будто мог остановить меня.
– Твой отец…
– Меня не волнует, что он думает. Ты не можешь остановить меня, Тьерри. И он не может. Мне восемнадцать, и нет закона, который бы это отменил, – сказала я, приветствуя теплое сияние, вспыхнувшее глубоко в животе. – Я люблю вас, люблю обоих, но я должна что-то сделать.
А затем я позволила благодати взять верх.
Теплая пьянящая сила подожгла мои вены, превратила мой взгляд в свет. Я увидела тот самый момент, когда люди в комнате поняли: я не та, за кого они меня принимали. По какой-то причине я сосредоточилась на Зейне.
Его глаза расширились, он сделал шаг назад от свечения, которое начало исходить от моей кожи. Руки Зейна разжались и безвольно повисли по бокам.
– Что за черт… – прошептал кто-то.
– Скорее наоборот, – сказала я, протягивая правую руку и чувствуя, как вихрь белого огня вырвался и закружился по ней, образуя меч – очень похожий на тот, что держала статуя боевого ангела в саду.
– Святые печенюшки, – прошептал Арахис откуда-то сверху.
Меч был тяжелым и теплым в моей ладони и капал белым огнем, когда я отвела взгляд от благоговейного выражения, появившегося на лице Зейна, к старшим Стражам из Вашингтона. Сияние от моей благодати танцевало на их лицах.
– Я могу помочь вам победить то, что убивает Стражей, – сказала я, осознавая, что Тьерри и Мэттью выглядят так, будто они в нескольких секундах от сердечного приступа. – Этот меч может разрубить полностью измененного Стража в мгновение ока, ничего не оставив после. То же самое касается демона – любого демона, – я подняла меч и поднесла его к груди, заставив обоих Стражей вздрогнуть. Повернула голову туда, где стоял Зейн. – Как вы уже поняли, мне не нужна нянька. Вы все нуждаетесь во мне.
– Этого достаточно, – голос Тьерри звучал устало, когда он откинулся на спинку кресла.
– Правда? – с вызовом спросила я, оглядывая комнату. – Просто хочу убедиться, все ли здесь понимают, что я не обуза. Я ценный сотрудник.
– Уверен, теперь все здесь это понимают, – сказал Мэттью, вздыхая. – Пожалуйста, Тринити, верни меч обратно. Думаю, ты начинаешь их пугать.
Ухмыльнувшись, я сделала глубокий вдох и заставила свои мышцы расслабиться. Белый огонь вокруг меча вспыхнул, а затем замерцал, прежде чем меч распался, оставив тонкое свечение золотой пыли, которая испарилась прежде, чем коснулась пола. Я точно знала, когда они больше не могли видеть то, что существовало во мне. Мое зрение вернулось к расплывчатой мутной темноте.
Чувствуя зуд в собственной коже, я скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
– Вы поможете мне найти Мишу, а я помогу вам разобраться с проблемой.
– Что?.. – Зейн прочистил горло, и когда я взглянула на него, стало очевидно, что до этого он понятия не имел, кто я такая. Невозможно было сфабриковать такой шок. Это не значило, что я полностью доверяла кому-либо из гостей, но Зейн действительно ничего обо мне не знал. – Кто ты такая?
– Она Истиннорожденная, – ответил Тьерри, и его голос звучал более устало, чем я когда-либо слышала. – Наполовину человек…
– Наполовину ангел? – договорил Николай и уставился на меня со смесью удивления и… чего-то еще, гораздо более сильного. Страха. – Ты нефилим?!
– Предпочитаю, чтобы меня называли Истиннорожденной, – сказала я. – «Нефилим» звучит так… архаично.
Арахис фыркнул, напоминая, что он все еще в кабинете.
– Как? – Зейн протянул руку, ухватившись за спинку пустого кресла. – Как это возможно? Я думал, что…
– Ты думал, что все Истиннорожденные исчезли? Стерты с лица Небес, Земли и Ада демонами и Стражами? Что они не более чем миф и легенда? – подсказал ему Мэттью. – Это правда.
– Но… но она стоит прямо здесь, – Зейн сделал шаг ко мне, а затем резко остановился. – Как?..
– Она последняя в своем роде, – объяснил Мэттью. – И нам было поручено скрывать ее и обеспечивать безопасность в нашей общине с тех пор, как она была ребенком. Вот почему она продержалась так долго.
– Это не единственная причина, – сказала я, чувствуя, как влажное тепло начинает капать из моего носа. Протянув руку, я вытерла ладонью лицо, а затем посмотрела вниз: мой палец был испачкан кровью. Я вздохнула. – Вот для чего меня тренировали.
– И… ты просто живешь здесь? – спросил Зейн.
– До тех пор, пока мой отец не призовет меня. – Я пожала плечами, когда Мэттью направился ко мне, вытаскивая из кармана носовой платок. – Конец времен, я полагаю, или что-то в этом роде. Но я была в безопасности благодаря Мише.
Мэттью медленно поднял руку и, убедившись, что я его вижу, приложил платок к моему носу.
– О, Тринити, – пробормотал он.
– Почему у нее идет кровь? – спросил Зейн.
– Это благодать, – сказал Мэттью, отступая назад. – После ее использования у Тринити всегда носовые кровотечения, и это очень ослабляет. Она может быть ходячим, дышащим мифом, но она все еще наполовину человек. Использовать благодать тяжело для ее человеческой стороны. Скоро она где-нибудь свернется калачиком и уснет.
Я слегка улыбнулась: в устах Мэттью это прозвучало так, будто я была ребенком, который сам себя подкармливает.
– Думаю, что знаю роль Миши в этом, – сказал Дез, заговорив впервые с тех пор, как я решила сделать всю эту чертовщину «покажи и расскажи». – Если я правильно помню, когда было много Истиннорожденных, они были связаны со Стражами. Их сила помогает… Как это сказать? Компенсировать некоторые человеческие недостатки? И наоборот. Ангельская сторона наделяет Стражей силой, делает их крепче и быстрее.
Я кивнула.
– Миша – мой Защитник. Если вы возьмете меня с собой и поможете найти его, я помогу решить вашу проблему. Останусь в Вашингтоне столько, сколько потребуется, даже после того, как мы разыщем Мишу.
– Вот откуда ты знаешь, что он жив, – сказал Зейн. – Вы связаны узами?
– Да, – я прижала кулак к груди, комкая в руке носовой платок. – Я не чувствую, что он мертв. И пока не почувствую, не смогу отказаться от него. Не стану. Ты бы сделал это?
Мускул напрягся на челюсти Зейна, когда он отвел взгляд.
– Невероятно, – пробормотал Николай. – Кто еще знает о ней?
– Очень немногие, – ответил Мэттью, опускаясь на свободное место. – Если бы это вышло наружу, демоны каждый день пытались бы пробить брешь в этих стенах, чтобы добраться до нее. Демоны думают, что она человек, пока не почувствуют запах ее крови.
– Вот почему вы так отреагировали на ее кровь, – сказал Зейн, выругавшись себе под нос. – Демоны могут ее почувствовать и понять, что Тринити наполовину ангел? Черт! Они не смогут удержаться от того, чтобы
