Собираясь в дорогу, Соня подумала, что находится в затруднительном положении — пути назад нет, а впереди — деревня контрабандистов и пиратов, где ее могут узнать. Но выбора не было, и девушка, полагаясь на собственную смекалку и счастливый случай, отправилась к рыбачьей деревне.
К деревне Соня подъехала на закате. Еще с дороги она увидела, что в море стоит на якоре парусник с огромной косой реей на одинокой мачте, а между ним и берегом снуют рыбачьи лодки, перевозя объемистые тюки.
Не долго думая, Соня сняла свою накидку и кольчугу, а вместо них надела богато вышитую рубашку Файрада, подпоясав ее широким кушаком. Голову она повязала ярким шелковым платком, сделав большой узел за правым ухом и позволив рыжим локонам свободно падать на спину. Понадеявшись на то, что все, с кем она имела дело в этой деревне, видели юношу-купца, а в обличье девушки ее не узнают, она неторопливо пошла вниз по дороге, ведя Ману на поводу. Мул, как привязанный, трусил следом.
Все улицы деревни сходились у маленькой гавани. Соня со стороны наблюдала, как бородатый человек с яркой перевязью поперек жирного живота, судя по всему хозяин товара, распоряжался выгрузкой тюков.
Рядом с ним стояли трое вооруженных людей, по виду отчаянных головорезов. Лица их не были знакомы Соне. Рассеянно озираясь по сторонам, девушка медленно пошла мимо них. Ее заметили сразу.
— Эй, госпожа, что ты тут делаешь? — хриплым голосом прокричал толстый. Охранники насторожились.
— Да никакая я не госпожа, меня хозяин таверны в Барросе отправил сюда за вендийскими плодами,— Соня глуповато улыбалась.— Ему они срочно нужны, да велено взять лучшего качества и не очень дорого.— Девушка достала тощий потертый кошель.
— А что за плоды понадобились твоему хозяину?
— Ой, прости, название-то я и позабыла. Ну такие большие, с мою голову, с зеленой чешуйчатой шкуркой. А мякоть такая нежная, желтая и пахнет приятно… Ой, господин, помоги мне, а то тавернщик прибьет меня. Рука-то у него тяжелая…
Девушка просительно заглядывала в лица всем четверым.
— А чего ж хозяин тебя одну отпустил?
— О, мой добрый господин, да сынок у него молодой. Моего возраста.— Девушка потупилась и изо всех сил старалась покраснеть. Последнее, правда, не удалось, но мужчины понимающе переглянулись, оценив дорогую рубашку на прислужнице, и захмыкали.— Вот он и посылает меня то туда то сюда… Ох, да как же называются эти плоды? Говорят, они растут на деревьях…
— Да в траве они растут. Ананасы называются. А тавернщик твой спятил. Такой товар глубокой осенью привозят, и то для знати и богатых купцов, а не для голытьбы в рыбацкой таверне. За твой кошель и пары не купишь.
— Что же мне делать? Прибьет ведь,— заскулила девушка.
— Ждать следующего корабля,— пряча усмешку ответил торговец.
— Не могу я, меня вечером ждут… И с пустыми руками не явишься…
— Ну что ж, я тебе помогу.— Хозяин груза протянул Соне несколько небольших коричневых плодов.— Бери, не бойся!
— Что это? — Соня осторожно взяла сморщенный фрукт.
— Сушеные унаби лучшего качества, сладкие как мед, душистые как шемская роза, а силы в них…— Купец зажмурился,
— Ты что, не слыхала об унаби? — удивился один из охранников.— В Вендии их дают воинам перед сражением.
Плод действительно был сладким и душистым, хотя и с каким-то странным привкусом. Пока девушка пробовала заморскую редкость, купец скользнул взглядом по Ману, мулу, кошелю.
— И всего-то золотой за мешок. Дешевле только там, где они растут.
— Дорого.— Соня искоса поглядела на ухмыляющихся контрабандистов.— Тавернщик…
— Как это дорого? — возмущенно перебил торговец.— Да этому товару цены нет. В твоем Бар-росе таких фруктов и не видывали.
— Да, таких к нам еще не привозили,— согласилась девушка,— но все равно, дороговато.
Купец не скрывал своего удивления: глуповатая, плаксивая девчонка мгновенно превратилась в прижимистую лавочницу. Но потом решил: девчонка явно стремится прикарманить монету-другую, потому так яростно и торгуется. После долгого торга на Ману и мула всего за два золотых навьючили по паре мешков. Затем показали тропу через горы и пожелали счастливого пути. Отъезжая, Соня услышала за спиной громкий смех и приглашение приезжать еще, да хозяйского сынка прихватить.
Кобыла шла, недовольно прядая ушами. Она не привыкла таскать такую поклажу и теперь явно обиделась, видя, что ее приравняли к вьючному животному.
После недолгих колебаний девушка решила переночевать на постоялом дворе. Она проехала по пустынной в это вечернее время улочке и свернула в знакомые открытые ворота. Привязав животных, Соня вошла в таверну. Там было почти пусто. К ней подошел молодой парень, видимо сын погибшего хозяина.
— Мне ужин, комнату на ночь и два места в конюшне,— кратко сказала девушка, садясь за стол.
Парень принес тарелку с рыбой, зажаренной не хуже, чем при папаше, кувшин белого вина, лепешки и целую миску душистой зелени.
— Если госпожа захочет, я могу приготовить для нее замечательное блюдо.— Соня насторожилась.— Это запеченные моллюски.— Парень вопросительно смотрел на гостью.— В Асгалуне такое блюдо обойдется вам не меньше, чем в золотой, а у нас, конечно, гораздо дешевле, да и товар посвежее — приезжие купцы разгружают товар у нас, а потом туда везут.
Соня чуть не поперхнулась от такого наглого вранья.
— Ну, парень, тебе в этой дыре делать нечего. Ты в любом большом городе всех купцов за пояс заткнешь,— польстила она молодому хозяину. — Но моллюсков я не хочу. Рыба твоя уж больно хороша.
Поев, девушка положила на стол серебряную монету и попросила показать комнату. Тавернщик ловким движением отправил деньги в карман и, взяв светильник, прошел вперед.
Соня спала тревожно и проснулась очень рано. На предрассветном небе ярко сияла Утренняя звезда. «Пойду погляжу на своих животных.— Она быстро оделась.— В этой деревне никому доверять нельзя».
Девушка на цыпочках прошла через узкую дверь во двор. Утренний свежий воздух был насыщен запахами моря. Соня уловила какой-то скрежет и быстро прошла на конюшню. Там все оказалось в порядке. Добавив корма Ману и мулу, она вышла. Опять раздался тот же неприятный, скрипучий звук. Оглядевшись, девушка приоткрыла калитку и увидела оседланного серого коня без всадника. Он переминался с ноги на ногу и толкал мордой скрипучие ворота. Девушка поняла, что, как только море утихло, кони пиратов вернулись к своим домам. Жеребец был не хозяйский, а, видимо, постояльца-пирата. Не раздумывая, Соня вернулась на конюшню и стала снаряжать животных в дорогу. Она была уверена, что теперь каждый незнакомый человек в деревне может вызвать подозрение. Выведя свой маленький караван через калитку, девушка направилась по дороге, указанной контрабандистами.
