— Давно стал рыцарем? — спросил его Дунк.
— Уже давно. Когда минет месяц уже с полгода будет. Меня посвятил в рыцари сир Морган Данстобл из Переменных Водопадов, чему свидетелями было две дюжины человек, но к этому меня готовили самого рождения. Править лошадью я научился еще до того, как ходить, и, не потеряв молочных, выбил свой первый зуб взрослому. Я хочу прославиться в Белостенье и заполучить яйцо дракона.
— Яйцо дракона? Это приз победителю? Честно? — Последнего дракона убили полвека назад. Но сир Арлан говорил, что как-то видел кладку ее яиц. «Они были тверды как камень, но это было прекрасное зрелище», — так говорил старик.
— Откуда у лорда Баттервелла яйцо дракона?
— Его деду яйцо подарил король Эйегон, проведя ночь в его старом замке, ответил Мейнард Пламм.
— В награду за некий подвиг? — уточнил Дунк.
Сир Кайл рассмеялся:
— Может, кто-то назовет это и так. Говорят, когда их величество прибыло погостить, у старого лорда были три юных дочери, три девственницы. А к утру все три понесли в животах королевских бастардов. Так, что это награда за горячую ночку.
Дунку приходилось слышать подобные истории и раньше. Эйегон Недостойный переспал с половиной девственниц королевства и, якобы, многих из них обрюхатил. Хуже всего то, что на смертном одре старик признал всех, и низкородных, что произвели на свет кабацкие девки, шлюхи или пастушки, и Великих Бастардов, от высокородных матерей.
— Если хотя бы половина этих историй была правдой, мы все были бы бастардами старого короля Эйегона.
— А кто сказал, что нет? — съязвил сир Мейнард.
— Сир Дункан, вы должны отправиться с нами в Белостенье, — настаивал сир Кайл. — При вашем росте, вы наверняка приглянетесь какому-нибудь знатному лорду. И сумеете устроиться на хорошую службу. Я уверен, что я-то точно устроюсь. Там на свадьбе будет Джоффри Касвелл, лорд Горького Моста. Когда ему было три, я сделал ему из сосны его первый меч, в точности по его руке. Зеленым юнцом я своим мечом служил его отцу.
— Он тоже был из сосны? — спросил сир Мейнард.
У Кайла хватило великодушия рассмеяться:
— Могу вас уверить, тот меч был из доброй стали. Хотя буду рад еще разок нагнуть шею, чтобы послужить мальцу лошадкой. Сир Дункан, даже если вы решите не участвовать в самом турнире, то присоединяйтесь ради свадебного пира. Будут певцы с музыкантами, жонглеры и акробаты, и еще труппа смешных карликов.
Дунк нахмурился.
— Нас с Эггом ждет долгий путь. Мы направляемся на север в Винтерфелл. Лорд Бирон Старк собирает людей, чтобы навсегда отвадить кракенов от своих берегов.
— Для меня там слишком холодно, — заметил сир Мейнард. — Если хотите бить кракенов, отправляйтесь на запад. Ланнистеры строят корабли, чтобы нанести ответный удар по их логову на островах железных людей. Только так можно покончить с Дайгоном Грейджоем. Драться с ним на суше бесполезно, он просто ускользнет обратно в море. Нужно разбить его на море.
В этом было зерно правды, но перспектива драться с железными людьми на море Дунка не прельщала. Он уже попробовал однажды, по пути из Дорна в Старомест на борту Белой Леди. В тот раз он надел доспехи, чтобы помочь экипажу отбиться от каких-то налетчиков. Битва вышла отчаянной и кровавой, и он чуть было не свалился за борт, что было бы концом.
— Трону следует поучиться у Старков с Ланнистерами, — заявил сир Кайл Кот. По крайней мере, они сражаются. А что делают Таргариены? Король Эйерис спрятался среди книг, принц Рэйегел скачет голышом по Красному Замку, а принц Мэйкар в Летнем Замке плодит отпрысков.
Эгг поворошил палкой угли и в ночную тьму взметнулись искры. Дунк был рад, что тот пропустил мимо ушей замечание о своем отце. Может, он наконец-то научился держать язык за зубами.
— Лично я во всем виню Кровавого Ворона, — продолжал сир Кайл. — Он Десница Короля, но сидит сложа руки, пока кракены сеют пожар и ужас по всему закатному морю.
Сир Мейнард пожал плечами.
— Его глаз следит за Тирошем, в котором спрятался и плетет интриги изгнанный Злой Клинок вместе с сыновьями Дэймона Черное Пламя. Поэтому ему надо держать королевский флот под рукой, на случай, если эта банда попробует пересечь море.
— Ага, такое вполне возможно, — согласился сир Кайл, — но многие обрадуются возвращению Злого Клинка. Причина всех наших бед Кровавый Ворон, он как опарыш, пожирающий сердце королевства.
Вспомнив о горбатом септоне из Каменной Септы, Дунк нахмурился.
— Подобные слова могут стоить головы. Могут сказать, что вы ведете изменнические речи.
— Как правда может быть изменой? — спросил Кайл Кот. — Во времена короля Дэйрона не нужно было бояться высказывать свои мысли, а что сейчас? — Он грубо фыркнул. — Пусть Кровавый Ворон и посадил на Железный Трон короля Эйериса, но надолго ли? Эйерис слаб, и когда он умрет, разразится кровавая схватка за корону между лордом Риверсом и принцем Мэйкаром. Десница против наследника.
— Друг мой, вы забыли про принца Рэйегела, — тихо возразил сир Мейнард. Он следующий наследник за Эйерисом, а за ним его дети, а вовсе не Мэйкар.
— Рэйегел слабоумный. Что ж, я не желаю ему ничего дурного, но парень все равно, что мертвый, и его близнецы тоже. Все равно погибнут: либо от дубины Мэйкара, либо от колдовства Ворона.
«Спасите нас Семеро», — успел подумать Дунк, прежде чем пронзительно и громко выступил Эгг:
— Принц Мэйкар брат принца Рэйгела. Он его любит, и никогда не станет вредить ни ему, ни его отпрыскам.
— Заткнись, парень, — рявкнул на него Дунк. — Этим рыцарям не интересно твое мнение.
— Я говорю, когда хочу.
— Нет, ответил Дунк. — Тебе нельзя.
«В один прекрасный день твой язык тебя погубит, и меня заодно».
Думаю, солонина достаточно размокла. Нарежь-ка нашим друзьям, да, побыстрее.
Эгг покраснел, и на пол-удара сердца Дунк испугался, что парень сейчас вспылит. Но вместо этого он ожог его угрюмым взглядом, как умеют только одиннадцатилетние мальчишки.
— Слушаюсь, сир, произнес он, выуживая мясо со дна шлема. Раздавая солонину, он сверкал красными отблесками от его бритой макушки.
Дунк взял свой кусок и с сомнением его рассмотрел. Размокшее мясо превратилось из твердой деревяшки в эквивалент дубленой кожи, но только и всего. Он пососал одной стороны, почувствовал соль и постарался не думать о поджаривающемся на вертеле и истекающем жиром кабане.
С наступлением сумерек с озера налетел рой мух и мошкары. Мухи предпочитали лошадей, а мошкара человеческую плоть. Единственным способом избежать укусов, было сидеть поближе к огню, вдыхая дым. «Изжариться или быть искусанным», — угрюмо размышлял Дунк, — «таков выбор у нищего». Он почесал руки и подвинулся поближе к огню.
