— Да, — улыбнулся Бальдр. — В его лице есть нечто такое, что придает киммерийским мужчинам суровость, а… их женщинам красоту, — При этих словах бровь барона слегка дернулась, будто от нахлынувших воспоминаний, затем он принялся пристально изучать Конана. — Так, волосы ему надо постричь покороче, усы тоже подровнять, как у моего сына, тогда их сходство будет вполне подходящим.
Толстяк, сложив пухлые руки на животе, церемонно поклонился барону:
— Милорд, вы действительно полагаете, что этот грубый варвар может сойти за молодого Фавиана?
— Да, Своретта, — рассмеялся барон. — И если мой сын и наследник будет иногда ходить в простой одежде, как его телохранитель, и почаще носить шлем, это только пойдет ему на пользу.
— Понятно, — кивнул Своретта. — Милорд, но вы не боитесь ввести в ваш дом незнакомца, да еще такого строптивого, как этот? Не создаст ли это еще большую опасность, чем та, которую вы пытаетесь избежать? Поскольку я отвечаю за безопасность, то могу заверить вас, что сохранить в тайне задуманное будет чрезвычайно трудно.
— Своретта, мы ведь уже все обсудили, — резко прервал его барон, не глядя на своего советника, как будто привык, что тот все время рядом. — Может быть, в Динандаре действительно трудно сохранить в тайне весь этот маскарад, но в походе по провинции это будет намного проще. Я не хочу рисковать жизнью своего наследника, поэтому твердо убежден, что двойник ему крайне необходим. В наше неспокойное время, когда то тут, то там вспыхивают бунты и мятежи, моя единственная забота — укрепить власть баронства в Динандаре. Мы должны сделать все, чтобы не допустить гражданской войны, — Бальдр возвысил голос, как будто, произносил тронную речь. — Моя власть здесь достаточно крепка, но когда закончится мой земной срок, ее переход к следующему поколению не должен вызвать никаких осложнений. А это возможно только при сохранении нашего рода, ведущего свое начало от моего священного предка Эйнара, к которому благоволили бессмертные боги! Ну, так как вы считаете, является ли жизненно важным для нас, чтобы жизнь моего единственного сына и наследника была сохранена?
Пылающим взглядом Бальдр окинул своих слушателей, хранивших напряженное молчание, которое, впрочем, тотчас же сменилось льстивыми улыбками и поклонами полного согласия. Однако барон, казалось, не удовлетворился зим и продолжал сверлить взглядом присутствовавших, выискивая какие-нибудь признаки сомнения.
Наконец, Своретта решился успокоить своего сюзерена:
— Да, милорд, вы совершенно правы. Я полностью с вами согласен и могу предложить в поддержку вашей божественной миссии только одно — свою жизнь, — Для пущего эффекта он сделал паузу, склонившись в глубоком поклоне. — Поэтому сделаю все возможное от меня, чтобы обеспечить успех этого плана, — Своретта еще раз поклонился и приник губами к протянутой руке барона.
— Вот и хорошо, — с удовлетворением в голосе произнес Бальдр и величественно подняв руку, указал на Конана. — А что касается этого юноши, то он войдет в наш дом как личный телохранитель. Вы говорите, он драчун? Великолепно! Но ему надо еще многому научиться — и хорошим манерам, и искусству верховой езды, и еще многому другому. А еще он должен поменьше раскрывать рот, потому что вряд ли когда-нибудь избавится от своего ужасного киммерийского акцента!
Конан бесстрастно смотрел прямо перед собой, как будто этот разговор касался не его, а кого-то другого.
Бальдр повернулся к маршалу.
— Дарвальд, обеспечьте его необходимой одеждой и жильем. И не забудьте позаботиться о том, чтобы его усы были похожи на усы моего сына! — Барон вновь окинул присутствовавших суровым взглядом. — И запомните все: наша тайна не должна выйти за пределы этой комнаты. Если даже возникнут какие-нибудь слухи и подозрения, никто из вас не должен сделать ни единого намека в подтверждение их. Ты понял, мальчик? — Он посмотрел Конану в глаза.
— Да, — спокойно кивнул киммериец и неожиданно для всех спросил: — А сколько вы будете мне платить?
Дарвальд напрягся, не зная, как реагировать на очередную дерзость варвара, но Бальдр лишь слегка усмехнулся.
— Не о таких пустяках тебе сейчас надо беспокоиться. Помимо того, что тебе даруется жизнь, еда и крыша над головой, ты будешь получать еще одну золотую драхму каждые две недели, — Барон извлек монету из небольшого кошелька, лежавшего на столе, и бросил ее Конану.
В этот момент занавес из зеленого бархата в задней части комнаты откинулся, и перед взорами присутствующих предстал юный аристократ, немного нетвердой походкой вошедший в комнату.
Это был высокий и мускулистый юноша, одетый в шелковую рубашку и длинную шерстяную юбку, доходившую до его высоких кавалерийских ботинок; на поясе висел длинный кинжал с украшенной драгоценными камнями рукояткой. Его густые черные волосы и твердая челюсть выдавали в нем присутствие киммерийской крови, хотя изящество и благородство черт рода Эйнарсонов тоже были явно заметны.
Юноша прошелся по комнате и, подойдя к столу, оперся о него рукой — то ли, чтобы усилить театральный эффект от своего неожиданного появления, то ли чтобы просто удерживать равновесие.
— Так-так, совещание! Решаются важные государственные дела! — произнес он с пафосом, но при этом таким заплетающимся языком, что всем стало ясно, что молодой Эйнарсон изрядно перебрал. — А почему это меня не пригласили? Почему мне не оказали честь принять участие в столь высоком собрании?
Барон бросил на сына взгляд, полный презрения и горечи:
— Фавиан, когда ты своим поведением докажешь, что достоин принимать участие в решении важных дел, тебя будут приглашать. Но не раньше.
Фавиан выпрямил спину, но все же продолжал опираться рукой о стол.
— А если предмет обсуждения касается непосредственно меня, отец? Я ведь догадываюсь, о чем здесь говорили! — Он злобно взглянул на Конана и неуверенно ткнул в его сторону пальцем. — Этот немытый разбойник с большой дороги будет теперь изображать меня на публике? Или я ошибаюсь?
— Нет, ты не ошибаешься, — холодно отозвался Бальдр. — Ты все правильно понял, пока подслушивал за дверью.
Фавиан дернулся, как от невидимого удара, но ничего не сказал, взглянув на отца с немым укором. Возможно, это обвинение было несправедливым.
— Но ты сделал слишком поспешные выводы, — продолжал барон. — Я не собираюсь покушаться на твои права и привилегии. Я лишь намереваюсь принять чрезвычайные меры, чтобы обеспечить твою безопасность в предстоящем походе. Ты можешь ехать в обозе, Фавиан, и заниматься вопросами снабжения и торговли, а для боя… лучше подойдет варвар.
