потом мы спасались пару дней, — перечислял он наши приключения. — и в итоге, как понимаешь, мы оказались не понятно где.
— Я захватил бумаги капитана, можно прочитать завтра утром, может поймём. Там вроде бы и карта есть.
— Это здорово, здорово! Мы вот думаем, что нас снесло к югу, и мы где-то на побережье Утопцев. Это судя по погоде, — ответил он на мой немой вопрос. — и мы думаем, что углубляться в вглубь территорий не следует, мы ничего не знаем о жизни там. А нужно идти по берегу… Тут выбора всего два.
Решив, что утром посмотрим бумаги и установив очередность дежурств, все пошли спать.
Ночью проснулся до того, как меня разбудили, услышав стук гальки под подошвами сапог идущего меня будить. Отдежурил хорошо. А на рассвете все проснулись от криков следующей смены, отгоняющей в море выползшую оттуда черепахо-каракатицу, которая шипела и медленно ускользнула обратно в воду, получив пару уколов с нескольких сторон.
Собрав высохшие капитанские листки, собрались вокруг них и начали передавать их друг другу. Проблема оказалась в двух вещах — во-первых часть записей пострадала от воды и чернила размокли, превратившись в рисунки и каракули. Во-вторых, оказался лишь один быший помощник приказчика, который умел немного разбирать рейкшпиль, письменность на языке имперских земель.
А что это, не знал никто:
— Может тут что-то про дома и инструменты? — предположил один, молоденький парнишка. Орво лишь закатил глаза и дал ему подзатыльник.
Дружно почесав затылок и кинув монетку решили идти вдоль северной части побережья. Непростым делом оказалось забрать все вещи и пришлось думать, что оставить. Курт упёрся, заявив, что орудие стоит взять. Согласились, что большую часть времени он сам его тащить будет. Ну и никто его личные вещи тоже не возьмёт. Какое бы лёгкое орудие по сравнению с другими не было, вес его был значительным. Так Курт нарубил веток, привязал орудие к ним и как на салазках тащил потом по песку эту конструкцию. Видя, как он уверенно тащит, кто-то даже ляпнул:
— А пушки-то дорогие были. Может стоило ещё снять?
— Тогда бы ты жрал траву и сосал бы камни по пути, а не сало, сыр и сухари.
Пришлось оставить часть провизии, одежду, инструменты, взяв лишь необходимое каждому оружие.
Путь был довольно прост. Один человек шёл впереди, а порой и я, пытаясь увидеть-унюхать какую-нибудь опасность, а остальные тащились сзади. Замыкал всё как правило худой Курт, упорно тащивший пушку.
Иногда делали любопытные находки. То позеленевший бронзовый нагрудник, полузакопанный в песке, то фрагменты костей. И не только человеческих, а и всяких морских тварей. Причудливые черепа, по которым страшно было представить, что за тела были у этих монстров, скалились клыками и следили пустыми глазницами за группкой моряков и мной, и от этого взгляда пробегали мурашки по коже.
Порой попадались остовы кораблей и разбухшие трупы. На первой ночной стоянке несколько подобных трупов вышли на наш огонь и так как никто не спал, им быстро отрубили головы, зато потом пришлось переносить костёр, чтобы избавиться от запаха гнилой крови.
Лишь однажды попался относительно свежая галера — но там кроме досок нечего было взять.
Да и на что надеяться? Какой бы груз не был, сложить его уже было некуда.
Правда, были моменты, когда мы сами не подходили к некоторым останкам кораблей, увидев, что возле них снуют прямо толпы непонятных монстров или скелетов. Перед второй ночёвкой встретили поселение, но на ночь уже входить туда не стали.
Ночью, слушал храп своих товарищей, устало разминал мышцы и старался не уснуть. Хоть я считал себя сильнее тех, с кем шёл, но при этом не было удобных сумок, лямок и приходилось многое тащить как придётся, отчего мышцы болели непередаваемо. После такого перехода да вечернего ужина запечёными змеиными яйцами, которые нашли по пути, и тем, что тащили сами, спать хотелось ужасно.
Я уже начал клевать носом, когда запах… Какой-то странный запах начал появляться и усиливаться вокруг. Он появился с лёгким туманом, что поднимался вверх, закручиваясь и корчась, будто был живым. Пока я смотрел, он соединился в несколько форм размером с человека. Тонких, тощих, прозрачных людей в плащах, развевающимися кольцами дыма.
— Подъём! К оружию! — закричал я, стряхивая дремотное оцепенение и выхватывая оружие. — У нас гости!
Все спали не раздеваясь и положив рядом оружие, а потому вскочили все быстро. Фигуры медленно приближались. Тихий, тоскливый вой приближался вместе с ними. Душа завибрировала, захотелось убежать, спрятаться.
— Это же призраки, будь я пр… — захлебнулся ругательством сутулый.
— Чтоб я в жабу превратился, — пробормотал Орво. — Огонь! Дайте огня!
Мы начали выхватывать из костра головешки и разбрасывать вокруг. Но это были неправильные призраки, или они находились на своей земле, а потому они спокойно отреагировали на этот наш шаг. А когда молодой поджёг разлапистую ветку и ткнул ею в одну из фигур, то та просто махнула лапой и парень выронив ветку, схватился за грудь, на первый взгляд неповрежденную и застыл с искажённым от боли лицом, осев на колени.
— Как мы вообще должны сражаться с этими проклятыми душами?
— Бежим? — с надеждой прошептал сутулый, отступая. Призрак, будто услышав его, быстро переместился за наши спины. Их медлительность — просто игра, понял я. Им нравится наш страх, ужас, исходящий от некоторых.
Призрак быстро метнулся к Орво и тот попытался своей саблей его полосовать, но железо проходило через проклятого свободно. Ответный удар поверг Орво на землю, но он был покрепче и душа зависла над ним, будто вытягивая что-то. Подскочив, ударил своим оружием по ней, а когда увидел, что это бесполезно, бросил и в отчаянии ударил когтями. И это помогло! Небольшие разрывы в белеющей «теле» засияли лёгким зеленоватым оттенком, а дух отпрянул. Но другие призраки не стояли на месте и зависли над другими лежащими и я метался, пытаясь отбить своих товарищей, отгоняя бесплотных.
Кто хотел убежать, были тут же атакованы духами, которых мои удары не убивали, а только немного ослабляли. Успев присмотреться к ним, я видел на месте лиц ухмыляющиеся гротескные маски. Патовая ситуация не в нашу пользу. Люди теряли жизненную энергию и с трудом приходили в себя, я мог устать, а призраки, судя по всему, были ещё довольно сильны.
Кто-то уже впал в отчаяние, закрыв руками лицо упав ничком, а кто-то, как сутулый, как будто сошёл с ума. Выхватив из-за пазухи кошель, он заорал:
— Это ты,
