— Не… пусть перебесятся, сейчас они не услышат.
— Надеюсь, сами успокоятся?
— Да, думаю, скоро им надоест. — фыркнула Яо и единым плавным движением скатилась по лестнице, чтобы скрыться в своей комнате. Через пару минут она уже была облачена в броню и вновь стояла в кабине. Стрельба к тому времени уже стихла, и на поляне воцарилась тревожная тишина. Только несколько особо горячих ушастика якобы тайком пытались рубить колёса танка.
— Думаю, теперь можно. — повернулся я к девушке.
Яо ещё раз окинула взглядом развернувшуюся панораму и удовлетворённо кивнула.
— Да, думаю, можно. Меня услышат?
— Определённо.
— Хорошо, тогда я начинаю.
Девушка подняла над головой руку со своим верным луком и начала декламировать, как школьник на утреннике:
— Когда Ашла выбрала ночь, а Анай последовал за светом на благословенные земли под их ногами не упало ни капли крови, в воздухе не просвистела стрела, а в небе не крикнула птица. С тех пор сменились тысячи лун, камни истончились в пыль, а кровь между их потомками наполнила и осушила реки. Но сегодня я провозглашаю тот самый день, когда ночь и день сидели у одного костра и пели священные песни!
Странно, но даже те бобры, что уже чуть ли ни зубами грызли мои покрышки остановились и смотрят. Злобно. Надо сказать, что радости им эти слова не доставили, но свои нападки они явно прекратили.
— Красиво, что это?
— Что-то вроде призыва к переговорам. Если они помнят традиции, то до заката в нас никто не выстрелит. Но надо выйти и поговорить.
— Так я обеими руками за. В чём проблема? Вон, кстати, они уже и делегацию сообразили.
И действительно на поляну вышло несколько фигур неопределённого пола с ног до головы закованных в искусно отделанную броню.
— Стража Рассвета? Почему они так далеко от Алефа?
— Алеф — это у них столица?
— Да. Буквально первый город.
— Ясно. Выходим?
— Да… и… ты не мог бы… не снимать пока маску? Временно…
Трап выехал медленно и так же не торопясь и не делая резких движений опустился перед встречающими. За это время я успел добежать до арсенала, впрыгнуть в броню и вернуться обратно. Оружия не брал. Того что было уже нацелено на «дивный народ» было достаточно, чтобы надёжно перемешать всю поляну в винегрет, так что своим «Вулканом» я там огневой мощи не добавлю, а вот нервов — это да. Так что нам с Яо на двоих один эльфийский лук и никаких стрел.
Створки открылись, и маска тут же наложила мне на обзор все возможные фильтры, а вот Яо была без шлема, так что сейчас она держала поднятый в небо лук и отчаянно щурилась. Тем не менее, шагала она вниз вполне себе уверенно, ну а я следовал за ней, изображая неповоротливого железного голема. Впрочем, отставать я не собирался, моей задачей было, в случае осложнений на переговорах, прикрыть менее защищённую эльфийку своим телом и быстро забежать с ней обратно на борт, пока ВИК показывает всем оставшимся небо в алмазах.
Но если я и думал, что произведу на публику нужное впечатление, то реальность была глуха к моим мыслям, на меня никто не обратил ровным счётом никакого внимания. Все глаза были прикованы к луку, что держала над своей головой моя спутница.
По встречающей делегации пошли шепотки и ВИК сразу же вычленил из них одно повторяющееся сочетание:
— Тёмная Ночь! — почти восторженно, с придыхом шептали друг другу эльфы. — Сама Тёмная Ночь!
— Я вижу, меня узнали, — в голосе Яо было явно слышно удовлетворение. — Это хорошо, значит, не придётся тратить время на пустые расшаркивания. Ибо мне стоит о многом предупредить светлый народ.
— Мы помним тебя, Тёмная Ночь. — один из цельнобронированных встречающих вышел на шаг вперёд и шлем стёк с его головы, обнажая до удивления странное лицо. В смысле, нормальное лицо, красивое даже, но гармоничное настолько, что я вообще не понял, кому оно принадлежит, женщине в возрасте или молодому мужчине. Но голос его был определённо мужским. — Как и помним твои «шалости» в наших лесах. И уж тем более мы не могли забыть, что происходит сейчас на востоке.
— Удивлена, но сейчас я не хочу говорить о своих заслугах. Ты, страж рассвета, значит тебя услышат в Алефе. Вели писать весть о том, что тёмные предали Еву, обратились к Шилен и теперь жаждут войны. Сареф Благая Весть, мой муж, пал одним из первых. Его сил не хватило, чтобы унять безумие паучихи.
Ещё одно имя с прозвищем, которого мне прежде слышать из уст своей попутчицы слышать не доводилось, ещё больше всколыхнуло ряды светлых эльфов.
— И где же ты была, Тёмная Ночь, всё то время, когда лучший из вашего народа, тот, кого ты зовёшь супругом, лежит в земле неотмщённый? — изогнул кустистую бровь эльф-парламентёр.
— Его тело не лежит в земле. Паучиха растерзала его на моих глазах, так что не смей меня попрекать тем, чего и представить не можешь, — тихо прорычала Яо. — А всё это время я искала того, кто поможет мне убить бога.
— И ты нашла?
— Да, — короткий взгляд на хмурого меня. — Кажется, я нашла, и только по этому мы сейчас разговариваем. Так ты передашь весть в Алеф?
— Нет, тёмная. Ты искала слишком долго. — жестоко припечатал светлый. — Здесь всё, что осталось от Первого Города и Рассветной Стражи. Алеф пал.
