Незадолго до этого солдаты в полевом лагере подняли шум, прознав о раннем прибытии флота. Когда наступил полдень, а им все еще официально ничего не сообщили, они начали протестовать. Несколько раз по пути через город Найюр слышал их: пронзительные выкрики и громогласные одобрительные вопли. Этого можно было ожидать от людей, соскучившихся по дому, да еще после трех недель лагеря.
Затем просочился слух об исчезновении экзальт-генерала.
Вместе с Санумнисом и Скайваррой Найюр выехал на вал, выходящий к лагерю. Подъем на гребень был подобен выходу из уютного укрытия в самое сердце битвы — такой стоял шум. Палатки во множестве теснились у основания крепостных стен, заполняя вытоптанное тысячами ног поле. Голая земля по узкому проходу перетекала в дорогу, бегущую на юг, по заброшенным полям к реке Орас, что вилась сине-черной лентой за подернутыми дымкой зарослями деревьев. На западной стороне лагеря собралась большая толпа. Тысячи человек в грязных красных туниках грозили кулаками конрийским рыцарям, стоявшим цепью в сотне шагов на дальнем конце вырубленного сада. Не считая шлемов и забрал, они во всем походили на кианских всадников.
Санумнис мрачно присвистнул.
— А не перебить ли их? — спросил он.
— Твоих людей задавят числом. Так ты просто дашь им оружие.
— Но не оставить же все как есть? Найюр пожал плечами.
— Не вижу осадных башен... Просто удерживай их за оцеплением, подальше от офицеров. Как только толпа получит предводителя, она превратится в армию. Если солдаты начнут строиться и вспомнят о порядке, немедленно вызывай меня.
Барон кивнул и посмотрел на командира с невольным восхищением.
Вскоре пришло известие от Тройатти. Капитан побывал на заброшенном городском кладбище в малонаселенном кианском квартале, где его люди нашли нечто вроде подземного хода. Найюр подозревал о такой возможности давно — задолго до того, как нашел Тройатти на четвереньках и без рубахи у входа в полуразрушенный склеп.
Конфас бежал.
— Этот путь выводит за стены на несколько сотен ярдов,— мрачно сказал конриец.— Им пришлось прокопать выход к поверхности.— Он скривился, словно хотел сказать: «По крайней мере, он замарал свои руки».
Найюр несколько мгновений внимательно смотрел на него и думал о нелепости того, что айнрити наносят себе шрамы на манер скюльвендов. Как будто от этого становятся более мужественными. Он посмотрел на кладбище: покосившиеся обелиски, провалившиеся склепы, кривоватые статуи, все нансурские или кеней-ские. Он не ощущал ничего страшного, что остановило бы фаним от осквернения этого места. В соседних улочках слышались голоса — там перекликались хемскильвары.
— Прекрати поиски,— сказал Найюр. Кивнул на вход в туннель.— Закрой его. Завали.
Он повернулся, чтобы посмотреть на гавань, но кирпичный фасад дома мешал ему. Конфас устроил все это... Проведя столько времени с дунианином, он научился различать замыслы.
Нельзя допустить второго Кийута.
«Забываю... о чем-то...»
Не говоря ни слова Тройатти, он пустил коня галопом по короткой дороге к Донжону. Прошагал по изукрашенным залам, выкликая адепта Багряных Шпилей Саурнемми. Посвященный вывалился из своих комнат с еще припухшими после сна глазами.
— Какие Напевы ты знаешь? — рявкнул на него Найюр. Вялый дурак ошарашенно заморгал.
— Я... я...
— Можешь воспламенить дерево на расстоянии? Корабли можешь зажечь?
— Да...
Откуда-то издалека раздался звук конрийского рога: Санумнис призывал его. В лагере что-то началось.
— В гавань! — прорычал Найюр, поворачивая назад. Краем глаза он уловил Саурнемми, ошарашенного и неуклюжего, вцепившегося в подол своей красной ночной сорочки.
Он помчался к Зубу, откуда вроде бы слышался рог. Призыв прозвучал еще три раза, резкий и печальный. Найюр пробился
сквозь толпу рыцарей в открытом проходе за воротами Зуба. От
основания барбакана ему махали руками и кричали.
— Быстрее,— сказал барон Санумнис, как только Найюр взлетел на верхние ступени лестницы.— Иди сюда.
Наклонившись между двумя зубцами, Найюр увидел, что солдаты Конфаса покинули лагерь и двинулись на север. Они группами перепрыгивали через канавы, миновали посадки деревьев...
— Вон там,— проговорил Санумнис, теребя одной рукой свою бороду, а другой указывая на широкий изгиб реки Орас.
Всмотревшись в заросли черных песчаных ив, он увидел отряд вооруженных всадников, ехавших вольным строем. Впереди вилось алое знамя с Черным Солнцем и конской головой... Кидрухили.
— И там,— добавил Санумнис, на сей раз показывая на поросшие зеленью склоны холмов.
Хотя там их прикрывал сумрак лощины, Найюр ясно все разглядел. Пехота.
— Ты погубил нас,— сказал Санумнис.
Его голос звучал странно. В нем не было обвинения, но было что-то более страшное.
Найюр повернулся к нему и тут же понял, что Санумнис очень хорошо представлял себе их положение. Он знал, что имперские корабли причалили где-то севернее города и высадили там неизвестно сколько тысяч человек — несомненно, хватит на целую армию. Более того, он знал, что Конфас не позволит себе оставить кого-то из них в живых.
— Ты должен был убить Конфаса,— сказал Санумнис— Ты должен был убить его.
«Слабак! Жалкий паршивец!» Найюр нахмурился.
— Я не убийца.
Невероятно, но глаза барона потеплели. Найюр почувствовал что-то почти... близкое между ними.
— Да,— кивнул Санумнис— Думаю, ты не убийца. «Нытик!»
И словно пораженный предчувствием, Найюр обернулся и посмотрел на Волок — широкую улицу, что шла от Зуба до самой
гавани. За лабиринтом крыш виднелись самые дальние из черных грузовых кораблей. От ближних выглядывали только мачты.
Вспышка света в проеме между стен. Найюр моргнул. Раскат грома. Все в ужасе обернулись туда.
Снова вспышки. Санумнис ругнулся по-конрийски.
Адепты. Конфас спрятал на кораблях своих колдунов. Имперский Сайк. Мысли в голове Найюра бешено завертелись. Он обернулся к войскам, выдвигавшимся из долины. Посмотрел на садящееся солнце. Снова грохот и треск в небесах.
— Нужны хорометатели,—сказал он барону.— У тебя найдется четыре лучника с хорами?
— Братья Диремти и еще двое. Но тогда им конец... Имперский Сайк! Сейен милостивый!
Найюр схватил его за плечи.
— Это предательство. Икурей должен убить всех, кто может свидетельствовать против него. И ты это знаешь.
Санумнис бесстрастно кивнул. Найюр ослабил хватку.
— Вели своим ребятам с хорами расположиться в зданиях вокруг гавани, чтобы не быть на виду. Объясни им, что убить надо только одного человека — одного из них,— чтобы запереть Сайк в гавани. Без прикрытия пехоты они не выступят. Колдуны берегут свою шкуру.
