Королева-мать проигнорировала сына:
– Мне важно, чтобы у нас было как можно больше союзников. И мы точно знали, на кого можем положиться. Для каждого из вас у меня найдется свое поручение. Феликс, что еще?
– Меня беспокоят донесения из лесов Белоозерья. Рогатых видят все чаще. Пока по одному их ловят неподалеку от этого треклятого леса.
– Они готовятся к новому нападению? К охоте?
– Нет. Не уверен… Такого еще не было раньше…
– Тем лучше, – Себастьян налил в бокал вино так, что оно чуть не перелилось через край. – Пусть сидят в своем лесу и сдыхают. Ведь наши разъезды справляются? Добавим людей. Пусть не оставят этим животным ни единого шанса. Есть еще что-то стоящее на сегодня? Мы все устали от этой мерзкой дороги. Будто по бревнам перекатывались несколько дней. Боги точно оставили эту землю, жаль, что мы ее подобрали.
Одним глотком он осушил бокал и взглянул на мать. Доротея помедлила, прежде чем сказать:
– Да, Феликс, есть еще что-то важное?
– На Новых территориях путанные донесения, я жду конкретики. Гауров становится в городах все больше, похоже, наступила новая волна миграции, а у торговой гильдии этих проныр-гоблинов новые соглашения…
– О боги! Умоляю, только без меня! – Доротея притворно закатила глаза. – Терпеть не могу истории про монеты. Себастьян и уважаемый граф справятся.
С этими словами она улыбнулась мужчине в коричневом камзоле с каштановыми кудряшками. Лишь за одну эту улыбку Рантар был готов убить мерзкого графа.
– Я надеюсь, что сегодня вы меня услышали. Мы не для того заполучили эти земли, чтобы они утекли сквозь пальцы. Я рассчитываю на всех вас. А теперь прошу меня извинить, я действительно очень устала с дороги.
Все почтительно склонились, когда королева быстро прошла мимо и скрылась в дверях. Рантар остался в зале собрания со щемящим сердцем, будто забытая дворняга. Она даже не посмотрела на него на прощанье. Ему стало невыразимо грустно, это означало, что сон будет продолжаться и дальше. Разговоры дворян мало его интересовали, но Рантара никто и не отпустил, поэтому он просто стоял, устремив взгляд в пол.
– Эй ты, мясник! Можешь проваливать, – Себастьян набрал себе новый бокал вина. Сейчас он был уже не так похож на того незнакомца в трактире, но это было и не важно. Рантар только ждал шанса улизнуть, не обращая внимания на взгляды, направленные в его сторону.
Он вышел в коридор и принялся разглядывать цветы, будто желавшие ему что-то сказать. Рантар наклонился поближе, словно мог расслышать их слова, но ничего так и не произошло. Он вздохнул и принялся ждать. Сам не зная чего. Иногда он мог стоять так довольно долго, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.
Внезапно Рантар услышал, как один из цветков его зовет, вздрогнул, но быстро понял, что это говорит рядом стоящая служанка. На ней было простое, но безукоризненно гладкое желтоватое платье. И такая же маска с узором из цветков на лице.
– Господин Рантар. Королева-мать желает вас видеть наверху.
Радостный крик замер где-то в груди, и Рантар лишь сдержанно кивнул, направившись к лестнице. Предвкушение захлестнуло, как мощная волна, которая, еще мгновение – и впечатает его в стену. Он встал возле заветной двери комнат королевы и легонько постучал, прежде чем войти. Его обычно крепкие руки дрожали, как у последнего пропойцы.
В покоях был полумрак, который развеивали только несколько канделябров, стоявших на маленьких столиках. Возникшая посреди комнаты тень метнулась к нему, чуть не сбив с ног, и Рантар ощутил, как жадные влажные губы увлекают его в страстный поцелуй. Он пытался ответить тем же, но получалось как-то неловко. Его окружил аромат ванили, роз и клубники, напоминающий, что он попал в настоящий мир. Сон, наконец, стал растворяться, и жизнь захлестнула Рантара бешеным потоком. Вот он – момент, которого Рантар так долго ждал. Теперь он чувствовал себя живым и сильным, и весь туман вокруг будто исчез.
Губы Доротеи обладали удивительной сладостью и не менее яркой горечью, которая так волновала Рантара. Королева ничего не говорила, лишь разрывала на нем одежду своими цепкими пальцами.
– Рантар. Наконец-то! Рантар…
Она с силой укусила его за шею так, что он чуть не вскрикнул, а потом заглянула в глаза. Рантар ощутил, как колени становятся все слабее.
– Я видела цветы в том зале. Ты такой молодец! Ты самый лучший, Рантар! Эта сука получила по заслугам. Ты ведь убил ее этой самой рукой, правда? – Она взяла его пальцы и принялась медленно облизывать.
Штаны готовы были просто лопнуть на нем, и Доротея, чувствуя это, сжала его одной рукой, принялась массировать. Потом повалила его на пол недалеко от двери и расстегнула свой корсет, давая полюбоваться на ее сочную, полную грудь. Миг – и она уже сидит на Рантаре, снимает с него штаны. Снова жаркий поцелуй, от которого кружится голова. Потом последовал тяжкий вздох, и он ощутил, как медленно входит в нее, постанывая от удовольствия. А Доротея, обхватив его грудь руками, начала двигаться, сначала медленно, а потом все сильнее – вжимая его в пол. Рантар следил за каждым движением, каждым изгибом ее тела и улыбался. Она дергалась в упоении, постепенно начиная кричать так сильно, что толстые стены задрожали, как от землетрясения. Черная вспышка поразила разум, а потом все стало тихо и безмятежно, будто само время остановило свой ход.
Они лежали на полу тяжело дыша, и постепенно к Рантару возвращались все ощущения, будто он брал контроль над своим телом. Грудь саднило: он заметил множество свежих царапин под волосами. Каждую из них он готов был с гордостью лелеять, как заслуженную медаль.
Мир вокруг ожил, краски стали ярче, даже воздух ощущался иначе, став чистым и прозрачным.
Королева, его королева, довольно рассмеялась и принялась теребить волосы на его груди.
– Да, вот именно это мне и было нужно. Я скучала по тебе, Рантар, – палец скользнул по лицу, потом по бороде, а внутри его тела будто пролетел сквозняк.
Какой-то незнакомый голос возмущенно шепнул: «Я Антар». Рантар замер.
– Все в порядке?
– Да, моя королева, просто сердце расшумелось.
– Рановато ему. Запомни, ты мне еще нужен. И откуда эта дурацкая королева? Только ты можешь звать меня по имени.
– Конечно, Доротея.
– Так-то лучше, – она сладко, по-кошачьи потянулась, давая еще раз рассмотреть свою грудь, и поднялась, наливая себе вина. На удивительные изгибы ее тела можно было любоваться вечность. – Теперь день прошел не зря. Я так устала от этих ужасных колдобин, наверняка от них у меня и разошлась мигрень. И эти напыщенные болваны! Они из кожи вон лезут, чтобы угодить мне, но я вижу, как мерзко блестят их глазки. С какой бы радостью я их всех перевешала!
Доротея – какое это все-таки замечательное имя, на вкус, как сочный бутон цветка, – отпила из бокала и скользнула по Рантару взглядом.
– Скажи, Рантар, если сейчас я попрошу тебя пойти туда и убить их всех своими топорами, ты это сделаешь?
– Конечно, – пожал он плечами, отмахиваясь от новой волны холодка.
Королева как-то странно рассматривала его, а потом расплылась в улыбке, подходя и жадно целуя в губы, как будто хотела проглотить его, как недопитое вино.
– Вот за это я тебя и люблю, дорогой. Ты не боишься действовать. Может, мы еще устроим это. Позже. Скажи, тебе нравится то, что ты видишь?
Рантар был в восторге, очутившись будто в волшебном саду, над ним нависали наливные груди с задорными сосками, как у молодой девушки. Вся кожа королевы благоухала, а требовательный изгиб полных губ заставлял хотеть ее еще больше. Но все это он мог лишь ощущать, не в силах облечь чувства в слова. Любое казалось осквернением такой красоты. Все внутри кричало, порываясь к ней.
– Да, госпожа, – все, что его скудный язык смог вымолвить.
Она сжала его волосы и притянула к себе вплотную.
– Я самая прекрасная из всех? На всей земле?
– Безусловно.
– И ты любишь меня сильнее всех?
