и стремительно тянутся к Источнику, оплетая и его тоже.
А затем Ирандер резко сжимает кулак — и магическая основа тела просто исчезает. Её вырывает — весь энергокаркас, делающий мага магом, вдруг оказывается снаружи, вне физической оболочки!
Всё то, что позволяло Беренгару колдовать, теперь представляет собой небольшой светящийся шар, бережно удерживаемый Ирандером в воздухе меж пальцев перчатки…
Крик Сейнорай мгновенно обрывается.
«Беренгар!» — зову я — «Беренгар, проклятый ты старик! Ответь!»
Ничего…
Я с ужасом понимаю — то, что сейчас держит Ирандер — и есть Сейнорай… его суть!
Шар света втягивается в пальцы перчатки, пробегает по ней и заставляет вспыхнуть ярким бирюзовым светом. Как только это происходит, Ирандер разжимает хватку, и я падаю на раскуроченный пол.
И неожиданно понимаю, что чувствую боль!
Хвала Святым предкам, у меня хватает ума не вскрикнуть от радости, не распахнуть глаза и не застонать от боли, пронзающей каждую клеточку тела…
Внутри вновь ощущается Источник, энергоструктуру пронзают каналы и дар Аулэ струится по ним, но…
Какое же это приятное ощущение!
Я еле дышу, стараясь, чтобы Ирандер этого не заметил и лихорадочно соображаю, как же выпутаться из сложившейся ситуации.
Если даже Беренгар со всеми его силами не смог противостоять тёмному владыке, на что рассчитывать мне?
— Любопытный экземпляр, — замечает Ирандер. — Куда сильнее, чем я предполагал. Ошибки отработаны, и несмотря на все сложности, Творение подходит…
Я слышу, как он присаживается надо мной. Слышу скрип камней под его ботинками, чувствую, как Ирандер переворачивает меня на спину и кладёт руку в кристаллической перчатке на грудь.
— Образцовое Творение… — говорит он. — Основа цела… Да, определённо это моя лучшая работа…
