Трой медленно кивнул:
— Да… — Он запнулся, ожидая от собеседников какого-то знака, но оба молча смотрели на него все с тем же искренним интересом в глазах. — Один из моих побратимов эльф. И он…
— Ну тогда вы, конечно, слышали историю о доме Алварин? — с явно чувствовавшимся облегчением в голосе произнес элор Алендил. Трой осознал, что ему опять не дали произнести то, чего не следовало произносить вслух. Поэтому отреагировал осторожно.
— Прошу простить меня, элор, но… — и он развел руками.
— Вот как? — Алендил удивленно покачал головой и перевел взгляд на Аслендила, как бы приглашая и его поудивляться над столь вопиющим пробелом в образовании собеседника.
— В таком случае, позвольте вас немного просветить, мой благородный друг. Ибо если вы не будете знать этой истории, то в беседе с кем-нибудь, м-мм-м, менее к вам расположенным эльфом, вы можете попасть впросак. Не так ли, мой друг? — обратился он с вопросом к Аслендилу. Тот молча кивнул. И Алендил начал:
— Завтра, когда вы войдете в тронный зал, вы увидите у подножия трона Светлой владычицы одиннадцать тронов глав Великих эльфийских домов. Двух из тех, кто займет эти троны, вы уже знаете — они перед вами. Девять остальных вы увидите там. Но вам следует знать, мой друг, что еще не так давно, каких-то двадцать лет назад, этих тронов было двенадцать. Но один из светлых элоров, глава этого двенадцатого дома, воспылал страстью к своей владычице. Настолько, что оказалось под угрозой Право зачатия.
— Право зачатия? — удивленно переспросил Трой и тут же понял, что рассказчик специально сделал маленькую, едва заметную паузу, чтобы дать ему возможность задать этот вопрос.
— Как, вы не слышали о Праве зачатия? — еще более удивленно переспросил Алендил. — Не обижайтесь, мой друг, но я удивляюсь, как вообще вы приняли на себя миссию посланника к эльфам.
— У меня специальная миссия, — довольно спокойно пояснил Трой. Вернее даже не пояснил, а вставил необходимую реплику на отведенное ей мастером беседы место. Ибо он уже давно отказался от каких бы то ни было попыток контролировать нить разговора. Двое эльфов, которые сидели напротив него, обладали этим искусством в совершенстве, и ему оставалось лишь максимально старательно исполнить отведенную ими для него партию…
— Все дело в том, мой благородный друг, что, в отличие от людей, у эльфов не бывает устойчивых семей. То есть очень часто эльф и эльфийка встречаются и принимают решение какое-то время жить вместе. Иногда этот союз продолжается довольно долго, а время от времени настолько долго, что о нем начинают слагать легенды и воспевать его в песнях. Однако, чаще всего, такие союзы непрочны и не слишком длительны. Мы… постоянно ищем разнообразия в жизни, а наша верность принадлежит не столько какому-то отдельному существу, сколько роду… дому. Ибо бремя заботы о детях возложено на плечи всего дома, и ни один эльф не делает различия между собственными детьми и детьми иных родителей, принадлежащих к его дому. Но то, что позволено обыкновенной эльфийке, не позволено владычице. Ибо править эльфами достойна только лучшая кровь. И лишь самый могучий дом способен дать достойное воспитание тем, кто будет править всеми эльфами. Поэтому давным-давно наши предки постановили, что один эльф, даже если это сама владычица, не имеет права определять отца своего будущего ребенка. Это должен делать весь конклав элоров, ему дано право избрать того, кому позволено будет стать отцом будущих владык.
— То есть, — осторожно заметил Трой, — владычица не имеет права сама выбрать себе мужа.
Алендил тихо рассмеялся:
— Вы находитесь в плену стереотипов, характерных для людей, мой благородный друг. Поймите, у нас, эльфов, нет ни мужей, ни жен. Мы совершенно свободны в том, с кем жить и сколько. И когда союз двух становится в тягость обоим — мы спокойно и без гнева и ссор расстаемся друг с другом, чтобы создать новый союз либо просто время от времени встречаться с теми, с кем нам захочется провести вечер, ночь или даже несколько ночей… так что, если бы владычица просто захотела встречаться с каким-нибудь эльфом и на какое-то время отдать ему свою любовь и… ключи от спальни, никто не сказал бы ни слова против. Но дело было совсем в другом… — Алендил на мгновение замолчал, взял бокал, сделал глоток, а затем продолжил повествование: — Некоторые говорят, что эта страсть была взаимной. Некоторые, наоборот, утверждают, что владычица не испытывала к воспылавшему к ней эльфу ничего, кроме отвращения. Однако факт остается фактом — однажды глава дома Асгерон, самого могущественного дома эльфов, был вынужден потребовать созыва Совета элоров, дабы разрешить ставшую совершенно невыносимой ситуацию. И на Совете элоров постановили, что глава дома Алварин преступил закон и подлежит изгнанию.
— Вот как? — Трой задумчиво покачал головой.
— Но это еще не самое печальное, мой благородный друг. Дело в том, что дом Алварин отказался выполнить постановление совета и отправить в изгнание своего главу. — Произнеся это, Алендил закатил глаза, будто бы от ужаса, приглашая собеседников вместе с ним ужаснуться столь чудовищному проступку.
— Поэтому Совет элоров, дабы не рухнули вековые устои, по которым эльфы живут уже многие и многие века, вынужден был пойти на нечто совершенно ужасное: постановить, что дом Алварин отныне перестает существовать. И никто и никогда не смеет упоминать о том, что этот дом когда-то существовал среди Великих домов эльфов, а его глава сидел на своем троне у подножия Светлой владычицы.
Трой понимающе кивнул, а Алендил наклонился к нему и с самым проникновенным и дружеским участием произнес:
— Я рассказал вам это для того, чтобы вы ненароком в случайной беседе не спросили: почему у трона владычицы всего одиннадцать тронов глав домов, или совершенно случайно не упомянули название этого дома или имя его главы. Ибо теперь и навеки они изгнаны из памяти эльфов.
Трой понимающе кивнул.
— Спасибо, уважаемый элор, вы оказали мне неоценимую услугу. — Он сделал паузу и самым небрежным тоном, на который только был способен, продолжил: — И, кстати, на всякий случай, чтобы не обмолвиться, не скажете ли мне, как именно звали того главу.
— Как, я вам не сказал? — всплеснул руками Алендил. — Прошу простить, ну конечно же, имя того, кого вы ни в коем случае не должны упоминать, Алвур…
Тронный зал Лесных чертогов являл собой большую овальную поляну, вокруг которой на одинаковом расстоянии друг от друга росли двадцать пять огромных меллиронов. Их нижние ветви вздымались на высоту пяти человеческих ростов, а верхние образовывали купол, смыкающийся над поляной, причем так высоко, что под этим импровизированным куполом свободно порхали сойки и ласточки. В десятке шагов за меллиронами поляну окружал следующий круг, состоящий из дубов, увитых плющом. Ну а дальше зеленые стены лабиринтом разбегались по всем Лесным чертогам, совершенно запутывая и сбивая с толку гостей… как званых, так и незваных. В дальнем углу этой необычной залы возвышалось что-то вроде причудливого холма, покрытого то ли травой, то ли ковром, искусно ее имитирующим. Впрочем, кусты роз и благородных эмиандров, разбросанных по всему залу в живописном кажущемся беспорядке, между которыми порхали стайки ярких бабочек, намекали на то, что это все-таки трава. Только удивительно мягкая и прочная. По обе стороны этого возвышения располагалось одиннадцать кресел с высокими спинками, очень похожих одно на другое, а на его вершине нечто вроде изящной беседки, увитой плющом и плетьми вьющейся розы.
