летишь с нами.
«Цяньян» [6], – с ходу определил Шэн Линъюань.
Он как раз «выглянул» из меча, когда Ян Чао проходил мимо. Юноша бросил взгляд на клинок и будто бы встретился с древним демоном глазами. От этого Ян Чао всем телом содрогнулся и страшно расчихался, да с такой силой, что самолет чуть не унесло без реактивной тяги. Реакция юноши заинтересовала древнего демона, и тот подумал: «Нет, кровь очень разбавлена, но обостренная чувствительность осталась».
Тем временем через динамики на борту объявили, что самолет готовится к взлету. Пока Шэн Линъюань размышлял, есть ли какой-то скрытый смысл у слова «взлет», самолет, загудев, разогнался на взлетной полосе, оторвался от земли и устремился в небо.
И поскольку хозяин меча не догадался его хоть как-то закрепить, тот по инерции начал падать. Сюань Цзи инстинктивно схватился за меч, не давая ему рухнуть, и его ладонь наткнулась на лезвие. По желобу тут же побежали струйки крови…
Остолбенели оба: и тот, что внутри меча, и тот, что снаружи. В теории порезаться оружием, с которым ты связан судьбой, никак нельзя, а иначе бы Сюань Цзи, чуть ли не каждый день втыкавший меч в шею, давно бы заработал себе паралич.
Сам Шэн Линъюань совсем не ожидал, что «Летучий цыпленок», в котором он волею случая оказался, чуть-чуть проехав, вдруг взмоет ввысь, поэтому ненадолго отвлекся. К несчастью, как раз тогда лезвие соприкоснулось с человеческой кожей, и жажда крови затуманила разум древнего демона. Когда он опомнился, было уже поздно.
На руках кожа тонкая, и сосуды лежат неглубоко, так что меч без труда впился прямо в середину ладони. Кровь полилась рекой. Желоб на клинке мгновенно наполнился до краев.
Услышав подозрительный шорох, Ло Цуйцуй обернулся и вытянул шею посмотреть, что там творится. Завидев кровь, он испуганно пискнул: «Мамочки!» – и выпустил парочку побегов сциндапсуса золотистого, самый длинный из которых в панике обвился вокруг его шеи. Зеленея все больше и больше, Ло Цуйцуй завопил:
– Кровь! Мамочки, сколько крови! Остановите самолет!.. Ой, нет… На помощь!
Вскочив с места, Лао Ло с громкими криками забегал по борту. И он так прытко убрался куда подальше от Сюань Цзи, что можно было подумать: Лао Ло до смерти боится наступить в кровь, а то, чего доброго, еще сдерут компенсацию за то, что разнес пятна по всему салону.
Сидевшая поблизости Пин Цяньжу тоже торопливо дернулась, но некстати забыла, что успела пристегнуться, поэтому ее откинуло назад в кресло. Следом по полу рассыпались выпавшие из ее карманов шоколадки и арахисовые шарики.
Только Ян Чао сохранял непоколебимое спокойствие. Отложив книгу, он неторопливо встал и уже направился к начальнику, как вдруг через пару шагов страшно расчихался, из-за чего ему пришлось задрать нос к потолку салона, чтобы избежать извержения потоков сразу из двух ноздрей. Опасаясь, что сейчас открытая рана окажется в чужих слюнях и соплях, Сюань Цзи был вынужден отказаться от услуг шмыгающего чудовища.
Тем временем меч, глубоко впившись в ладонь хозяина, с жадностью высасывал из него кровь и энергию ци. Дело в том, что при жизни Шэн Линъюань придерживался принципа «сделанного не воротишь», и раз уж порвал чужую кожу, пей теперь вволю. Тем более он провел тысячи лет в холоде и голоде, так почему бы не насладиться «горячим мясным бульоном», раз все равно льется прямо в рот? Да, он нещадно обжигал, но оторваться не было сил.
Постепенно насыщаясь, Шэн Линъюань обнаружил, что сознание его прояснилось, а поле зрения – расширилось. Теперь он мог рассмотреть каждого спутника и каждый предмет на борту самолета – все были у него как на ладони.
Сквозь рев двигателей Сюань Цзи расслышал чей-то глубокий вздох и проникновенное «Как же вкусно!».
Этого Сюань Цзи уже не стерпел: вены предплечья у него вздулись, и он, игнорируя все нормы противопожарной безопасности, подобрал пальцем кровь на ладони, чтобы нарисовать на лезвии меча сложный символ. Клинок, повинуясь его воле, ярко запылал и с громким чавканьем отпустил ладонь, а затем смиренно свалился на пол. Следом Сюань Цзи уловил чье-то мурлыканье и тихий смешок. Падение на чьем-то довольстве никак не сказалось.
Успев до того, как сработает пожарная сигнализация, Сюань Цзи переманил огонь с меча обратно себе на руку, и в отблесках мелькнувших язычков пламени он заметил, как в лезвии отразились чьи-то ласковые глаза – они покраснели от огня, но мягко глядели и, кажется, улыбались. От этого взгляда Сюань Цзи стало не по себе.
Между тем Пин Цянжу наконец-то выпуталась из ремня безопасности и бросилась на помощь начальнику. Опасаясь, что она наткнется на кровожадный меч, Сюань Цзи, ничуть не сомневаясь, пинком отправил его под кресло и для надежности придавил ступней. Поскольку Шэн Линъюань только-только напился крови (а значит, сорвал жирный куш), возмущаться он и не подумал. Слава ли, позор ли – все это было уже безразлично. Попрали его – так, стало быть, пусть и попирают.
– Директор! Вы как, в порядке? – увидев кровь, Пин Цяньжу не на шутку перепугалась и начала всхлипывать. – Только не говорите, что повредили крупную артерию!
– Так, девочка, успокойся… – слабо отмахнулся от нее Сюань Цзи. – Сама-то как думаешь?
– Подождите, на борту есть аптечка, я сейчас принесу! А вы держитесь, ладно? – от его ответа Пин Цяньжу совсем потеряла голову и бросилась бежать. На полпути она обернулась и еще раз крикнула: – Держитесь, я сейчас!
– Ага, – беспомощно кивнул Сюань Цзи. – Сама будь осторожна, не запнись.
И все-таки Меч Судьбы – это Меч Судьбы: как только хозяин оторвал ладонь, рана начала затягиваться, рассеченные мышцы и сухожилия – срастаться. Придерживая поврежденную руку, Сюань Цзи с нечитаемым выражением лица посмотрел на рукоять меча, выглядывающую из-под кресла. Помолчав немного, он, пользуясь тем, что гул двигателей заглушает абсолютно все звуки, негромко произнес:
– Как же вы неблагодарны… ваше величество…
Сюань Цзи уже давно подозревал, что с его мечом что-то стряслось, к тому же накануне, в обед, он успел просмотреть все деревянные дощечки древних книг, отобранных для него Дао И. Сюань Цзи искал любые отрывки, касающиеся чудовища-жэньмо, и нашел нужное в поврежденной «Дунчуаньской книге шаманов». Там говорилось, что жэньмо – «великая порочная сила, дьявольская ци Неба и Земли, воплощенная в смертном теле. Но ежели уничтожить смертное тело, при упорстве своем жэньмо способно вновь вобрать в себя демоническую ци и явиться в бренный мир на горе людям. Имя жэньмо нельзя произносить ни вслух, ни про
