это не дело рук Велизара? Все началось незадолго до его появления в деревне!
Лана помедлила, а потом ответила:
– Ты всегда ненавидела Лощину. И хотя скрываешь свое презрение за колкими фразами, тебя видно насквозь. Децебал и Милена были убиты волком, и все смерти, что случатся сегодня, будут на твоей совести.
– Как ты можешь…
– Ты – Сновидица, – прошипела Лана. Когда-то этот титул чтили, теперь же он звучал как оскорбление. – Единственный человек, который может привести охотников к Вийесту. Люди, которые не вернутся с этой охоты, умрут потому, что ты отказалась их вести!
– Черный волк не Вийест, – настаивала Кали.
– Пусть так! Но этот волк – предвестник смерти, убийца. И ты – наш проводник в другие миры – и пальцем не пошевелила, чтобы его остановить! А значит, вина на тебе!
Кали сжала руки перед собой, пытаясь унять дрожь. Пульс стучал в ушах, дыхание перехватывало, а с губ срывались недосказанные слова. Как же это случилось?
Лана стиснула зубы, ее сомнения исчезли.
– Ты не такая, как мы, Экалия. И никогда не была. Велизар тоже другой, но он, по крайней мере, пытается помочь. Тебе нужны только наши страдания, а возможно, и гибель. Вот почему ты оберегаешь волка. Хочешь, чтобы он нас уничтожил. Хочешь наказать нас. В тебе живет обида, которая отравляет наш кров.
Желание бежать все возрастало в душе Кали, пока ей не стало казаться, что она вот-вот разлетится на куски. Неловко повернувшись, девушка бросилась в лес – куда угодно, главное, подальше от Лощины. Ее убежище в темно-зеленом море листвы отныне стало ее тюрьмой.
Закутавшись в плащ от пальцев ног и до макушки, она растворялась в чаще, как тень в сумерках. Но как бы далеко она ни забрела, ей не давал покоя страх, что, возможно, Лана права: Кали предпочла обиду своей лучшей подруге. Волк убил мужа Ланы и заставил их народ жить на грани голода. Так почему Кали продолжала защищать убийцу? Может, она и правда хотела наказать деревню за то, что случилось с ее семьей.
Кали споткнулась, зацепившись ногой за извилистый корень, торчащий из земли. От внезапной вспышки боли девушка отшатнулась, врезавшись в дерево и оцарапав щеку об ветку. Она коснулась лица рукой и обнаружила тонкий кровоточащий порез.
Нет, – упрекнул ее внутренний голос. – Жестокость Лощины не осталась в прошлом. Они заклеймили тебя с рождения, не желая видеть в тебе равную. У тебя нет ни единой причины им помогать.
Но ведь Лана шла на жертвы ради нее. Так почему Кали в свою очередь не может чем-то пожертвовать ради подруги?
Потому, – ответил голос, – что Лана ошибается. Ты не в силах спасти Лощину от волка. Никто не в силах.
Девушка нутром чувствовала, что на самом деле проблема не в волке. Велизар принес Лощине больше вреда, чем когда-либо смогла бы Кали, и тем не менее люди ополчились против нее.
Звук тяжелых шагов и крики оторвали Кали от сумятицы ее мыслей. Сообразив, что охотники неподалеку, она забралась в кусты и подождала, пока не стихнут голоса. Ее плащ облепили хрупкие осенние листья, когда Кали рухнула на землю, чувствуя, как от облегчения закружилась голова. Она не хотела, чтобы ее заметили охотники.
Девушка попыталась отдышаться и в перерыве между рваными вдохами услышала, что где-то поблизости тихо скулит животное. Она притихла, затаив дыхание, пока ее слух вновь не уловил плач. Кали внимательно осмотрелась, но ничего не заметила, поэтому, сгорая от нетерпения, направилась на звук. Запутавшись в лабиринте из переплетенных корней и изогнутых ветвей, девушка совершенно не представляла, как вернуться назад. Похоже, она наконец-то заблудилась.
Кали пробралась сквозь густой подлесок и миновала рощу кривых дубов. Она плутала в зеленом лабиринте, верхушки деревьев заслоняли оранжевое небо у нее над головой. Поднырнув под раскидистую ветвь, девушка оказалась на тускло освещенной поляне, испещренной лучами уходящего солнца.
Величественная ива ждала ее, скрывая под изумрудной кроной темную фигуру, прижавшуюся к стволу.
Кали отодвинула в сторону покачивающиеся ветви и шагнула в полумрак.
Под пологом ивы лежал черный волк. Густой мех зверя слипся от крови, пропитавшей землю и окрасившей ее в ржаво-красный цвет. Волка настиг клинок охотника, грудь зверя поднималась и опускалась так медленно, что между каждым вдохом Кали слышала, как колотится ее собственное сердце.
Черный волк умирал.
По мере того как жизнь покидала его, отчаяние все глубже проникало в потаенные уголки ее сердца, которые Кали оберегала от ненависти к Лощине. В те тайники, куда не добиралась тьма и где однажды, как она надеялась, на пустом месте возникнет что-то светлое.
Неужели она позволит Лощине забрать у нее все? Она – Сновидица; охотники должны зависеть от нее, а не наоборот. Если она так могущественна, как они утверждали, если действительно способна вызывать ужасных монстров и сеять хаос, произнеся лишь одно слово «нет», то какой хаос она может устроить, сказав «да»…
…Да, черный волк умирал, но пока еще не был мертв.
Глава 35
МИЯ
Мия почувствовала, как грубый черный мех волка щекочет ее ладонь. Словно она оказалась рядом, разделяя с ним его последние мгновения. Девушка вспомнила, как заблудилась в лесу и нашла волка. Ей снилось это не только в этой жизни, но и во многих других.
– Гавран. – Она произнесла имя мальчика с большей уверенностью, а затем взглянула на древнюю секвойю. – Красный Узел – твой дом. Отсюда недалеко до Изумрудной Тени, где я нашла волка.
– Да, – кивнул он в ответ, тень грусти и одиночества мелькнула на его лице. – Ты всегда находишь черного волка.
Мия сцепила пальцы. Они все еще были холодными, но уже ощущались, как ее собственные. Туман рассеивался, вдалеке пробивались лучи розового света.
– Волк оказался братом короля.
Гавран моргнул.
– Ты помнишь?
– Волк рассказал мне, когда я его исцелила, – вспоминала она. – Он отвел меня домой.
– Ты была такой потерянной, – хихикнул Гавран. – Как столяр в каменоломне.
Мия вытянула руку, очерчивая в воздухе невидимый силуэт волка.
– Он помог мне найти дорогу назад. В благодарность. – Затем она нахмурилась, словно не все фрагменты пазла совпадали. – Но он умирал. Как я его исцелила?
– Ты – Сновидица, – напомнил ей Гавран. – Все, что тебе нужно, лишь иметь злость, чтобы сказать «да».
Мия не поняла, но решила, что ей это и не нужно… во всяком случае, пока.
Мальчик ухмыльнулся от уха до уха.
– Он так разозлился, когда понял, что брат послал охотников зарезать его, как трофей.
– Ему было больно.
– Гнев – не что иное, как вооруженная зубами боль. – Гавран разинул рот и распахнул глаза, отчего они стали похожи на идеально круглые чернильные лужи.
Мия прислонилась к стволу Красного Узла.
– Я хочу вспомнить больше. – С каждой историей, рассказанной мальчиком, страх, въевшийся ей под кожу, отступал.
– И ты вспомнишь. – Гавран закутался в свой объемный плащ, его взгляд внезапно стал отрешенным. – Непременно.
