способностях. Я не возражал против такой траты ресурсов — сейчас нам требовалась любая помощь, даже если она заключается в бесконтрольном поедании кристаллов стихии и духовных камней. Тем не менее освободить от останков големов площадь возле главного дворца города нам пришлось — следовало выпускать людей на воздух. Первым появился самопровозглашённый мэр. Он до последнего не верил, что четверо молодых даосов расправились с ужасными монстрами, уничтожившими большую часть города, так что решил рискнуть своей жизнью и первым выбраться наружу. Вдруг мы договорились с големами и решили сдать им всех жителей, чтобы получить какую-то награду от тварей? Я не мог обвинять владельца магазина в таких мыслях — за два месяца сидения под землёй можно додуматься до чего угодно. Тем более искателей во втором поясе особым почётом никогда не окружали. Мэр выбрался наружу, посмотрел Эарис, что стремилась к горизонту, после чего упал на колени и расплакался. Из мужчины словно какой-то стержень вынули и, наконец, сообщили о том, что все беды закончились. Не трудности — город следовало отстраивать заново, да и о жителях нужно заботиться, но по сравнению с големами это были не беды. Так, мелкие неприятности.
Чтобы очистить город от духовных камней и кристаллов стихии, пришлось потратить двое суток. Причём мы очистили только город — за пределы городских стен не выходили. Дошло до того, что Вилея даже считать перестала. На тридцати пяти тысячах ей надоело это бесполезное дело. Эльда и Кармин всячески нам помогали. Вещей у моих учеников было немного, так что все духовные камни складировались огромной кучей на территории Эльды и Кармина, все кристаллы стихии — на территории Альтаи и Леога. Зеленоволосая вытащила из своих пространственных кошельков всё, что ей передали родичи перед поездкой в мир людей, что заставило меня тяжело вздыхать, каждый раз проходя мимо интересных артефактов. Пользоваться ими я не мог — они все были настроены на Альтаю и имели слишком высокий этап возвышения. Но, если на то пошло, что у Альтаи, что у Леога имелись в собственности артефакты последнего шанса, что позволят сохранить жизнь в течение шести месяцев. В аномалии я мог крутить и рассматривать эти амулеты, вот только особого смысла от этого не было. Их создатель подошёл к процессу обеспечения тайны изготовления уникальных артефактов со всей ответственностью — ни одна из печатей не находилась в открытом доступе. Для того, чтобы добраться до рисунков, дающих амулетам силу, следовало этот амулет разрушить, но и здесь имелась своя защита — при разрушении амулет сгорал. Так, во всяком случае, пояснил мне Леог. Всё, что мне оставалось — ходить вокруг дорогих и бесценных артефактов, вздыхать и мечтать о времени, когда я смогу их изучить.
— Город чист! — отчитался я мэру. — Артимал Кан будет здесь через несколько суток. Может быть даже завтра к концу дня. Они обеспечат остальную уборку. Еды и воды на неделю хватит, так что дальше сами.
— Вы уже нас покидаете? — в голосе мэра проскользнула истерика.
— Нам нет смысла задерживаться в городе. До приезда Артимала Кана не выпускайте никого за городскую стену — там големов мы не убирали. Люди могут умереть от близости к опасным тварям.
— Но как же… — начал было мужчина. — Останьтесь хотя бы до тех пор, пока не прибудет Артимал Кан! Люди напуганы. Если они узнают, что искатели покинули город, начнётся паника. Сейчас любая искра может разжечь огромный пожар.
— Муж, так-то он прав, — Вилея неожиданно вступила на сторону горожан. — Разве мы убили всех монстров? Вдруг они явятся сюда? Сейчас весь город — одна большая приманка. Демоны со всего леса Монстров сейчас сюда спешат.
— В лесу Монстров не осталось монстров. Хозяин их выдавил своей аурой, — напомнил я. — Все монстры сейчас бегают по опушке леса и решают, стоит им возвращаться или всё же пока повременить?
Произнеся эту фразу, я на какое-то время умолк, погрузившись в собственные мысли. Что-то не давало мне покоя, но что — я не мог понять. Ещё раз прослушав свои же слова, остановился на том, что монстры находятся на опушке леса… Что они что-то там решают. Почему-то у меня не было сомнений, что именно так и происходит. Твари хотят вернуться в лес Монстров, чтобы… чтобы что? Что они тут делают? Почему их так манит именно сюда, на границу с третьим поясом? Барьера, конечно, ещё не видно, но километров через сто можно ощутить всю его силу. Демоны прутся сюда из своих земель, страдают, ибо им не подходит воздух, после чего превращаются в чудовищ, терроризирующих население пояса. Возникает резонный вопрос — а что превращает демонов в монстров? Уверен — сюда отправлялись десятки, если не сотни исследовательских миссий. Раз демоны продолжают появляться, значит они ничего не нашли. Если не смогли найти мастера, владыки, да даже зародыши бога (сомнений в том, что их тоже привлекали, не было), что могут сделать простые искатели?
Да что угодно!
— Хватит валяться и делать вид, что ты спишь! — прокричал я, обращаясь к ленивцу. Зверь, то появляясь, то исчезая, встал с земли и нехотя подошёл к нам. Судя по тому, как он потягивал носом, опять проголодался. Чувствовал еду за стенами города и не понимал, почему мы до сих пор до неё не добрались.
— В лесу есть какой-то источник, что манит демонов. Он превращает их в монстров и дарует им силу. Плохую силу. Ты можешь найти этот источник? Можешь его почувствовать?
Ленивец издал непонятный звук. Он не был отрицательным, но и положительных ноток в нём не наблюдалось. Словно зверь что-то знал про это место, но совершенно не хотел туда двигаться. Почему? Может, потому что он сам превратится в монстра? Когда я задал этот вопрос, ленивец начал кивать. Было видно, что ему этого не хотелось, но не кивать он не мог.
— Хорошо, если не хочешь туда отвести, покажи направление. Куда нужно двигаться?
Вновь начались непонятные звуки. Наш временный спутник рычал на все лады, пугая народ. Лишь бледный самопровозглашённый мэр, что призывал нас никуда не уходить, оставался на месте. Огромный зверь его, несомненно, пугал и страшил, но взятые обязательства требовали уверенно держаться на ногах. Назвался мэром — стой ровно до последнего.
— То есть показывать ты не будешь? — догадался я. — Сам идти в эту местность не можешь, а отпускать нас туда не желаешь.
