не скрыть. К тому же, все давно шло к одному… Я не удивлен тем, что они глупы и слепы. Если меня что и расстраивает, так это поведение моего сына. Я пытался вырастить из него человека, которого не собьет с ног течение реки. Но он сам предпочел перейти на их сторону… Пусть так. Возможно, он проживет дольше.
Альда видела, как вздрогнул Блейн. Она хотела сказать ему хоть что-то, поддержать его, однако правильных слов просто не было. Да и запись продолжалась…
– Я знаю, что мои работы не нужны никому в поселении, люди просто не готовы к этому. Но если вдруг кто-то прилетит… Если за нами прилетят, это будет не из доброты душевной. Это будет проверка. У нас спросят, готовы ли мы купить свою свободу, и я хотел бы, чтобы мои люди смогли дать ответ.
– В корень зрит, старый черт, – фыркнул Киган.
– Тише, сейчас важно каждое слово, – нахмурилась Альда.
Она не настолько дорожила словами Фостера, ей просто не хотелось, чтобы Киган напрягался.
– Нас не заберут с Арахны, – жестко произнес Фостер. – Я понял это много лет назад. Тогда я думал: как сообщить об этом? А потом понял, что сообщать не нужно, смысла нет. Во-первых, многие уже не ждут спасения. Во-вторых, я рискую серьезно расстроить тех, кто ждать не перестал. В-третьих, я не уверен, что не ошибся. За мой век, похоже, спасатели так и не прибудут. Возможно, после меня будет кто-то, кто опровергнет мои выводы. Я буду только рад! Но пока у меня нет оснований сомневаться, что все мы, все, кто живет на Арахне, заражены. Я проводил эксперименты, стараясь понять, возможно ли лечение, однако лечения нет. Для нас это даже не болезнь, это просто фаза нашего существования. У меня ушли годы, чтобы открыть, проверить, убедиться… Они обнаружат это за пять минут. Они вас не заберут.
Альда быстро проверила мысли Блейна, опасаясь разрушительного гнева, но нет, Блейну по-прежнему было больно и грустно. Однако он оставался советником, на котором лежала ответственность за поселение, и самообладание он не потерял.
– С теми, кто прилетит на эту планету, нужно торговаться, и я дам вам кое-что для обмена. Вы, конечно, не догадываетесь об этом, но главное сокровище Арахны все это время было у вас под рукой. Вы не только жили в двух шагах от него, вы пользовались им, но не так, как это нужно будет пришельцам.
На пару секунд изображение Фостера исчезло, сменившись картинкой на экране. Даже Альда, едва изучившая эту планету, мгновенно узнала растение на фотографии. Да и как перепутать с чем-то эту упругую молочно-коричневую шляпку!
– Это мрикк, – подтвердил ее догадки Фостер, снова появившийся на экране. – Самый крупный гриб на этой планете, по крайней мере, из известных людям. Его наземная часть может достигать колоссальных размеров, а подземная, грибница и того больше. Насколько я понял, хотя это еще нужно перепроверить, она простирается под всеми болотами и прерывается только у подземной реки, вода просто выжигает ее. Так вот, мрикк гораздо совершенней, чем вы предполагаете. В поселении его чаще всего используют для розжига огня, иногда – для еды. Но из его мякоти можно получить масло, которое обладает удивительными целебными свойствами. Оно не только исцеляет любые раны на коже без заражения микроорганизмами, но и защищает от солнечной радиации. Жителям Арахны это не нужно, мы уже приспособились к этому миру, заплатив ему, увы, огромную цену. Но для пришельцев все будет по-другому. Речь идет не только об этой планете, использование мрикка упростит жизнь на любой условно обитаемой планете с сильной солнечной радиацией.
– Неплохо, – оценил Рале. – Это и правда может стать серьезным аргументом для руководства флота.
– Но это еще не все, – продолжил Фостер, словно услышав его сквозь пространство и время. – Мне удалось получить образцы грибницы, и они куда удивительней, чем наземная часть мрикка. Запас целебных веществ в этом растении просто огромен. Я даже нахожу это ироничным: Земля, породившая наш вид, никогда не создавала растений, настолько полезных для человека. Конечно, мрикк, как и любое растение на Арахне, заражен колониями микроорганизмов. Но уже сейчас на «Хелене» есть оборудование, позволяющее очистить его. Я уверен, что те, кто сумеет добраться сюда, будут обладать более совершенной техникой. В моих исследованиях есть все необходимые материалы по мрикку. Я изучал это растение много лет, я провел все необходимые анализы, я могу доказать каждое свое слово! Более того, мрикк легко поддается культивации. При должной поддержке в поселении можно наладить его выращивание и даже создание готовых лекарств. Я не знаю, как сегодня обстоят дела на Земле, есть ли вообще Земля – или сбылись те мрачные предсказания, которые заставили наших предков покинуть планету. Но я знаю, что человечество всегда будет нуждаться в совершенных лекарствах, и Арахна сможет их дать.
Альда невольно перевела взгляд на Кигана. Что если это как раз то, что ему нужно? Проводить такие эксперименты очень опасно, это понятно. Но если они не будут успевать, может, стоит попробовать?..
«Нет, – осадила себя Альда. – Мы доберемся, Ноэль справится безо всяких грибов!»
Она ожидала, что это конец записи – ведь Фостер сказал все, что нужно. Однако у ролика оставалась еще пара минут, и, действительно, после недолгой паузы ученый продолжил.
– Я не знаю, кто и когда найдет эту запись, найдут ли ее вообще. Если нет, то во всех этих словах просто нет смысла. Поэтому я буду верить, что ее найдут. Я прошу передать ее моему сыну, Блейну Ренфро, или кому-то из его потомков, если его уже нет на этой планете. Блейн… Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не сердился на тебя. Все ошибки, которые ты допустил, были необходимы тебе, это – путь взрослого человека. Так же, как все ошибки, которые ты еще допустишь. Я не знаю, как пройдет наше с тобой прощание. Подозреваю, что не слишком тепло – иначе нельзя, если учитывать, как все сложилось сейчас. Но я уверен, что в свои последние минуты я смогу простить тебя. Я уже сейчас чувствую это. Я тоже не безгрешен и порой я выбирал путь неправильно. Но я всегда, каждый день своей жизни, любил тебя, и все, что я делал, было для тебя. Для тебя – больше, чем для всей этой планеты. Принять то, что мне придется умереть раньше срока, будет непросто, я знаю, не настолько я герой, чтобы выкинуть свою жизнь. Но я уверен, что смогу пройти этот путь до конца,
