— Возможно, есть выход из этого тупика, — вмешался Осман.
— Коли так, охотно почерпну мудрости, — сказал Загобал, — даже из такого грязного источника.
— Лучшее оружие против мага, — указал Осман, — это более могущественный маг, не правда ли?
— Да, это так, — ответил командир. — Но этот Волволикус — единственный более или менее могущественный маг во всей округе. Мне некого призвать.
— Не так, хозяин, — возразил Осман.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должен пойти в новый храм и добиться помощи жрецов Аримана.
Загобал уставился на него, будто усомнился в здравом рассудке этого человека.
— Что? Те жалкие шуты своего нечестивого бога? Уймись! Прежде всего, они оказались беспомощны против осквернения собственной крипты. Кроме того, в день налета я зарубил одного из них, багроворожего жреца, именуемого Никас.
— И все же я слышал, как Волволикус говорит своей дочери, что эти жрецы наводят на него неимоверный ужас. Когда он был в крипте и творил заклинания, дабы поднять находящиеся там сокровища, он понял, что эти — не простые жрецы-дармоеды грязного божества, но чародеи великой силы. Разгневанные осквернением своего храма, они жаждут мести. Они могут прислушаться к твоему зову о помощи. Вполне возможно, что в своем страстном желании уничтожить Волволикуса они забудут о твоей вполне объяснимой вспышке гнева.
— Мне это не нравится, начальник, — сказал Беритус. — Не слушай его.
Загобал ткнул аквилонца обвиняющим перстом.
— Заткнись. Сейчас ты невысоко стоишь в моих глазах. До сих пор ты сделал немногим более, чем просто вынюхивал следы передвижений этих подлых негодяев, в то время как Осман просочился в их ряды. Если он прав, ты полностью ошибался, исключив дом колдуна как наиболее вероятное место, где спрятаны сокровища.
— Я по-прежнему считаю, что прав, и даже если эти жрецы окажут тебе помощь, ты станешь им обязан, а я не сомневаюсь, что они потребуют возмещения долга, и в самых неприятных формах.
— Оставь мне эти беспокойства, — сказал Загобал. Он встал и начал пристегивать оружие. — Пойдемте, вы оба. Придется обратиться в храм Аримана.
Осман улыбался, Беритус ворчал, когда они оставили покои командира стражников и по ночным улицам Шахпура направились к великому храму. Когда они пересекали площадь, залитую светом луны, будто бы приколотой к острию древней башни, за ними наблюдали оценивающие глаза.
Поднявшись по ступеням, они обнаружили железную решетку опущенной. Беритус заколотил по ней своими усеянными шипами полуперчатками. Глухо звенел металл, многократное эхо наполняло подобное пещере неестественно красное нутро. Несколько минут спустя с другой стороны решетки появилась высокая, скелетообразная фигура.
— Что вам угодно? — осведомился жрец, именуемый Шоск; в красном свете его бугристое лицо казалось еще более отталкивающим.
— Я желаю говорить с Трагтаном, — сообщил Загобал. — Пусти нас!
— Вы осмелились прийти сюда, — сказал жрец. — Что ж, я позволю вам войти.
Он не произнес ни звука, не шевельнулся, но решетка стала подниматься со скрипом, пока отверстие не оказалось достаточным, чтобы трое вошли. Они ступили внутрь, и тут же зубья поползли вниз.
— Следуйте за мной, — сказал Шоск.
Они прошли мимо прекрасных терзаемых кариатид, коих Осман изучил со всем вниманием. В задах, у мрачного алтаря, высились еще две фигуры.
Загобал весь содрогнулся, осознав, что один из жрецов — это Никас.
— Ты! — невольно воскликнул он. — Я думал, ты мертв!
Ледяные, змеиные глаза жреца не мигая смотрели на него.
— Ты думал, что твой ничтожный меч способен умертвить жреца Аримана?
В его смешке не было ничего человеческого. В открытом рту они видели язык, и он казался раздвоенным и мерцал черным в этом ужасном свете.
— Что вам угодно? — спросил Трагтан.
— Ваша помощь, жрец, — ответил Загобал.
— После того, что вы сделали этому храму и нам, ты приходишь просить нашей помощи?
— Я не пришел просить, жрец, — сплюнул Загобал, озлобленный, но все еще не способный унять дрожь при виде целого и невредимого Никаса. — Я пришел предложить вам способ отомстить колдуну, что осквернил вашу крипту.
— Говори, — сказал Трагтан.
— В оазисе недалеко отсюда у чародея Волволикуса есть дом. Именно там он хранит казну, украденную из вашей крипты.
— Так отчего тебе самому не поспешить туда и не забрать сокровища? — осведомился Шоск. — Почему ты пришел к нам, коим нанес столь тяжкие оскорбления?
— У колдуна там могущественные охранные заклятия. Кроме того, он вполне может сам оказаться там, а вместе с ним остатки мерзкой банды грабителей. Мне нужны встречные заклятия, обезоруживающие мага, чтобы я смог войти в этот дом и вернуть казну моего короля. Долгие минуты жрецы не сводили с него глаз.
— Почему ты решил, что жрецам великого бога интересна такая мелочь, как возмездие?
На это Беритус рассмеялся:
— Какая же тварь с душой не жаждет мести? Конечно, вы не обычные люди, но обладаете всеми признаками колоссальной гордости. Бандиты и их колдун оскорбили вас, и точно так же они оскорбили вашего бога! Вы должны сгорать от желания отомстить, дабы доказать свое превосходство. Ваш бог не поблагодарит вас, если вы оставите подобное действо безнаказанным.
— Что ты на это скажешь? — спросил Загобал.
И снова текли минуты, а жрецы молчали, будто бы общаясь на уровне, недоступном простым смертным.
Наконец Трагтан заговорил:
— Очень хорошо, мы поможем вам. Один из нас будет сопровождать вас к дому этого колдуна и сражаться с охранными чарами во время вторжения.
— Один? — возмущенно проговорил Загобал. — Почему не все трое?
— Определенные дела удерживают нас здесь, в Шахпуре. Наш внушающий ужас повелитель был чрезвычайно потревожен кощунственным вторжением в святыню его храма. Его необходимо умиротворять.
— Он требует жертв? — спросил Загобал. — Если так, мы можем схватить большинство преступников, что сбежали в хаосе дня празднества. Вы можете взять их.
— Наш повелитель нуждается в ином умиротворении, — сказал Трагтан. — Но успокоение требует величайших усилий на сверхъестественных орбитах. Того из нас, кто отправится с вами, будет достаточно для ваших целей.
— Превосходно. Мы выезжаем на рассвете. Ваш представитель должен быть готов отправиться в путь.
Не видя нужды в дальнейших беседах, командир развернулся и зашагал прочь, сразу за ним следовали Осман и Беритус. При их приближении ворота поднялись, будто открылась пасть, и закрылись за ними, судя по всему, без всякого человеческого вмешательства.
