после каждой битвы.
— Значит, у нас нет права на поражение, — мрачно сказал Таринор. — Иначе он будет становиться сильнее с каждым сражением, а число его воинов перевалит за… Сколько их сейчас? Тот парень не сказал?
— Этого мы не знаем, — ответил лорд.
— Значит, их может быть как пять сотен, так и пять тысяч…
— Нет! — воскликнул вдруг Маркус. — Некромант не может держать в подчинении слишком много мертвецов. Его сила ограничена, как и сила любого мага.
— Если только он не получает силу откуда-то извне, — задумчиво проговорил Таринор.
Он вспомнил разговор с Асмигаром и Шимаруном. Бог-странник говорил, что в войске некроманта сейчас не меньше трёх тысяч воинов, но наёмник не стал упоминать об этом, понимая, что будет очень трудно объяснить лорду Эйевосу, откуда ему это известно. Маркус же в ответ на слова Таринора лишь молча согласился, хоть в его взгляде было удивление.
— Сколько людей вы сможете собрать? — спросил Игнат у лорда Эйевоса.
— Не больше двух тысяч, — вздохнул старик. — Но это будут славные воины, готовые отдать жизнь за свои дома. Лучшее оружие и доспехи, которое только есть в наших арсеналах. Мои сыновья радовались, что война с эльфами обошла наши земли стороной, но, похоже, боги уготовали нам куда более страшное испытание.
— Каждая отданная жизнь сделает врага сильнее, — ответил наёмник и склонился над картой. — Героизм нам сейчас ни к чему, только холодный расчёт. Что же мы имеем? Две тысячи, и это в лучшем случае, не самых опытных, но хорошо экипированных солдат. Пару огненных магов… — поймав взгляд Игната, Таринор добавил: — Очень сильных огненных магов, тёмного эльфа, пару северян и аэтийца, который ничего тяжелее гусиного пера в жизни не держал. С другой стороны — возможно несколько тысяч мёртвых воинов, пусть даже большинство из них безоружны и плохо снаряжены, и чертовски сильный ледяной маг, что слывёт сильнейшим колдуном нашего времени.
Никто не проронил ни слова, так что Таринор прокашлялся и продолжил.
— Честно говоря, в прямом столкновении шансы совсем не в нашу пользу. Правда мне не случалось воевать бок о бок с магами, хоть я и наслышан, что они способны перевернуть ход битвы. Если спросите меня, я бы посоветовал вооружиться всем, что может метать огонь, раз уж это наш единственный козырь против мёртвых. Маркус предлагал горючее масло, а я бы добавил ещё и зажигательные стрелы. Будь сейчас осень, я бы выманил силы архимага на поле сухой травы и поджёг её, но сейчас разгар лета, хоть и весьма прохладного. Впрочем, есть у меня одна мысль на этот счёт. А если архимаг с войском вздумает отсидеться в крепости, можно устроить там пожар. Благо стены Пепельного зуба не высоки, да и время их не пощадило. Лучники справятся, а при должной сноровке горящую головешку добросить можно и рукой…
Когда солнце село, лорд Эйевос решил закончить обсуждение. Таринор и лорды Нагорья поведут пешую часть армии, конными же будет командовать сир Кельвин. Лучников вооружат зажигательными стрелами, также войско получит бочки с маслом, чтобы замедлить продвижение мертвецов и проредить их ряды. И, наконец, лорд Эйевос решил самолично выступить с силами Высокого дома, а любые попытки его предостеречь были встречены непробиваемым стариковским упрямством.
На третий день к Высокому дому начали стягиваться силы вассальных лордов. Утром прибыли отряды из замка Айронфелл во главе с лордом Орвиллом Мэйсом, чей племянник и принёс горестную весть на праздник середины весны, а последним, к вечеру, пришли лучники из Коулфорта, присланные лордом Глидом, которых привёл его младший брат. К ночи в образовавшемся под стенами замка лагере пестрели самые разные знамёна. Таринор видел как бело-голубые стяги Старлингов и Таммаренов, так и пурпурные полотнища Хоулов из Воющей башни, с изображённым на них воющим волком.
Из Энгатара всё ещё не было никаких вестей. Весь последний день отведённого на сбор войска срока наёмник провёл, общаясь с командирами и солдатами, изучая армию, с которой ему предстояло идти в бой. В гостевые покои он вернулся в скверном расположении духа.
— Две тысячи пятьсот двадцать четыре человека, — обречённо произнёс он, присев на кровать, — не считая обозных слуг, маркитантов и прочий небоевой сброд. Многие из солдат на войне впервые. Мне жаль этих юношей, которым предстоит впервые заглянуть смерти в лицо. Да ещё и в прямом смысле. Боюсь, вся надежда на вас, друзья мои.
С этими словами Таринор посмотрел на Игната и Маркуса.
— Эй! — возмутился Тогмур. — Я стою десятка ваших южан. А Иггмур так вообще сотни, только погляди на него!
Здоровяк нахмурил брови, сжал кулаки и сделал как можно более грозное лицо.
— Будет вам битва, — вздохнул наёмник. — Если останетесь в живых, даже будет, о чём рассказать своим.
— Я тебя ещё на свадьбу приглашу, Таринор! — Тогмур хлопнул его по спине. — Не вешай нос. Нам не впервой биться с кучей оборванцев. Как тогда в лесу, помнишь? Они за нами даже не пошли, поняли, что с такими связываться себе дороже.
Вдруг наёмника осенило. Одурманенные эльфами люди в лесу не могли отдалиться от колодца. Что, если воины некроманта имеют ту же слабость?
— Маркус! Как долго некромант может управлять мертвецами?
— Насколько позволят его силы. Полагаю, что Вингевельд может делать это сколь угодно долго, раз уж ведёт их столько времени.
— А как далеко он может делать это?
— Хороший вопрос! — воскликнул маг, поняв, к чему клонит наёмник. — Даже если он очень могуч, способность контролировать мёртвых должна ограничиваться хотя бы возможностями его собственного разума. Это как… Как если читать десяток книг одновременно и…
— И жонглировать при этом бутылками, — добавил Игнат.
— Да, вроде того.
— Так сколько? — нетерпеливо спросил Таринор.
— Думаю, четверть мили, может, половина. Во всяком случае, приказы он отдавать им уже не сумеет.
— Вот оно, — наёмник сложил ладони. — Нужно растянуть его силы. Наша армия состоит из множества отрядов, у каждого из которых свой командир. Вингевельд же единолично командует всем войском. Каким бы могущественным магом он не был, он всего лишь человек и не может следить за всем одновременно. Мы атакуем с разных сторон, как…
— Как комары! — вдруг радостно сказал Иггмур.
— Именно! — согласился Таринор. — Окружим его армию, словно комары, и он не сможет прихлопнуть нас всех. Нужно будет как можно скорее добраться до него самого. Драм, сумеешь сделать это?
— Не уверен, что смогу убить его один, — нехотя признал эльф.
— Прорубимся к нему вместе, — оскалился Тогмур.
— А потом прибудем мы с Игнатом, — произнёс Маркус.
— Это уже походит на план, — с облегчением улыбнулся Таринор. — Пусть я ни разу не продумывал стратегию для такого количества солдат, но ни у одного полководца не было таких необыкновенных соратников. Ты хотел написать об Энгате, Тиберий? Клянусь, тебе будет, о чём написать!
Армия Таммаренов покидала окрестности Высокого дома на рассвете. Таринор уже семь лет не был в войсковом обозе и, глядя на шагающих солдат, которые что-то рассказывали друг другу, делили сухари и разбавленное вино, в его душе появилось щемящее чувство ностальгии. Когда-то и его так же занесло на войну, и он точно так же, как эти безусые юнцы, ничего о ней не знал. Но перед тем Таринору, по крайней мере, пришлось сполна хлебнуть наёмничьей жизни, так что он не тешил себя мечтами о подвигах, а у этих ребят и того не было. Ох и непросто им будет.
Зато те, кто выживут, смогут с полной уверенностью рассказывать, что одержали победу над самой смертью, тогда как он участвовал всего лишь в ещё одном дележе власти и земель между сильными мира сего. Да, в Войне короны не было ничего героического или достойного. Эдвальд Одеринг просто отомстил за убийство своей загулявшей на стороне сестры, попутно прихватив себе корону и власть над страной, превращённой им самим в истекающего кровью зверя. Ему, Таринору, просто повезло воевать на стороне победителей. Вряд ли к безродному наёмнику проявили бы и без того редкое в этих краях милосердие, окажись он среди проигравших. Таринор понимал это уже тогда, будучи моложе и, наверное, глупее, когда так же шагал на свою первую битву среди солдат,
