Быть может, там, где ты теперь, метель и вьюга.
И все тропинки снегом замело.
Быть может, ты совсем забыл о прежнем друге
И чувство прежнее прошло.
Настя Федоренко, стоявшая справа от Сашки, задумчиво пододвинулась ближе и ухватила его под руку. Парень смутился, поймав понимающую улыбку Светланы Георгиевны и недобрый взгляд Ленки Волоковой. После того, как Владимир Викторович переговорил с девушками, отношение одноклассниц к Александру немного изменилось в лучшую сторону. Вернее отношение Лены Волковой. Настя с Ниной и до этого относились к парню вполне нормально. А Ленка даже извинилась за свое поведение. Если за извинение можно было принять категорично сказанную фразу: «Стаин, извини, была не права! Но ты должен был мне хотя бы намекнуть, кто ты есть!» — это не дословно, но понял Лену Сашка именно так. И даже растерялся. Волков же сказал, что объяснил девушкам про секретность, так почему он должен был о чем-то намекать? Парень все меньше и меньше понимал Лену. Он даже не нашелся, что ей сказать в ответ на извинения и лишь пожал плечами, показывая, что вопрос закрыт. Сашка действительно на нее не обижался. Да, бывало, Ленкины слова или поступки задевали и ранили, да и то, что с одноклассниками общение не складывалось, была немалая заслуга Волковой. Но вот обида на нее не держалась. Наверное, потому, что к школе и происходящему там парень относился, как к чему-то второстепенному, малозначимому. Ему приказали учиться в школе, он и учился. Приказ странный и не очень понятный и приятный, но приказы они чаще всего такие и бывают. Были и плюсы от этого приказа. Вернее один маленький голубоглазый белобрысый плюсик, прижавшийся сейчас к его руке.
Так получилось, что именно с Настей у него стали складываться наиболее теплые, доверительные отношения. Нина была больше погружена в свою любимую медицину, а Лена… Это Лена. А Анастасия все свое свободное от дежурств и учебы время стала проводить у Александра. Она приносила ему домашние задания из школы, занималась с ним уроками. Именно после таких занятий Сашка впервые подумал, что, наверное, школа не такая уж и плохая идея. Ему было приятно и необычно такое внимание со стороны одноклассницы. А однажды Настя принесла вареную картошку с кусочком селедки. Правда, парень, зная, как тяжело сейчас с продуктами, наругался на нее, чем очень сильно обидел девушку, и ему пришлось извиняться. Спас его Лаврентий Павлович.
Настя сидела рядом с Сашкиной кроватью, покусывая от обиды губу, а парень, не находя правильных слов, пытался объяснить ей, что он не хотел ее обижать, что его здесь и так хорошо кормят и не надо отрывать от себя и от семьи продукты, чтобы подкормить его. Девушка, на все его неумелые попытки как-то примириться, лишь молчала и смотрела в окно, за которым кружились редкие снежинки. Как вдруг открылась дверь, и в палату зашел Берия. От неожиданности Сашка замолчал на полуслове и попытался вскочить с койки. Настя, видя странное поведение парня, заинтересованно обернулась и замерла. Знакомого по фотографиям и картинам наркома она никак не ожидала увидеть так запросто заходящего в палату к ее однокласснику.
— Здравствуйте, товарищ Народный комиссар внутренних дел! — выдал Сашка, уже опустив ноги на пол для того, чтобы встать. Настя только ошарашенно кивнула головой и опять замерла на стуле.
— Здравствуйте, молодежь, — улыбнувшись, поздоровался Лаврентий Павлович, а потом глядя на Сашку добавил, — лежи, давай, герой! Я тут мимо проезжал вот и заехал по-товарищески проведать. Так что без чинов и званий. Ну и познакомь меня с этой милой девушкой.
— Это Настя. Настя Федоренко. Моя одноклассница. Настя, а это Лаврентий Павлович. Ну, ты узнала, наверное.
Настя быстро-быстро закивала головой, пролепетав чуть слышно:
— Очень приятно.
— И мне приятно, Анастасия, — располагающе улыбнулся Берия. — Ну, как тут наш герой? Слушается? Больничный режим не нарушает? Настя, как кукла только кивала и мотала головой в зависимости от вопросов наркома. Видя, что девушка совсем растерялась, Лаврентий Павлович переключился на Сашку: — Я ненадолго, сам понимаешь, дела. По Ленинграду, я думаю, тебе уже все, что можно было рассказать, рассказали. Добавлю только, что не зря мы эту затею провернули. Хорошо получилось. Правда, надо было доложить перед операцией, сам знаешь кому, — Берия глазами показал вверх, на что Сашка только удрученно кивнул. Реакции Сталина на свое самоуправство он честно сказать побаивался. — Поэтому орденов не жди. Правда, и наказывать нас с тобой не за что, — улыбнулся нарком, видя переживания парня. — Но без награды я тебя оставить не могу. — Климов! — крикнул он кому-то в коридоре. В палату заскочил высокий мужчина с капитанскими шпалами на зеленых петлицах погранвойск выглядывающих из-под накинутого на плечи белого халата. В руках у капитана был какой-то деревянный лакированный ящик и бумаги. Берия забрал ящичек и капитан так же как появился, быстро выскользнул из палаты. Серьезный дядька! Точно так же, с кошачьей грацией и скрытой силой двигались парни Волкова, да и сам майор госбезопасности. — За отвагу, проявленную при выполнении особо важного задания командования, награждаю тебя именным оружием. Лаврентий Павлович вручил парню подарок. Сашка, уже стоя на ногах, принял из рук наркома ящичек и бумаги.
— Служу Советскому Союзу!
Берия пожал Александру руку и, хитро подмигнув обомлевшей от происходящего Насте, скомандовал Сашке:
— Ну, что стоишь, открывай, хвастайся! Парень растерявшись, уселся на кровать и, положив рядом с собой бумаги, открыл ящичек. На бархатной подушке в коробке лежал небольшой ладный пистолет с вычурными вензелями «FN» и блестящей латунной табличкой «Лейтенанту ГБ Стаину А.П. от Наркома внутренних дел Берии Л.П., 23.12.1941» на щечках рукояти. — Браунинг образца 1910 года, у меня такой же, — пояснил Лаврентий Павлович, видя затруднение парня в определении модели пистолета[i]. В стрелковом оружии Сашка был не силен, хотя пользоваться умел. Парень провел пальцами по рукоятке и вытащил оружие из коробки. Пистолет оказался прямо по руке. Удобный и не тяжелый, но, тем не менее смертоносно хищный.
— Спасибо, товарищ Народный комиссар, — не смотря на то, что Берия разрешил общаться без званий, называть его по имени и отчеству у Сашки как-то не поворачивался язык.
— Не за что. Заслужил! — нарком улыбнулся. — Ладно, мне пора, — потом, подумав, добавил: — Пистолет я пока заберу, в госпитале он тебе ни к чему. Будет ждать тебя дома в сейфе, — глаза Лаврентия Павловича хитро блеснули из-под пенсне. Он только что дал понять парню, что за ним приглядывают, но доверяют практически полностью. И Александр это осознал и принял. Благодарно кивнув, он положил Браунинг на место и вернул Берии. — Все молодежь, не буду вам мешать. Уже в дверях нарком обернулся и окликнул девушку: — Анастасия! — Настя встревоженно посмотрела на Лаврентия Павловича. А тот приложил пальцы к губам, показывая, что об увиденном сегодня ей лучше молчать и, хитро улыбнувшись, добавил: — держи его, такие герои бесхозными не бывают. Нарком скрылся за дверью, а молодые люди молча смотрели друг на друга, думая каждый о своем. Сашка размышлял, зачем Берия приезжал к нему, ведь вручить пистолет он мог и потом, когда парень выпишется из госпиталя. А Настя обдумывала слова, сказанные Лаврентием Павловичем перед уходом, и в ее красивых голубых глазах разгорался огонек, который, будь Сашка чуть поопытней, о многом сказал бы парню. А Берия думал о том, что неплохо было бы выспаться, но времени нет, а еще, что благодаря этому парню удалось захватить целого заместителя начальника одного из отделов Абвера, а так же командира батальона финских диверсантов майора Вяхнияйнена и еще не известно, кто из этих двоих в текущей обстановке более ценен. Будь его, Лаврентия Павловича воля, получил бы Александр не именное оружие, а еще один орден. Но Хозяин решил иначе. Так что врученный лично наркомом пистолет, это единственное, чем можно было поощрить парня. Хотя получилось неплохо. А за девочкой этой надо присмотреть, такой рычаг влияния на пришельца, будет совсем не лишним.
