— Ну и болван, — спокойно заметил Конан, снова усаживаясь в удобное глубокое кресло. — Зато вино у тебя хорошее.
По последней реплике Кумбар понял, что друг его предлагает завершить эту тему и перейти к другой.
— О, варвар… — пробормотал он, снова впадая в полу-транс. — Ну, пойду я к Илдизу… А в общем, я уж год его не видел. Мне не дозволяется… Написать записку? Так первым всю почту читает этот гад… Знаешь, друг, что я скажу тебе? Нелегко мне признаться, но Гухул — лишь одно несчастье Турана. Дворец забит дерьмом по крышу. Никто не делает своего дела без взятки, а со взяткой делает, но плохо; честь не в чести, и ум в изгнании; суд вершится неправедный, жестокий… Я часто вспоминал тебя — ты заставил меня освободить невиновного, хотя он был всего лишь ничтожным грязным евнухом. Ты, привыкший рубить головы на поле брани, не захотел осквернить душу свою убийством… Да, именно убийством, потому что война — это все же что-то другое… Помоги мне, Конан, прошу тебя…
— Хм-м… Ну, что ты от меня хочешь? Чтобы я прирезал цирюльника?
— Нет… Этого мне будет мало…
— Прах и пепел! — почти весело воскликнул Конан. — Да аппетит у тебя растет с каждым вздохом! Ладно, скажи, кто еще на очереди? Может быть, сам Илдиз?
— Эрлик свидетель, вовсе нет. Я… — Кумбар замялся, выискивая нужные слова, но, так и не найдя их, обратился к единственно верному способу смягчить варвара, — Выпей еще вина. Вон у меня его сколько!
— Выпью, — одобрил предложение Конан, — а ты не рассусоливай. Говори, что тебе надо?
— Шлем Воина Белки!
— Шлем Воина Белки! — выдохнул сайгад, сам испугался своей наглости и втянул голову в плечи. — Это еще что такое?
— Шлем.
— Я понял, что шлем, а не кувшин с ослиной мочой! — рявкнул варвар. — Какой шлем? Кто этот Белка? Говори все толком, а не то я уйду — только теперь ты уже не вернешь меня нытьем и слезами.
— Я скажу, скажу, конечно… История недолгая, ты успеешь выпить пару кубков — а я уже подойду к концу ее… Но с чего бы начать?
— С начала. — Киммериец взял в руку кубок и доверху наполнил его аргосским, как бы намереваясь проверить обещание Кумбара.
— Я лучше начну с середины. — Сайгад ухнул, передавая вздохом сим тяжелый труд рассказчика, но глазки его блеснули предовольно: варвар согласился выслушать его, а это значило, что половина дела завершена. — Итак — слышал ли ты об Ордене Бессмертных, иначе именуемом Орденом Воинов? Нет? Я так и думал. Он состоит всего-то из четырех человек, трое из которых — юные воины — меняются каждые двенадцать лет. Четвертый — старец Исидор, их наставник, не покидает пределы замка никогда. Правда ли, нет ли, но я слышал сам от известного тебе Мишрака, что достойный муж сей в далеком прошлом был знаменитым на весь мир бойцом-манниганом и…
— Постой, — Конан едва не поперхнулся аргосским, чем обидел бы хозяина смертельно. — Манниганы — это те самые парни, что владеют всеми боевыми искусствами? Это их еще кличут Бессмертными? Тогда ты врешь, приятель. Они жили в то время, когда и дед твой еще не родился. Бродили по свету, дрались, пили пиво, но на одном месте не задерживались, а потому и потомства но оставили… Так что этот Исидор никак не может быть манниганом.
— Да, все они давно на Серых Равнинах, — подтвердил Кумбар, нисколько не смутившись. — Боги никогда не были благосклонны к ним, ибо те слишком дерзки и горды… Ты знаешь, конечно, о колдунах Белой Руки, отвратительных тварях, которые проживают в Гиперборее? Вот — первейшие враги манниганов. Они уничтожали их последовательно и изощренно — пока не перебили всех. Война эта получила название Битвы Бессмертных…
В общем, старец Исидор — единственный оставшийся ныне манниган. Уж не знаю, каким образом, но он живет на земле едва не триста лет; он всегда печален, молчалив, даже скорбен, ибо… гм-м-м… легко ли нести на плечах своих, пусть и весьма еще крепких, силу всех тех воинов, чьи души бродят давно по Серым Равнинам… Конечно, он силу эту передает другим: раз в двенадцать лет берет мальчиков-пятилеток в свой замок Дамира-Ланга, который находится далеко за морем Запада, в маленькой и нищей стране Саул.
Он обучает их всему, что знает сам; их мощь, равная, наверное, только мощи вымуштрованной армии, растет вместе со стихией огня — сие есть символ и талисман Ордена Воинов; перед тем как Исидор отправляет их в мир, они берут этот огонь в свое сердце, и тогда-то становятся непобедимыми… Так должно быть. Но — это но так.
Ты помнишь, что злейшими врагами манниганов всегда были колдуны из шайки, именующей себя Белой Рукой? Поскольку ученики старца Исидора в какой-то степени и есть манниганы, они также погибают — никто, кроме их наставника да еще самих колдунов, не знает, как именно и где; ясно одно: ни разу причиной их смерти не был огонь. Но прочие стихии, по всей видимости, участвуют в их гибели в полной мере… Какой-то злой рок преследует несчастных…
Первая тройка воинов — Олень, Сова и Гепард — исчезли с лица земли на следующий же день после того, как покинули замок Исидора и пошли в мир с тем, чтобы вершить славные дела, помогая нуждающимся, защищая их… Вторая тройка — Рысь, Орел и Вепрь — продержались немногим больше и погибли — один спустя луну, второй через половину года после него, а третий через год после второго. К счастью, двое последних успели-таки истребить банду жутких разбойников — истинных монстров, что вырезали целые деревни вблизи иранистанского города Хамри, а еще кхитайского змея из озера Тай-Фо и зембабвейского шамана Бдхаамбайа, жестокосердого полусумасшедшего убийцу.
Третья тройка — Медведь, Лев и Белка — погибли всего год тому назад. Ладно, не стану утомлять тебя подробностями. Перейду к главному. Дело в том, что старец Исидор в первый же день знакомства с учениками даровал каждому какой-либо воинский атрибут. Например, Медведю достался меч, Льву — щит, а Белке — шлем. По мере того, как мальчики росли и мужали, их личная вещь наполнялась тем же духом огня и тою же силой и в конце концов становилась для них отличной защитой от любого посягательства на их жизнь. Увы, любого человеческого… На колдовство сие не распространялось…
Так вот что я поведаю тебе, Конан. Твари из Белой Руки жаждут присвоить себе сии талисманы. Думаю, что за меч Медведя они отдали бы несметные богатства… Но — с гибелью воина его атрибут мгновенно превращается в ничтожный и никому не нужный прах — это единственное, чем Исидор сумел защитить мир от страшного оружия в руках проклятых чудовищ. А оставить воина в живых колдуны тоже не могут — тогда он рано или поздно (а скорее всего именно рано) вырвется из плена и перебьет врагов своих. Так что члены Белой Руки жертвуют свое желание обладать талисманом за другое желание, видимо, более сильное — изничтожить Орден Воинов.
