– Я прошу обратить внимание почтенного Совета на то, что мастер Пальтр по своему обыкновению воспользовался примером из далекого прошлого. Шар Оломар, эпоха тридцать шестого Заседания Совета. А мы живем, напоминаю специально для мастера Пальтра, в эпоху сто сорокового Заседания…
Взявший слово оратор выглядел зело авантажно. Холеная бородка, высокий лоб с морщинами мыслителя, брови вразлет, осанистый. Короче, если б кто из художников-дамургов взялся за создание полотна «Заседание почтенного Совета», то такого представительного хлопца всенепременно выдвинул бы на первый план.
– Неужели мастер Пальтр считает, что мы остановились на уровне развития времен тридцать шестого Заседания Совета? Или мастер Пальтр считает, что с тех пор мы ни на палец не приблизились к Цели? Он нам тут проникновенно рассказывал о слабом человеческом организме. Но позволю себе напомнить многопочтенному мастеру, что в любимую им эпоху люди умирали еще и от подкожных воспалений. Так пойдите и спросите у мастера Риттэ: много ли осталось болезней, с которыми мы не в состоянии справиться сегодня?..
А самого Сварога, что забавно и наводит на размышления, пока никто ни о чем не спрашивал. Его просто обсуждали. Будь на месте графа Гэйра набитое соломой чучело или бронзовое изваяние – так ничего бы не изменилось в словах и оборотах речи. Да и спутников Сварога никто из совещателей не удостоил ни словом. И не потому что их вопрос отложен на отдельное рассмотрение – они живы исключительно из-за того, что не рационально убивать сперва одних, потом других, когда можно разом покончить со всеми… Спутников Сварога учитывал сам Сварог, если придется действовать. Каждый знает свой маневр. К тому же их оружие – не бог весть какое, но все же – обитатели Ствола, как в свое время и мастер Ксави, у них не отобрали. Право же, в самоуверенности дамургов присутствуют все симптомы мании величия, им бы к психиатру…
– Человек справа, в первом ряду, сидит, сложив руки на груди, – наклонившись к Сварогу, шепотом произнес Рошаль.
– Вижу, – так же тихо отозвался Сварог, не без удовольствия отметив, что наблюдательности старший охранитель не утратил.
Действительно, прелюбопытная личность присутствовала справа в первом ряду. В его сторону нет-нет да и косились выступающие. Да и сам человек, не выделяясь позой, сидел иначе, чем остальные. Черт его знает, в чем состояло это «иначе», но оно явственно присутствовало. И откуда-то бралось ощущение, что остальные в зале Совета сидят как бы вокруг него.
Кстати, у Совета имелся председатель, к которому обращались «Ваша Мудрость». Он восседал в кресле с высокой спинкой, стоявшем точно напротив Сварога. В преклонных летах, дряхлый, сонливый, выбранный, похоже, исключительно по принципу преклонных лет. Фигура несомненно декоративная, проявлявшая себя в совещательном процессе лишь кивком головы, разрешающим выступления…
А на подмостках вовсю старался уже новый оратор:
– Вообще все это ерунда, не о чем совещаться. Объект номер триста сорок шесть – уничтожить, а про граматарские сказки забыть. Ничего там нет. Было бы – давно б нашли. Я вам скажу, откуда берутся эти сказочки про Ключ. Их распускают последователи пресловутой доктрины «черной величины» мастера Гера и примкнувшие к ним люди мастера Лого. Еще со времен Гера уничтожают тагортов, посланных к Ключу. Некоторых, для разнообразия и чтоб еще больше все запутать, сводят с ума. Как «зачем это надо»? Надо поддерживать доктрину, чтобы совсем не сдохла, чтобы в нее продолжали верить. А верят только больные или хитрые. И на этой вере всякие Лого, Долло и Эгонты проползают в Совет. Еще скажите, тагорта с ума свести нельзя. Я сведу любого тагорта в два счета. Однозначно!
Оратор, подвижный и громогласный, то и дело поправлял короткую накидку цвета старого золота, будто она живая и постоянно его покусывает. Если учесть, что на остальных дамургах, попадавшихся по пути в Купол Совета, накидок не наблюдалось, то напрашивался вывод, что эта деталь одежды – отличительный признак члена Совета, нечто вроде судейской мантии. Или депутатского значка.
Сразу же после начала прений четко обозначились две партии – партия, если так можно выразиться, ликвидаторов Сварога и партия извлечения хоть какой-то пользы из того, что Сварог останется в живых… И третья, равная по численности первым двум вместе взятым группа людей – выжидающее, колеблющееся большинство. Их выступления сводились, в основном, к сомнениям: «А если мы… то не получится ли… с одной стороны – да, но с другой-то ведь стороны… однако если принять во внимание…» Эти речи пестрели пышными оборотами и сравнениями, как елка игрушками. Свой внутренний детектор лжи Сварог не использовал – еще перегреется, болезный…
Олес неприкрыто скучал. То и дело задирал голову, чтоб полюбоваться, как одновременно с темнеющим небом смыкаются над головой лепестки лотоса – они же стены зала Совета. Или, недовольно морщась, рассматривал мозоли на княжеских руках, приобретенные им во время странствий под командованием мастера Сварога. Чуба-Ху же, наоборот, во все глаза смотрела по сторонам – как ребенок не скрывая живого любопытства ко всему вокруг. Кстати, вот кто преподнесет настоящий сюрприз мастерам дамургам, дойди дело до рукопашной. Вот уж к чему вы, голуби, точно не готовы, так это к обращению человека в волка.
Пэвер же боролся с дремой. Клевал носом и даже всхрапывал, иногда вздрагивал, распрямлялся, оглядывался с видом величайшего внимания, но вскоре вновь его подбородок начинал медленно опускаться к груди. Однако не приходилось сомневаться: стоит прозвучать команде Сварога и сонливость с суб-генерала мигом слетит, он войдет в работу без раскачки.
Рошаль, сохраняя на лице показное безразличие, отслеживает картину на сто кругов, голову можно заложить. Сварог почему-то был уверен, что старший охранитель схватит любое негативное, чреватое осложнениями изменение в окружающем пространстве.
– Уважаемый мастер Гдами, видимо, собирается прожить еще тысячу лет, – обращался к неизвестному Гдами и ко всей аудитории некто очень ироничный. – Я же так далеко не загадываю. Но все же надеюсь дожить до того момента, когда мы достигнем Цели.
Вообще-то любопытно. О некоей Цели Сварог слышал еще от Ксави, но как-то не заострил внимания, не расспросил – посчитав, что это всего лишь фигура речи. Но поскольку Цель поминал каждый второй оратор, не считая первого, то, пожалуй, что-то за этим кроется. Еще одна зарубка…
– С чем мы сегодня подошли к всплытию Граматара? – продолжал ироничный парламентарий. – Да с тем же что и в прошлый раз. Ничего нового мы предложить не способны. И некоторые из нас отбрасывают возможность пробы. Что нам предлагает «желтая ветвь» Совета? Действовать по старинке. Отлично! Но откуда же тогда, скажите, возьмется иной результат?.. А что предлагает «сиреневая ветвь»? Фактически предлагает бездействовать, ибо любое действие якобы нарушает равновесие. И сколько прикажете нам упиваться этим восхитительным равновесием? Вспомните Дамурга-основателя, он не боялся пробовать и рисковать. А если бы боялся, мы бы сейчас не имели ничего. Мы – дамурги, и мы должны стремиться походить на Основателя, а не на ленивых ортсов, с рождения до смерти не покидающих ил морской. Я закончил, почтенный Совет…
