А затем я увидел пару флаеров. Сердце пропустило удар… Мои товарищи тоже напряглись, готовясь к новому раунду.
Удар сердца. Вдох. Выдох…
Удар сердца. Вдох. Выдох…
А затем флаеры пролетели мимо. Неужели пронесло?
Глава 24
Я погорячился, когда посчитал, что нам потребуется проводник к зоне магического загрязнения. Стоило залезть в карты, как в глаза сразу бросалась опасная зона… В несколько тысяч гектаров! Волей-неволей не промахнёшься. Хотя совершенно непонятно, что же такое произошло, чтобы заразить территорию? Тут же боёв магов не происходило. И не было каких-то опасных предприятий.
Хотя, чтобы не потеряться в этой зоне, действительно требовался проводник.
— Может, всё же представитесь? Кто мы такие — говорить не требуется? Надеюсь, высокие рода Тобольска удосужились пробить личности тех, на кого они захотели напасть?
Вопрос прозвучал, когда мы не только выбрались за пределы города, но уже успокоились и даже частично углубились в аномальную зону. Прошло уже часа полтора, а то и все два, а удалились мы не меньше чем на четыре сотни километров от города, так что можно было не опасаться погони.
Рассвет входил в полную силу, подсвечивая лесные заросли Сибири изнутри, так что под нами раскинулся малахитовый полог из листвы и хвои. Бескрайний, словно море, и ароматный. А сопка слева по курсу выглядела, словно зелёно-серая волна, что неспешно накатывает на нас.
— Пробили, господин Тёмный… Вот только не поверили, что Британский ворон собственной персоной попрётся в глубинку России, где медведей больше, чем аристократов на один квадратный километр, — собеседница за рулём флаера помедлил, после чего со вздохом выдавила: — Я Мария Мартинова. Приятно познакомится.
— Приятно… — хорошо, когда похищенные… ну или насильно нанятые на работу, идут на контакт: — А теперь, будьте добры, ответить всего на один вопрос: чем опасна данная зона магического загрязнения? Я уже перекопал всю инфосеть, но если территория и запреты обозначены, то о происходящем внутри… данных нет.
Вопрос не праздный: чего ожидать? Ради понимания этого, ворон летел впереди с разведкой. Мне не улыбалось, чтобы какие-нибудь монстры аномальной зоны напали на нас неожиданно. Да и требовалось понять, когда начнётся опасная зона для электроники, а значит, и для Елены — птицы хорошо чувствуют электромагнитные поля и Коготь должен заметить опасность заранее.
И если сама Елена, о которой я так беспокоился, держалась бодро — она даже краску на новых имплантах толком не покорябала, то вот Романа, попавшего под удар криомага, до сих пор потряхивало в ознобе. И ему бы стоило отлежаться.
— В зоне магического загрязнения пропадают люди.
— Из-за… — поторопил я, не дождавшись конкретики.
— Неизвестно из-за чего, — не отвлекаясь от полёта, покачала головой Мартинова. — Ни одна из вернувшихся разведок не обнаружила ни монстров, ни аномалий. Ничего! Но факт остаётся фактом: люди пропадают в данной области. Поэтому её и сделали запретной.
Шикарно. Пойди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что. Не сдохни от того, хрен знает чего. Я настолько преисполнился в культуре Российской империи, что начинаю действовать в соответствии с их исконными сказками.
Может, пока не поздно, развернуться? Или хотя бы изменить маршрут и попытаться найти хутор, где раньше жил Расстригин? Если он, конечно, существует, а не является вымыслом репортёров.
— Ка… — звук, он же мысленный посыл боли и страха оборвался на середине.
Мою душу словно рвануло в сторону. А после я перестал чувствовать Когтя. И холодный пот тут же выступил на спине.
Я мгновенно повернулся к Марии… но было поздно: радужная вспышка перед глазами. В этот раз душу не просто дёрнули, а попытались вырвать с мясом и одновременно разорвать канатами. Я почувствовал, как нити, связывающие меня с Еленой и Романом, напряглись струнами. Остальные же контракты были, словно якоря, что не давали мне вырваться из тела.
А затем меня зашвырнуло обратно в тело и я увидел, что флаер стремительно падает, снося верхушки деревьев и ветви… А затем удар.
Пахать землю сложно. Но когда приходится пахать землю своим лицом после того, как тебя выбрасывает из флаера во время падения на полном лету — многократно сложнее и неприятнее. Особенно грустно, когда земля жёсткая, каменистая и покрыта слоем из хвои и шишек.
Но есть у данного способа воздействия и положительный момент — он радикально обостряет сознание. И если не хочешь недосчитаться зубов, кусков лица или сломать шею, то действовать нужно быстро: наруч выставил щит в полуавтоматическом режиме, тем самым спасая меня от крайне неприятной смерти. Однако я всё равно прочувствовал все особенности рельефа местности на траектории приземления. И отключился, так и не остановившись…
* * *
В себя я пришёл, словно с сильного перепоя. Меня мутило. Во рту сухость. Тошнило. Координация движений нарушена. Мысли путаются, а конечности и вовсе не слушаются. Единственное отличие: болит не голова, а словно бы душа рвётся из груди и каждый порыв заставлял скривиться.
Но даже так я услышал звук шагов, что едва слышно тревожили палую хвою. Хотелось позвать на помощь… Но разум взял верх над инстинктами и я решил притаиться — всё же мы в зоне магического загрязнения, а от дикой магии можно ожидать всего, чего угодно.
Сквозь полуприкрытые веки я взглянул перед собой и понял, что меня зашвырнуло куда-то в овраг. Небольшая складка земли, частично заполненная грязной, мутной водой, в которую я погружен по грудь. Запах от неё… да и от меня теперь стоял тошнотворный. Склоны при этом обильно поросли кустарником, сквозь который я при падении прорвался, но тот успел вновь выпрямиться, практически закрывая меня от мира. Ну хотя бы в этом мне повезло.
Пока появился миг, я решил прикоснуться к нитям контрактов… И тут мне по-настоящему поплохело. Нити связей всё ещё существовали, но были словно скрыты за барьером. Очень прочным барьером, сквозь который я даже не мог дотянуться до Юлии.
Но хуже всего был обратный эффект — от моих контрактов мне не поступало сил! А это значит,
