Белый кирпич фуры вырос на горизонте неожиданно. Джен не рассчитывал увидеть впереди себя на трассе кого-либо, кроме встречных, поэтому поддал газу, и вскоре смог разглядеть длинное тело кузова, а за ним еще несколько сбившихся в стаю тягачей.
— Зашибись тусовочка, — откинув забрало шлема, Птенчик приподнимается с сиденья, чтобы разглядеть толпу великанов.
Их около десятка, с номерами разных регионов. Кабины пусты, водители рядом, их голоса рваными звуками доносятся из самой гущи.
— Я схожу, посмотрю, — Джен глушит мотор и, убедившись, что Джа твердо стоит на асфальте здоровой ногой, расстегивает ремень.
Макс с девчонками паркуются рядом. Спрыгнув с Фаера, Алекс ставит Нортон на подножку и трясет затекшей рукой. У Риты болит плечо и, воспользовавшись случаем, она разминает мышцы.
— Не оставляй девчонок одних, — просит Джен Макса. Солдат явно намеревался идти вместе с ним на разведку, но спорить не стал.
Обычно фуры по трассе идут караваном. Растягиваются длинной очередью с просветами для легковушек, идущих на обгон пятнашками. И паркуются у придорожных кафе стройными рядами как по линеечке. Здесь же тягачи сгрудились кривой снежинкой, кто куда, один даже выкатил на встречку кабину, круто вывернув передние колеса. Между ними — целый лабиринт. Джен оглядывает сами машины — целые, ни царапины. Кабины пусты, троих дальнобоев Джен замечает в просвет между кузовами, они отошли на обочину, раскурили по сигарете и каждый молчит о своем. Еще один тихо разговаривает по мобильному — на другой стороне дороги. Остальных не видно. Вырулив из лабиринта к точке сборки, Джен едва просочился между бамперами двух тягачей, и увидел причину скопления.
Все шоссе усыпано битыми тарелками, коробками и паллетами. Разноцветные осколки топорщатся, хрустят под подошвой от неосторожного шага. Ветер лениво пинает разбросанную пупырчатую пленку, и она нехотя переворачивается, шурша по асфальту. Поперек дороги на всю ширину разлеглась фура. От зеленого прицепа уцелела лишь одна боковая стенка, на которую он и завален, остальные смяты гармошкой и торчат, будто картонные. Вторая фура — белая, видимо ставшая причиной аварии, выехала на обочину и тоже улеглась набок. Слева зацепили легковушку, серебристый Форд грустно распахнул в небо покореженный капот в немом крике. То, что когда-то было бампером, а теперь напоминает спираль, валяется далеко на обочине.
— Все хоть живы остались? — спрашивает Джен у стоящего неподалеку сухонького мужика с землистым лицом.
— Одного тяжелого увезли, — отвечает он, не взглянув на Джена. — Хер знает, довезут ли. Эт водила с зеленой. Остальные вродь ничего. Три скорые приехали, одна укатила, а две вон еще стоят.
— Теперь понятно, почему мы ее не дождались.
— А у вас чего? — мужик, наконец, взглянул на Джена, наклонив голову.
— Мы на байках. У товарища что-то клинануло, юзом пошел. Лодыжку повредил и ключицу. Скорую вызвали, но ее ждать — сдохнуть можно. Решили сами до города докатить. А тут…
— Тут надолго, — подтверждает мужик. Достает из нагрудного кармана пачку сигарет, протягивает Джену.
— Нет, спасибо. Бросил только. Держусь.
— Ну держись, — посмеиваясь, мужик закуривает сигарету, затягивается с удовольствием. — Вы-то на мотиках можете с той стороны проехать. По обочине. С этой не пройдете, он кабину прям в кусты загнал. Уйти хотел. А все равно зацепил. Говорят, тормоза.
— Тормоза отказали?
— Вродь того.
— Тормоза с таким весом это страшно. И часто у вашего брата такая беда?
— Я двадцать лет на тягаче, и ни разу, тьфу-тьфу. А вон смари-ка, что делается. По рации мужики говорят, там, чуть дальше, еще одна фура навернулась. Тоже тормоза вродь.
— В смысле, еще одна?
— Туда, дальше, к Веселовке, еще одна авария. Че ты думаешь мы все здесь торчим? Давно развернулись б. Пока эвакуатор приползет. Так я б давно метнулся через Веселовку на южную трассу, уже в городе был бы.
— Нда, совпадение, — бормочет Джен. Отвратительное чувство причастности проступает испариной на висках.
— А, может, теракт? — воодушевленный догадкой мужик пихает Джена локтем. — А? Все может быть! Они вон…
Размышления водилы собирают винегрет из сетевых баек и программ РЕН — ТВ, упираясь то в масонов, то в тамплиеров, то в Кадырова. Джен оценивает пути объезда и к моменту, когда при любом раскладе крайними выходят американцы, коротко прощается с мужиком, пожимая руку.
Пока Джен петляет между застрявших в капкане тягачей, до него доносится жалобный рев мотоцикла.
— Надо валить отсюда. Нам не помогут.
Никто особо и не рассчитывал. Джа сидит на асфальте, прислонившись к Монстеру спиной. Уткнулся в смартфон, чтобы не видеть, как Алекс верхом на Фаере учится не бросать сцепление. Макс взмок то ли от жары, то ли от усердия в прокачке педагогических навыков. И хоть Птенчик старается, ее резвая натура мешает сохранять баланс между скоростью и безопасностью.
— Где девчонки? — спрашивает Джен.
Джа кивает в сторону ближайших кустов.
— Байк на вытянутых руках везти тяжело. Рита пытается что-нибудь сообразить из говна и палок.
— В фигуральном плане?
— Боюсь, уже нет.
— Пойду посмотрю.
— Джен, — окликает пророк в спину. — Ты про вторую аварию уже знаешь?
— Знаю. Что в сети пишут?
— Путин виноват, что дороги хуевые, — отвечает Джа.
В нем не осталось ни упрямства, ни ярости.
Прятаться от посторонних глаз в придорожных кустах Рите нет никакого смысла — дорога пуста, ее конструкторские фокусы никто не заметит. И тем не менее, они с Саввой ушли в заросли. Спустившись в кювет, Джен просачивается в узкую расщелину между кустарниками, ветви норовят исцарапать лицо.
— Нужно выбираться отсюда, — говорит Джен, выходя на поляну. — Что вы мастерите?
На траве перед Ритой лежит почти готовое сооружение — три прямоугольные рамы (две одинаковые, третья значительно шире) соединены рядами ребер в трапецию. От них с двух сторон выступают метровые оглобли. Под устройством выложен крест из сухих палок, судя по всему, так девчонки обозначили для себя размеры.
— Наденем на Нортон как юбку, — объясняет Савва. — Нижний контур не даст перевернуться. Мы под Урал делаем. Он самый тяжелый и широкий. А Джа лучше ко мне пересадить.
— Это мощно, — присев на корточки, Джен рассматривает конструкцию. — Правда.
— Спасибо, — смущенно отвечает Рита. У нее лицо горит и усталость прочертила две борозды над переносицей. — Лишь бы об асфальт не сточился. Я еще плохо понимаю плотность.
— С виду наоборот, он в нашем асфальте борозды проделать может. Ты молодец. Долго еще?
— Да, вроде, все.
— Вот здесь, — Джен тычет в конец оглобли, — можешь отверстия сделать? Удобнее будет к байку крепить.
— Легко, — Рита намечает пальцем место и материал рассыпается под ним в незримую пыль. — Ломать — это мой главный навык.
— У тебя и строить круто выходит, — Савва встает с травы, отряхивается. Спрашивает у Джена: — Там все совсем плохо? По обочине протиснуться сможем?
— Да, с другой стороны есть просвет. За фурами две кареты скорой стоят. Если повезет, Джа в одну из них определим.
— Готово, — взявшись обеими руками за одну из перекладин, Рита наваливается на нее всем телом. Перекладина даже не прогнулась. — Вроде крепкая. Надеюсь, выдержит.
— Если выберемся — запатентуй, — советует Савва. — Нет, серьезно, офигенный навык. Я б отдала свою левую почку за способность состряпать полезную хелабуду из воздуха. Хрен с ним, с воздухом — покупаешь камаз отборного хлама, вываливаешь на пол в гараже и клепаешь тончайший фарфор с вензелями. Перерабатывающий станок высшего левела…
Прицеп вышел тяжелым. Джен сначала попытался закинуть его на плечо, но в итоге тащит через кусты волоком, проломив широкую плешь. Савва на ходу рисует бизнес-план завоевания мира. Весьма стройный, кстати.
