– Вы знаете, что послевоенные границы будут окончательно установлены на послевоенной конференции, которая последует практически сразу за капитуляцией фашистской Германии, но вы правы в том, что мы должны заранее согласовать наши позиции.
– Я надеюсь, что мой визит закончится уточнением наших позиций, особенно по компенсациям советской стороне, но нам хотелось бы…
– Ваше величество. Вот об этом разговор состоится завтра. Весь экономический блок – это не моя компетенция.
Тут я немного лукавлю, но в действительности, вопросы компенсаций со стороны Румынии, которая при режиме Антонеску активно помогала нацистской Германии (а если брать в количественном отношении, то из союзнических сил румын на Восточном фронте было больше всего: целых четыре армии, даже Муссолини расщедрился всего на одну с хвостиком), было решено связать с активностью Михая в действиях против бывших союзников. Но этот козырь предъявлять было мне не по чину. Завтра Сам объявит то, что посчитает нужным. Вот в вопросах границ и совместных военных действий, сотрудничества разведок и контрразведок – всегда пожалуйста, тут у меня полномочия есть, а остальное…
После визита к королю удается заскочить буквально на час домой – переодеться, поцеловать жену, немного понянчиться с Викторией, но время поджимает, надо нестись в генштаб, где Антонов развил бурную деятельность по планированию операции против Турции. Появление Красной армии на Балканах заставило сильно нервничать наших союзников. Настолько сильно, что Черчилль рискнул на вторую Дарданельскую операцию, и это при том, что французских союзников под рукой не было, да и ситуация на Средиземном море была не такой уж и радостной. Итальянские диверсанты сумели вывести перед новым годом из строя два линкора британцев на рейде в Александрии, в общем, учитывая сложности с логистикой, снабжение стотысячного экспедиционного корпуса, в основном, состоящего из польских легионеров Андерса, было нетривиальной задачей. И королевское адмиралтейство с этой задачей не справилось. Не знаю, на что рассчитывал старый боров, но через два месяца боев, отрезанная от снабжения группа войск капитулировала. Эвакуировать никого лимонники не сумели. В плен к туркам попался и генерал Андерс, которого взбешенные яростным сопротивлением поляков, османы кастрировали, да весьма неудачно. Через две недели генерал умер от заражения крови. Кстати, со многими польскими офицерами турецкие «коллеги» поступали не менее жестоко, видимо, славяне им крепко сидели костью в горле. А вот новозеландцы, австралийцы и жители метрополии содержались в более-менее приемлемых условиях, опекаемые Красным крестом. После этого Галлиполи-2 Черчилль и попросил Сталина оказать ему посильную помощь: турки воспрянули духом и додавливали британские войска, подбираясь к Суэцкому каналу.
Вообще, поведение британцев было, как и в мое истории более чем вызывающим. Они постоянно что-то требовали, но ничего сами предпринимать не хотели, ограничиваясь пока что поставками техники и оборудования. Надо сказать, что лаймы планировали несколько серьезных операций в Европе: Италия, Греция, Франция рассматривались ими как объекты вторжения, но ждали, чтобы к боевым действиям подтянулись заокеанские кузены. А те не спешили. Мы помогли им выяснить, кто торпедировал их линкор. И вроде бы Казус Белли нужен был США, чтобы вступить в войну в Европе, но и спустить наглам такое пренебрежение кузены не собирались, даже уменьшили объемы поставок по Ленд Лизу.
У Антонова меня уже поджидали Штерн, Баграмян и Еременко. По замыслу Генштаба войска Еременко должны были вторгнуться на Европейскую часть Турции через Болгарию, захватив Константинополь. Баграмян получал под свое начало Закавказский фронт и долен был провести операцию по стремительному освобождению Турецкой Армении, соединившись с частями Персидской экспедиционной группы. А Штерн должен был пройти через Сирию и выйти на Средиземноморское побережье, отрезая тылы турецкой армии, штурмующей Суэц. Последние данные агентурной разведки позволили уточнить задачи по каждому из направлений, учитывая ту особенную роль, которую предстояло решить генералу армии Штерну. Григорий Михайлович должен был дойти до моря, заняв Иерусалим и порты на Средиземноморском побережье. Там он должен был стать снова Давидом Исааковичем Штерном, но уже командующем вооруженными силами Еврейской Социалистической республики, которая получит серьезную территорию, чуть побольше, чем современные мне Израиль и Палестина. Два стрелковых корпуса из евреев, которые были вывезены из нацистской Европы в СССР и приданные им части усиления: танки, авиация и артиллерия должны были стать хорошим аргументом для создания ЕСР. И зачем нам этот Суэцкий канал, если с территории нового государства можно будет держать канал под ударом авиации? А военные базы нашей страны в этом жарком регионе лишними не будут.
– Товарищи! На этой карте разведданные, предоставленные нам союзниками, а вот синим цветом мы выделили данные нашей агентурной сети. Как видно из представленного документа, британцы готовят нашей армии серьезную ловушку. Их цель – ослабить давление на канал, но решительного успеха Красной армии в этом регионе они не хотят. Наши предложения…
И генералы склонились над картой, с нанесенными уточненными разведданными.
Глава четвертая. Ловушка для фюрера
Лондон. Кабинет премьер-министра.
3 августа 1943 года
– Джентльмены, это ваш последний шанс. Мы не можем допустить подобных стратегических ошибок, к сожалению, я пока что не вижу слишком большого эффекта от слияния ваших аналитических групп. Что скажете по этому поводу? Прошу…
Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль напоминал разгневанного бульдога. Вы видели когда-нибудь эту флегматичную собаку в ярости? Вывести ее из себя почти невозможно, но, если вы это сделали, то вместо полного презрительного достоинства пса-джентльмена, спокойно помахивающего обрубком хвоста, вы получаете разъяренную молнию, способную вцепиться в горло врагу, и уже добровольно не разжимающую смертельный захват. Перед взбешенным премьер-министром сидели бывшие начальники независимых аналитических отделов: профессор Фредерик Александер Линдеманн и подполковник Бэзил Лиделл Гарт. Более полугода назад эти отделы были слиты, но качество их работы не улучшилось. События развивались слишком плохо для Империи. Осенняя, зимняя, а потом и весенняя кампания на Восточном фронте Германии поставили противника Британии в слишком сложное положение. Но это не принесло видимого облегчения, наоборот, правительство Черчилля делало ошибку за ошибкой и явно опаздывало за катастрофически развивающимися событиями. Сейчас премьер-министр жаждал столкнуть лбами своих лучших аналитиков, ему хотелось крови, надо было перетряхнуть спецслужбы, слишком сильно этот компонент принятия решений тормозил. Но вызванным к премьеру на ковер конкурентам удалось удивить потомка герцогов Мальборо. Первым высказался профессор Линдеманн:
– Сэр, вынужден сказать вам, что слияние наших служб было не совсем верным решением. Ошибки были. Но это объединение привело к тому, что несколько ключевых специалистов, как подполковника, так и моих, вынуждены были покинуть свои посты, заменить их было некем. Хотя бы потому, что каждый из нас занимался своими, весьма специфическими направлениями. А механическая передача задач привела к перегрузке наших сотрудников, да еще и непрофильными заданиями.
– Я потерял половину своего отдела, господин премьер-министр. Это были специалисты именно в военном планировании. Фактически, в нашем совместном отделе военные аналитики почти что отсутствуют, не считая майора Гольбейна и меня. Этого совершенно недостаточно, сэр. – неожиданно поддержал профессора подполковник Гарт, который тут же получил ответный реверанс от Линдеманна, ставшего официально начальником Объединенного Аналитического отдела офиса премьер-министра.
– Учитывая некоторую… специфику… бывшего отдела подполковника, подразделение А мы вынуждены были сохранить. Но это получилось за счет других направлений. И это, несомненно, мешает нашей совместной работе.
