***
Удушающий запах дыма, пробивающаяся сквозь заслон обезболивания пульсирующая боль в каждой части обугливаемой плоти, оказавшейся во власти пламени. Звуки сирены, мерцающие огни...
***
– Князь! Князь! – сильный крик пробивается сквозь мрак забытья, и я нехотя открываю глаза, ощущая, как одни ощущения внутри меня сменяются другими: – Князь! Живой!!!
– Кхе-кхе, Ждан, – шепчу, хотя пытался сказать нормально.
– Да!
– Чего ты так орешь-то? Ори тише, лучше шепотом.
– Князь!
– Я за него сегодня. Сказал же, тише. Чего так все на меня смотрят?
– Так это, ты же это.
– Что это?
– Дьявольское отродье во плоти ты, оборотень, – громогласно произнес Иоанн: – Я буду молиться за душу твою, дабы Всевышний простил тебе сии прегрешения.
– Князь, ты что-нибудь помнишь? – с надеждой спросил Ждан.
– Как бились, я двуручником своим махал в стороне от вас.
– Ыхы, в стороне, – ухмыльнулся Нищий: – Меня раз десять чуть не располовинил в той стороне, ну и в другой. Предупредил бы, что такие выверты будешь творить, я бы за колонной спрятался бы лучше.
– Это умение берсеркера, наверное, – я вновь сглотнул свинцовый комок, тело не слушается, не чувствую его совсем, лишь бескрайняя боль, пробивающаяся из глубин сознания. Дебафов при этом нет, жизни на полной.
– Князь, я-то знаю, а вот они, – Ждан кивнул на остальных: – Чуть не ополоумели, когда ты обернулся в волоколака и принялся рвать этих.
– Волоколака? Знаешь?
– Знаю.
– Откуда?
– Так вся деревня знает, Князь.
– Откуда?
– Так деревня маленькая, на одном конце чихни, на другом скажут, что не портки испачкал, – Ждан улыбнулся: – Ты не бойся, мы наоборот, гордимся, сильный ты, а значит, и мы сильнее будем. Дух Зверя не каждому даруется.
– Богохульники! Еретики!
– Да заторнись ты! – гаркнул в ответ Нищий: – Смута тут только от тебя! Что плохого в том, что сила у человека имеется? Али всем быть слабыми и уповать на богов?! Молчи, говорю, коли не хочешь раньше времени отправиться на Суд Божий!
– Что я творил?
– Сначала кромсал всех, кто попадался под руку, меч, несколько раз на нас наводился, но мы умудрялись уходить, да и твари эти нас выручали, постоянно наседая, ты и переключался на них.
– А потом?
– А потом ты обернулся и вот тут пошел вразнос, истребляя еще быстрее, нас только заслонный щит отца Иоанна спас, а потом ты вдруг упал и так и лежал. Мы и лечили тебя, и что только не делали, а ты просто лежал.
– Хм, кхе-кхе.
– Встать можешь?
– Нет.
– Интересно, – все резко обернулись на гулкий голос, лишь я не мог пошевелить головой, видя лишь, как мои спутники внезапно не то что напряглись, но буквально застыли, при этом пытаясь что-либо сделать: – Очень интересно.
– Кто здесь? – единственное, что я сумел произнести, точнее, только это и пришло в голову.
– Смерть, знаешь меня?
– Ни разу не видел.
– Значит, не должен был, время не приходило.
– А сейчас?
– А сейчас пришло. Вот я и пришла.
Замершие в своих позах соратники в миг отошли в сторону, или же это меня переместило, поднимая над усеянной пеплом и дропом землей так, что теперь я видел ту самую.
Передо мной стояла все та же фигура с косой в костяных доспехах, сопровождаемая двумя великанами, держащимися на цепных поводках, будто бы верные псы, готовые по команде хозяина атаковать любого. Плащ, изрезанные в лоскуты, теребился ветром, но капюшон, скрывающий лицо до подбородка, будто бы был отлит из кости или таким был по определению.
– Интересно, – вновь произнесла Смерть.
– Что именно?
– Ты есть и тебя нет, интересно. Ты принадлежишь другому миру, здесь ты бессмертен, но там нет. Ты полон сил, но ты умираешь. Интересно, – Смерть смотрела на меня сквозь свой капюшон, и я ощущал этот взгляд, пронизывающий меня и разбирающий по крупицам.
– Что ж ты медлишь? – вдруг не выдерживаю.
– А куда мне торопиться? Времени у меня вечность, да и у нас с тобой, куда мне торопиться?
– А они? – глазами пытаюсь указать на своих соратников.
– А для них время остановилось. Хотя, они не для меня более.
– От чего?
– Интересный вопрос. Они из этого мира, как и многие, но они привязаны к магии мира, воплощенной, как вы называете, в камнях возрождения.
– Но и я ведь тоже.
– Тоже, да не так же. В этом мире ты бессмертен, но в том, откуда пришел, нет. И там я имею больше власти, чем здесь. Ведь ты об этом знаешь.
– Знаю.
– Хорошо, – мне показалось, что Смерть улыбнулась: – Очень хорошо, не надо тогда объяснять.
– Так чего же тогда ты медлишь?
– Я же говорила, времени у меня столько, сколько отмерено всему сущему, и торопиться мне некуда.
– И ты так с каждым? Стоишь и медлишь?
– Нет. Ты первый, кто в этом и том мире одновременно. Мне очень интересно понять сущность этой связи, что внутри тебя. Разум твой здесь, но тело там, связь протекает сквозь паутину миров, исчезает во мраке хаоса и возникает вновь в том мире, отделенным от этого бесконечностью пустоты. Интересно, очень интересно, еще нити, малые, разные, но тянутся одни к людям этого мира, другие к людям того, темные нити из твоего мира, светлые из этого, и такие нити у многих, кто такой, как ты. Интересно.
– Я тебе не подопытная крыса, кхе-кхе.
– Крыса? Нет, ты человек, тебя зовут Сергей, ты родился по исчислению твоего мира 9 августа 1980 года. И ты должен сегодня умереть. Ты же чувствуешь, дышать не получается, тело не слушается, боль. Чувствуешь, но ты хочешь жить, и хочешь жить здесь, а не там, ведь так?
– Все хотят жить.
– Знаю. И я могу тебе помочь.
– С чем?
– Как с чем? Я позволю тебе жить, здесь, ты станешь бессмертным здесь, пока не погибнут миры.
“Интересный диалог, Смерть предлагает мне бессмертие в игре. Интересно, это часть задания какого-то или новый старт чего-то?”
– Хм, какова цена моего согласия?
– Цена? Никакой цены, мне просто нужно, чтобы ты дальше был тем, кем являешься.
– Не понимаю.
– Все же просто, все на поверхности водной глади, хотя, видимо, тлен предсмертия проник в твой разум слишком глубоко, чтобы ты сейчас мог осознавать. Ты ведь убийца, твое призвание – убивать, а это очень выгодно мне. Твой путь в этом мире принес мне много пользы, и твой дальнейший путь принесет в разы больше.
– Ты хочешь, чтобы я сошел с пути и стал твоим орудием? Встал на темную сторону?
– Свет, Тьма, Добро, Зло – методы везде одинаковые, но выигрывает только одна сторона: Смерть, – вновь безликая улыбка: – Примешь мое предложение или умрешь?
– Ну раз, кхе-кхе, мне нечего терять, то я согласен.
– Замечательно, тогда прими мой дар, – Смерть развела руками, будто бы растягивает невидимую пряжу, костлявые пальцы скрючились, вылавливая что-то в воздухе: – Связь почти истлела, труда не составит вытянуть остатки души, ибо более тебя ничего не скрепляет с внешним миром, отныне твой мир не там, отныне твой дом вне прошлого. И эти ненужные нити, тянущиеся вслед за твоей из твоего мира, более не нужны, отныне ты свободен. Встань, принявший дар, встань, ты бессмертен.
