Кай вытер губы полой плаща. Брэк заметил, что молодой аристократ едва притронулся к еде. Его жемчужные глаза как-то по-новому засверкали
— Дело в том, уважаемый Хадриос, что моя сестра обожает силу, восхищается сильными людьми. Я полностью согласен с нею. Мы оба завидуем нашему спасителю-чужестранцу, его сильному телу и его образу жизни.
Брэк в ответ пробурчал что-то неодобрительное, и Кай снова принялся ковыряться в своей тарелке. Кайя же продолжала неотрывно следить восхищенным взглядом за недовольным варваром.
Долив себе вина, Хадриос продолжал рассуждать вслух:
— Очень может быть, что мы встретим всадников Курана и того… того, кто скачет вместе с ними.
Что-то в голосе старого купца заставило Брэка вздрогнуть.
— Это еще кто?
— Немой великан. Говорят, что некогда он был человеком, но его заколдовали и наделили сверхъестественной силой. Многие считают, что это просто обычный человек, но невиданно сильный. Вместо одного рубинового глаза — у него их два. Легенда? Как знать… Те, кто выжил после нападения куранцев на караваны, утверждают, что нападавших вел в бой этот великан. Нам же остается только молиться, чтобы Каменные Глаза не встретился нам на пути.
— Занятное имя, — отметил Брэк.
— Пусть оно останется для нас только именем, — вздохнул Хадриос. — Я на этот караван поставил все, чужеземец. Мне самому пришлось добираться до города Тимбелло на западе, покупать там товар и вести караван назад. Я потратил все до последней монеты, чтобы купить то, что лежит сейчас в этих вьюках и корзинах. Мне пришлось пожертвовать благоразумием и отправиться в переход через Логол в это время года. Выбора у меня не было. Либо я доведу этот караван, либо разорюсь. Разорюсь…
Брэк решил, что пришло время уводить разговор от мрачных предсказаний.
— Я собирался проделать путь на юг в одиночестве. Но, быть может, я могу дойти до вашего города вместе с караваном?
Старик вздрогнул и переспросил:
— Что?
— Отличная идея, — поспешила согласиться с предложением Брэка Илана. — Лишний меч в караване не помешает.
— А эти? — тихо переспросил Хадриос. — Что делать с этими доходягами-аристократами?
Брэк буркнул:
— Не думаю, чтобы от Кая было много толку, случись всем взяться за оружие.
Хадриос встал и подошел к близнецам поближе:
— Как далеко вы собираетесь идти с нами?
Кай мягко улыбнулся и ответил:
— До вашего города, до Самеринда, если вы, конечно, позволите, уважаемый хозяин.
— Я-то не против. Но сможете ли вы отработать свое содержание?
В шатре повисло напряженное молчание. Кай и Кайя явно понятия не имели, как отвечать на такие вопросы, заданные простолюдином. Сам того не желая, Брэк вдруг спросил:
— А мои услуги будут достаточны, чтобы оплатить содержание всех троих?
Хадриос резко развернулся на своей деревяшке. Его бледные глаза загорелись.
— Как знать, чужеземец, как знать… Понимаешь, старший команды погонщиков, Аноксиман-дер, умер восемь дней назад. Еще одно свидетельство того, что этот караван проклят! Этого шакала Сивикса ты сам видел. Даже хорошо не зная тебя, я с большей уверенностью возложу ответственность за погонщиков на тебя. Если ты справишься с этим делом и дойдешь с нами до Самеринда, я буду считать, что эти двое — не нахлебники.
Какой-то миг Брэк еще колебался, вспоминая мрачные предсказания по поводу предстоящей каравану дороги. Но тут его взгляд встретился с ласковым, чуть грустным взглядом Иланы.
«В конце концов, — подумал он, — что безопаснее — идти одному или вместе с отрядом, где худо-бедно есть дюжина клинков». Брэк кивнул:
— Договорились.
Хадриос оживился:
— Пойдем-ка обрадуем Сивикса. Мне не терпится посмотреть на его рожу, когда он узнает, что не получает больше дополнительную плату за безделье.
Дюжина лиц внимательно следила за тем, как у второго костра, в другом конце лагеря, Хадриос объявил Сивиксу о своем решении. Тот отреагировал на новость, плюнув Брэку под ноги.
— Что? Передать мое дело этому варвару? Да будь ты проклят, деревянная нога!
— Попридержи язык, — угрожающе одернул его Хадриос. — А не то — выгоню из каравана. Будешь добираться один.
— Лучше уж так, чем выслушивать указания этого чурбана!
По лицу Брэка медленно расплылась зловещая улыбка.
— Может быть, устроим маленькое состязание, чтобы определить, кто больше подходит на роль командира? Что скажешь, Сивикс? На словах, на кулаках, на мечах? Выбор за тобой.
Сивикс снова плюнул.
— Не хочу пачкаться! — заявил он и пошел прочь.
Остальные погонщики не были столь дерзко красноречивы. Они с благоразумным уважением молча рассматривали могучую фигуру Брэка.
— Ну вот, — сказал Хадриос Брэку, когда они пошли назад, — я думаю, что пары зуботычин хватит, чтобы навести в этой компании порядок. Большинство из них — неплохие ребята. Хотя, сам понимаешь, на мои гроши я мог нанять только зеленых пацанов из трущоб Тимбелло. Но Сивикс — другое дело. Сам видел… — Старик взял Брэка за руку и потянул в сторону. — Пойдем, я познакомлю тебя еще с двумя членами нашего отряда. Оба они нелюдимы и обычно готовят себе еду и спят у отдельного костра. Одна из них — моя родственница, другой…
Договорить Хадриос не успел. Его на полуслове оборвал Брэк, резко развернувшийся на звук шагов за спиной. В темноте что-то сверкнуло. Это кинжал, зажатый в руке Сивикса, метнулся к груди чужеземца.
Брэк резко поднырнул под клинок, перехватил руку Сивикса и, распрямившись, легко поднял нападавшего на плечах. Затем, перевернув его в воздухе, резко швырнул застонавшего Сивикса на землю, словно мешок, и обоими коленями уперся ему в грудь.
Прижав запястье Сивикса к земле, Брэк свободной рукой вынул из его кулака кинжал и замахнулся, целясь ему в грудь. Маленький человечек жалобно взвыл и зажмурил глаза. Брэк резко изменил направление удара и вонзил кинжал в песок между двумя пальцами прижатой к земле растопыренной ладони Сивикса.
Наступила тишина, нарушаемая только свистом ветра. Сивикс тяжело дышал, придавленной к земле коленями Брэка. В его взгляде смешались страх и ненависть. Неожиданно напряжение разрядили расхохотавшиеся над неудачливым мстителем погонщики.
Брэк медленно встал.
— Запомни, Сивикс. Это был первый раз, когда ты ослушался моего приказа. Посмеешь подойти ко мне спины еще раз или не сделать то, что тебе говорят, — можешь считать себя покойником.
Хадриос выразил одобрение поступку и словам Брэка; затем они вновь направились к горевшему в отдалении костерку. Загородившись от ветра корзинами и тюками, у огня сидела древняя старуха, чей почти лысый череп прикрывали лишь редкие белые как снег волосинки. Судя по ввалившимся губам, зубов у нее оставалось тоже не много. Все тело старой женщины мелко вздрагивало и тряслось как в лихорадке. Брэк издалека обратил внимание на то, что одежда старухи представляла собой груду разноцветных лоскутков. Вздрогнув, он заметил, что глаза женщины закатились и в свете огня сверкали влажным блеском одни белки.
